Неточные совпадения
Самгин отказался играть в девятку, курил и, наблюдая за малоподвижным лицом поручика, пробовал
представить его в
момент атаки: впереди — немцы, сзади — мужики, а он между ними один.
Не только Тагильский ждал этого
момента — публика очень единодушно двинулась в столовую. Самгин ушел домой, думая о прогрессивном блоке, пытаясь
представить себе место в нем, думая о Тагильском и обо всем, что слышал в этот вечер. Все это нужно было примирить, уложить плотно одно к другому, извлечь крупицы полезного, забыть о том, что бесполезно.
Мало того: правосудие и земная казнь даже облегчают казнь природы, даже необходимы душе преступника в эти
моменты как спасение ее от отчаяния, ибо я и
представить себе не могу того ужаса и тех нравственных страданий Карамазова, когда он узнал, что она его любит, что для него отвергает своего „прежнего“ и „бесспорного“, что его, его, „Митю“, зовет с собою в обновленную жизнь, обещает ему счастье, и это когда же?
Я твердо был убежден, что душа его уже многократно созерцала роковой
момент впереди, но лишь созерцала,
представляла его себе лишь в возможности, но еще не определяла ни срока исполнения, ни обстоятельств.
Да, вы здесь
представляете Россию в данный
момент, и не в одной только этой зале раздастся ваш приговор, а на всю Россию, и вся Россия выслушает вас как защитников и судей своих и будет ободрена или удручена приговором вашим.
Бывают торжественные минуты, когда сердце подчиненного невольно настроивается в унисон с сердцем начальника и когда память, словно подкупленная,
представляет целую массу именно таких фактов, которые наиболее в данный
момент желательны.
Он подслушивает только то, что в данный
момент и при известных условиях
представляет действительный подслушивательный интерес.
Пошатываясь на месте, Прозоров изобразил дочери надутую фигуру русского немца. В следующий
момент он
представил вытянутую и сутуловатую «натуру» доктора и засмеялся своим детским смехом.
Каждый раз,
представляя себе тот
момент, когда она решится, наконец, развернуть перед ним свою бедную, оплеванную душу, она бледнела и, закрывая глаза, глубоко набирала в грудь воздуху.
После того были разобраны все
моменты драмы в их отдельных, для каждого лица, условиях. Ботвель неясно
представлял внутреннее расположение помещений гостиницы. Тогда Биче потребовала бумагу, что Ботвель тотчас принес. Пока он ходил, Биче сказала...
Он все поглядывал, когда я уйду, и вдруг закричал: «Ступай прочь отсюда!» Я возразила, конечно (Пегги с достоинством поджала губы, так что я
представил ее лицо в
момент окрика), я возразила насчет моих обязанностей.
Это была ложь, но в данный
момент я так верил в себя, что маленькая хронологическая неточность ничего не значила, — пока я печатал только рассказики у Ивана Иваныча «на затычку», но скоро, очень скоро все узнают, какие капитальные вещи я
представлю удивленному миру.
Вечер промелькнул с какой-то сумасшедшей быстротой. Был один трагический
момент, когда я предложил Александре Васильевне поужинать в одной из садовых беседок, — я даже теперь, через двадцать лет, не могу себе
представить, чем бы я мог заплатить за эту безумную роскошь. Но ведь моя богиня хотела есть, и я заметил, что она с жадностью посмотрела на соседний столик, где были поданы цыплята. Меня выручила Наденька Глазкова.
Это случилось вскоре после их поездки к Кипренскому, именно в одну из тех пауз, о которых я рассказывала. Неудачнее подобного
момента, казалось, нельзя было и выбрать: когда княгиня, совсем забывая себя, вся была в детях и напряженно сосредоточивалась, прозирая в их будущее, граф в самых почтительных выражениях
представил ей свою декларацию.
Мы почти никогда не умеем ясно различить отдельных
моментов в жизни исторического лица и
представляем его себе в полном блеске его чрезвычайных качеств и деяний, в том виде, как он сделался достоянием истории.
Воплотившийся Бог до конца разделил судьбу испорченного грехом мира и человека, до крестной муки и смерти [«На землю сшел еси, да спасеши Адама, и на земли не обрет сего, Владыко, даже до ада снизшел, еси ищай» (Утреня Великой Субботы, Похвалы, статья первая, ст. 25).], и все отдельные
моменты земной жизни Спасителя
представляют как бы единый и слитный акт божественной жертвы [Интересную литургическую иллюстрацию этой мысли мы имеем в том малоизвестном факте, что богослужения пред Рождеством Христовым включают в себя сознательные и преднамеренные параллели богослужению Страстной седмицы, преимущественно Великой Пятницы и Субботы, и отдельные, притом характернейшие песнопения воспроизводятся здесь лишь с необходимыми и небольшими изменениями.
Этот старик, по мысли художника,
представляет собою на картине старую Русь, и Малафей Пимыч теперь на живой картине киевского торжества изображал то же самое.
Момент, когда перед нами является Пимыч, в его сознании имел то же историческое значение. Старик, бог весть почему, ждал в этот день какого-то великого события, которое сделает поворот во всем.
Безумно?
Пусть будет так.
Я —
Видишь ли, Барсук, —
Чудак.
Я люблю опасный
момент,
Как поэт — часы вдохновенья,
Тогда бродит в моем уме
Изобретательность
До остервененья.
Я ведь не такой,
Каким
представляют меня кухарки.
Я весь — кровь,
Мозг и гнев весь я.
Мой бандитизм особой марки.
Он осознание, а не профессия.
Слушай! я тоже когда-то верил
В чувства...