Неточные совпадения
Хочется ему и
в овраг сбегать: он всего саженях
в пятидесяти от
сада; ребенок уж
прибегал к краю, зажмурил глаза, хотел заглянуть, как
в кратер вулкана… но вдруг перед ним восстали все толки и предания об этом овраге: его объял ужас, и он, ни жив ни мертв, мчится назад и, дрожа от страха, бросился к няньке и разбудил старуху.
Едва мы успели его обойти и осмотреть, едва успели переговорить с сестрицей, которая с помощью няньки рассказала мне, что дедушка долго продержал ее, очень ласкал и, наконец, послал гулять
в сад, — как
прибежал Евсеич и позвал нас обедать;
в это время, то есть часу
в двенадцатом, мы обыкновенно завтракали, а обедали часу
в третьем; но Евсеич сказал, что дедушка всегда обедает
в полдень и что он сидит уже за столом.
Видя мать бледною, худою и слабою, я желал только одного, чтоб она ехала поскорее к доктору; но как только я или оставался один, или хотя и с другими, но не видал перед собою матери, тоска от приближающейся разлуки и страх остаться с дедушкой, бабушкой и тетушкой, которые не были так ласковы к нам, как мне хотелось, не любили или так мало любили нас, что мое сердце к ним не лежало, овладевали мной, и мое воображение, развитое не по летам, вдруг представляло мне такие страшные картины, что я бросал все, чем тогда занимался: книжки, камешки, оставлял даже гулянье по
саду и
прибегал к матери, как безумный,
в тоске и страхе.
Он слышал, как заскрежетал под ним крупный гравий, и почувствовал острую боль
в коленях. Несколько секунд он стоял на четвереньках, оглушенный падением. Ему казалось, что сейчас проснутся все обитатели дачи,
прибежит мрачный дворник
в розовой рубахе, подымется крик, суматоха… Но, как и прежде,
в саду была глубокая, важная тишина. Только какой-то низкий, монотонный, жужжащий звук разносился по всему
саду...
Когда же вся толпа скрылась за оградой
сада и гул голосов затих, и босая Маланья, прислуживавшая им девка, с выпяченными глазами
прибежала с известием, точно это было что-то радостное, что Петра Николаича убили и бросили
в овраге, из-за первого чувства ужаса стало выделяться другое: чувство радости освобождения от деспота с закрытыми черными очками глазами, которые 19 лет держали ее
в рабстве.
И
в этот день, когда граф уже ушел, Александр старался улучить минуту, чтобы поговорить с Наденькой наедине. Чего он не делал? Взял книгу, которою она, бывало, вызывала его
в сад от матери, показал ей и пошел к берегу, думая: вот сейчас
прибежит. Ждал, ждал — нейдет. Он воротился
в комнату. Она сама читала книгу и не взглянула на него. Он сел подле нее. Она не поднимала глаз, потом спросила бегло, мимоходом, занимается ли он литературой, не вышло ли чего-нибудь нового? О прошлом ни слова.
Но большую часть дня я ничего не делал, а ходил по комнате, ожидая телеграмм, или сажал во флигеле мальчика, а сам уходил
в сад и гулял, пока мальчик не
прибегал сказать, что стучит аппарат.
«sauvez les lettres», бросилась по ступеням
в сад. Там, пробежав насколько хватило сил, она упала совершенно обгоревшая, и несколько времени спустя на крики сестры
прибежали люди и отнесли ее
в спальню. Всякая медицинская помощь оказалась излишней, и бедняжка, протомясь четверо суток, спрашивала — можно ли на кресте страдать более, чем она?»
— Не понимаю. Вчера ввечеру пошла было
в сад и вдруг вернулась вне себя, перепуганная. Горничная за мной
прибежала. Я прихожу, спрашиваю жену: что с тобой? Она ничего не отвечает и тут же слегла; ночью открылся бред.
В бреду бог знает что говорила, вас поминала. Горничная мне сказала удивительную вещь: будто бы Верочке
в саду ее мать покойница привиделась, будто бы ей показалось, что она идет к ней навстречу, с раскрытыми руками.
Он, очевидно, не хотел вдаваться
в дальнейшие подробности, да, впрочем, и без рассказа дело было ясно. Мир, бессильный перед формальным правом, решил
прибегнуть к «своим средствам». Тимофей явился исполнителем… Красный петух, посягательство на казенные межевые знаки, может быть, удар слегой «при исполнении обязанностей», может быть, выстрел
в освещенное окно из темного
сада…
В радости
прибежал он домой с своим новым приобретением и тотчас отправился
в сад, чтобы там на досуге и без всякой помехи заняться новою книжкой.
На другой день утром
прибежали бледные сторожа и сообщили ему, что они видели, как человек, живущий во флигеле, пролез через окно
в сад, пошел к воротам, затем куда-то скрылся. Вместе со слугами банкир тотчас же отправился во флигель и удостоверил бегство своего узника. Чтобы не возбуждать лишних толков, он взял со стола лист с отречением и, вернувшись к себе, запер его
в несгораемый шкап.
— Он был с Толиным
в саду… Здесь его не было… Сюда не
прибегал.
С этими словами Дарья Николаевна села
в экипаж и лошади тронулись. Кузьма остался стоять на дворе с открытой головой, так как шапку держал
в руке. Постояв несколько времени, он побрел через двор
в сад, куда
прибежала вскоре и Фимка, видевшая из окна всю сцену переговоров Кузьмы с Дарьей Николаевной.
— Моя девочка
в саду, — сказала княгиня. — Она, вероятно, сейчас
прибежит. Такая егоза, не посидит на месте.