Неточные совпадения
И вот вожделенная минута наступила. В одно прекрасное утро, созвавши будочников, он
привел их к
берегу реки, отмерил шагами пространство, указал глазами
на течение и ясным голосом произнес...
Еще во времена Бородавкина летописец упоминает о некотором Ионке Козыре, который, после продолжительных странствий по теплым морям и кисельным
берегам, возвратился в родной город и
привез с собой собственного сочинения книгу под названием:"Письма к другу о водворении
на земле добродетели". Но так как биография этого Ионки составляет драгоценный материал для истории русского либерализма, то читатель, конечно, не посетует, если она будет рассказана здесь с некоторыми подробностями.
Урядник
привел меня в избу, стоявшую
на высоком
берегу реки,
на самом краю крепости.
Они поселились в тихом уголке,
на морском
берегу. Скромен и невелик был их дом. Внутреннее устройство его имело так же свой стиль, как наружная архитектура, как все убранство носило печать мысли и личного вкуса хозяев. Много сами они
привезли с собой всякого добра, много присылали им из России и из-за границы тюков, чемоданов, возов.
Сегодня положено обедать
на берегу. В воздухе невозмутимая тишина и нестерпимый жар. Чем ближе подъезжаешь к
берегу, тем сильнее пахнет гнилью от сырых кораллов, разбросанных по
берегу и затопляемых приливом. Запах этот вместе с кораллами перенесли и
на фрегат. Все натащили себе их кучи. Фаддеев
приводит меня в отчаяние: он каждый раз приносит мне раковины; улитки околевают и гниют. Хоть вон беги из каюты!
«А там есть какая-нибудь юрта,
на том
берегу, чтоб можно было переждать?» — спросил я. «Однако нет, — сказал он, — кусты есть… Да почто вам юрта?» — «Куда же чемоданы сложить, пока лошадей
приведут?» — «А
на берегу: что им доспеется? А не то так в лодке останутся: не азойно будет» (то есть: «Не тяжело»). Я задумался: провести ночь
на пустом
берегу вовсе не занимательно; посылать ночью в город за лошадьми взад и вперед восемь верст — когда будешь под кровлей? Я поверил свои сомнения старику.
Через полчаса явились другие, одетые побогаче. Они
привезли бумагу, в которой делались обыкновенные предостережения: не съезжать
на берег, не обижать японцев и т. п. Им так понравилась наливка, что они выпросили, что осталось в бутылке, для гребцов будто бы, но я уверен, что они им и понюхать не дали.
Адмирал желает, чтобы полномочные приехали
на фрегат, так как он уже был
на берегу и передал бумаги от своего правительства, — следовательно, теперь они, имея сообщить адмиралу ответ, должны также
привезти его сами.
Но в Аяне, по молодости лет его, не завелось гостиницы, и потому путешественники, походив по
берегу, купив что надобно, возвращаются обыкновенно спать
на корабль. Я посмотрел в недоумении
на барона Крюднера, он
на Афанасья, Афанасий
на Тимофея, потом поглядели
на князя Оболенского, тот
на Тихменева, а этот
на кучера Ивана Григорьева, которого князь Оболенский
привез с собою
на фрегате «Диана», кругом Америки.
На одном
берегу собралось множество народа; некоторые просили знаками наших пристать, показывая какую-то бумагу, и когда они пристали, то корейцы бумаги не дали, а
привели одного мужчину, положили его
на землю и начали бить какой-то палкой в виде лопатки.
— А куда Бог
приведет. Работаю, а нет работы — прошу, — закончил старик, заметив, что паром подходит к тому
берегу и победоносно оглянулся
на всех слушавших его.
В лесу мы не страдали от ветра, но каждый раз, как только выходили
на реку, начинали зябнуть. В 5 часов пополудни мы дошли до четвертой зверовой фанзы. Она была построена
на берегу небольшой протоки с левой стороны реки. Перейдя реку вброд, мы стали устраиваться
на ночь. Развьючив мулов, стрелки принялись таскать дрова и
приводить фанзу в жилой вид.
Не доходя 10 км до перевала, тропа делится
на две. Одна идет
на восток, другая поворачивает к югу. Если идти по первой, то можно выйти
на реку Динзахе, вторая
приведет на Вангоу (притоки Тадушу). Мы выбрали последнюю. Тропа эта пешеходная, много кружит и часто переходит с одного
берега на другой.
По другую сторону хребта тропа
привела нас к зверовой фанзе, расположенной
на левом
берегу Синанцы. Хозяин ее находился в отлучке.
Землистая, сильно избитая, лишенная растительности тропа
привела нас к Сихотэ-Алиню. Скоро она разделилась. Одна пошла в горы, другая направилась куда-то по правому
берегу Лиственничной. Здесь мы отаборились. Решено было, что двое из нас пойдут
на охоту, а остальные останутся
на биваке.
[Тут кстати
привести одно наблюдение Невельского: туземцы проводят обыкновенно между
берегами черту для того, чтобы показать, что от
берега к
берегу можно проплыть
на лодке, то есть что существует между
берегами пролив.]
Остановившись
на глубине двух сажен, он послал к северу для промера своего помощника; этот
на пути своем встречал среди мелей глубины, но они постепенно уменьшались и
приводили его то к сахалинскому
берегу, то к низменным песчаным
берегам другой стороны, и при этом получалась такая картина, как будто оба
берега сливались; казалось, залив оканчивался здесь и никакого прохода не было.
В этом происшествии я уже принимал гораздо живейшее участие; крики и тревога Евсеича
привели меня в волнение: я прыгал от радости, когда перенесли окуня
на берег, отцепили и посадили в ведро.
Мы остановились возле околицы, чтоб послать в Кармалу для закупки овса и съестных припасов, которые люди наши должны были
привезти нам
на ночевку, назначенную
на берегу реки Ик.
Скрепя сердце вы располагаетесь
на берегу, расстилаете ковер под тенью дерева и ложитесь; но сон не смыкает глаз ваших, дорога и весенний жар
привели всю кровь вашу в волнение, и после нескольких попыток заставить себя заснуть вы убеждаетесь в решительной невозможности такого подвига.
Державин, начальствуя тремя фузелерными ротами,
привел в повиновение раскольничьи селения, находящиеся
на берегах Иргиза, и орды племен, кочующих между Яиком и Волгою 2.
— Их пять братьев, — рассказывал лазутчик
на своем ломаном полурусском языке: — вот уж это третьего брата русские бьют, только два остались; он джигит, очень джигит, — говорил лазутчик, указывая
на чеченца. — Когда убили Ахмед-хана (так звали убитого абрека), он
на той стороне в камышах сидел; он всё видел: как его в каюк клали и как
на берег привезли. Он до ночи сидел; хотел старика застрелить, да другие не пустили.
Приведите их в таинственную сень и прохладу дремучего леса,
на равнину необозримой степи, покрытой тучною, высокою травою; поставьте их в тихую, жаркую летнюю ночь
на берег реки, сверкающей в тишине ночного мрака, или
на берег сонного озера, обросшего камышами; окружите их благовонием цветов и трав, прохладным дыханием вод и лесов, неумолкающими голосами ночных птиц и насекомых, всею жизнию творения: для них тут нет красот природы, они не поймут ничего!
В движениях и взглядах молодого парня заметно было какое-то нетерпение, смешанное с любопытством: он то становился
на ноги и прищуривал глаза, то повертывал челнок, который поминутно прибивало к
берегу течением реки, то ложился
на палубу и
приводил черные, лукавые глаза свои в уровень с луговою плоскостью.
Глумов. Язва! такие люди
на все способны. Вот вам и объяснение! И зачем вы его давеча
привели ко мне? Я
на знакомства очень осторожен — я
берегу себя. И поэтому я вас прошу не посещать меня.
— Молодцевато плывут! — полюбовался Савоська, следя глазами за удалявшейся лодкой. — Все наши камешки… Уж
на воде лучше их нет, а
на берегу не
приведи истинный Христос.
— Барин, — воскликнул вдруг Федосей… — посмотри-ка… кажись, наши гумна виднеются… так… так… Остановись-ка, барин… послушай, мне пришло
на мысль вот что: ты мне скажи только, где найти Ольгу — я пойду и
приведу ее… а ты подожди меня здесь у забора с лошадьми… — сделай милость, барин… не кидайся ты в петлю добровольно — береженого бог
бережет… а ведь ей нечего бояться, она не дворянка…
На Керчь мы шли уже не
берегом, а степью, в видах сокращения пути, в котомке у нас была всего только одна ячменная лепёшка фунта в три, купленная у татарина
на последний наш пятак. Попытки Шакро просить хлеба по деревням не
приводили ни к чему, везде кратко отвечали: «Много вас!..» Это была великая истина: действительно, до ужаса много было людей, искавших куска хлеба в этот тяжёлый год.
Вокруг фабрики развелось много птиц: воробьёв, ворон, галок, трещали сороки, торопливо перелетая с места
на место, блестя атласом белых боков; сизые голуби ходили по земле, особенно много было птиц около трактира
на берегу Ватаракши, где останавливались мужики,
привозя лён.
В мае, незадолго до Николина дня [9 мая по старому стилю — Ред.], прибыл для второго корпуса фабрики паровой котёл, его
привезли на барке, причалившей к песчаному
берегу Оки там, где в неё лениво втекала болотная вода зелёной Ватаракши.
Надевал царь
на шею Суламифи многоценные ожерелья из жемчуга, который ловили его подданные в Персидском море, и жемчуг от теплоты ее тела приобретал живой блеск и нежный цвет. И кораллы становились краснее
на ее смуглой груди, и оживала бирюза
на ее пальцах, и издавали в ее руках трескучие искры те желтые янтарные безделушки, которые
привозили в дар царю Соломону с
берегов далеких северных морей отважные корабельщики царя Хирама Тирского.
Он
привез боярину строгий губернаторский приказ не сделать никакого зла похищенной им боярышне Байцуровой и
беречь ее паче своего ока, а наипаче не сметь дерзать и мыслию
на ней жениться.
На берегу ее кипучих вод
Недавно новый изгнанный народ
Аул построил свой, — и ждал мгновенье,
Когда свершить придуманное мщенье;
Черкес готовил дерзостный набег,
Союзники сбирались потаенно,
И умный князь, лукавый Росламбек,
Склонялся перед русскими смиренно,
А между тем с отважною толпой
Станицы разорял во тьме ночной;
И, возвратясь в аул,
на пир кровавый
Он пленников дрожащих
приводил,
И уверял их в дружбе, и шутил,
И головы рубил им для забавы.
Здесь нет въезда,
берег представляет отвесную стену, и потому зимой сани оставляют
на реке, а лошадей
приводят узкой тропой прямо
на лед.
Он говорил очень много: нежно с Наташей и почтительно со стариками; между прочим, он предложил, чтоб настоящее событие, то есть данное слово и благословение, остались покуда для всех неизвестными; что он воротится через несколько дней,
привезет кольцо своей матери, которое
бережет и чтит, как святыню, и надеется, что обожаемая его невеста наденет это колечко
на свой пальчик и подарит его таким же кольцом.
Они, однако, скоро вернулись и, обогнув деревню, вероятно пошли туда, где вчера была ружейная перестрелка. Сегодня она была слышна хуже — выстрелы удалились от нас. Загремели и пушки, сначала с нашей стороны, но скоро
на высотах с того
берега показались белые клубы дыма. Турки
привезли артиллерию.
— Никак нет. При
береге бы остался…
На сухой пути сподручнее, ваше благородие… А в море, сказывают ребята, и не
приведи бог, как бывает страшно… В окияне, сказывают, волна страсть какая… Небо, мол, с овчинку покажется…
Привез с того
берега перевозный пароход толпу народа, притащил за собой и паром с возами. Только что сошел с них народ, Петр Степаныч туда чуть не бегом. Тройку с тарантасом, что взял он
на вольной почте, первую
на паром поставили. Когда смеркаться стало, он уже ехал в лесах.
Ночь быстро надвигалась
на землю, туман сгущался все больше и больше, но я не боялся заблудиться.
Берег реки, зверовая тропа и собака скоро
привели меня к биваку. Как раз к этому времени вернулись с охоты удэхейцы.
Я взял его под руку и
привел к дому Бутунгари. Когда Гусев успокоился, я снова вышел
на берег реки и долго сидел
на опрокинутой вверх дном лодке. Сырость, проникшая под складки одежды, давала себя чувствовать. Я вернулся домой и лег
на кан, но сон бежал от моих глаз. Меня беспокоило душевное состояние Гусева. Я решил как следует одеть его в Императорской гавани и
на пароходе отправить во Владивосток.
Следы вывели меня опять
на седловину, а затем направились по отрогу к реке. Тут я наткнулся
на совершенно свежий след молодого лося. Тогда я предоставил кабаргу в распоряжение росомахи, а сам отправился за сохатым. Он, видимо, почуял меня и пошел рысью под гору. Скоро след
привел меня к реке. Лось спустился
на гальку, покрытую снегом, оттуда перешел
на остров, а с острова —
на другой
берег.
«Хедвинг» разбился лет пятнадцать назад. Это был норвежский пароход, совершавший свой первый рейс и только что прибывший в дальневосточные воды. Зафрахтованный торговой фирмой Чурин и компания, он с разными грузами шел из Владивостока в город Николаевск. Во время густого тумана с ветром он сбился с пути и врезался в
берег около мыса Успения. Попытки снять судно с камней не
привели ни к чему. С той поры оно и осталось
на том месте, где потерпело аварию.
Другая же часть публики обыкновенно
привозила с собою корзины с различною домашнею провизиею, которые были переносимы с яликов и ялботов
на берег различными домочадцами ремесленно-патриархального быта, состоявшими, преимущественно, из мальчишек, большею частью босоногих, в полосатых тиковых халатиках.
Воображение, настроенное этими утешительными мыслями, представило ему панораму Москвы через стекло более благоприятное. Он
привел в нее весну с ее волшебною жизнью, заставил реку бежать в ее разнообразных красивых
берегах, расцветил слободы садами и дохнул
на них ароматом, ударил перстами ветерка по струнам черного бора и извлек из него чудные аккорды, населил все это благочестием, невинностью, любовью, патриархальными нравами, и Москва явилась перед ним, обновленная поэзией ума и сердца.