Неточные совпадения
Сначала ответ на этот вопрос Нехлюдов надеялся найти в книгах и
купил всё то, что касалось этого
предмета.
Он был ученик Лицея, товарищ Пушкина, служил в гвардии,
покупал новые французские книги, любил беседовать о
предметах важных и дал мне книгу Токвиля о демократии в Америке на другой же день после приезда.
Когда я
покупаю и продавец, по осмотре
предмета покупки, начинает уверять меня, что все виденное мною ничто в сравнении с тем, что я, с божьею помощью, впереди увижу, то я не только не вступаю с ним в спор, не только не уличаю его во лжи, но, напротив того, начинаю восклицать:"Да помилуйте! да неужели же я не понимаю!"и т. д.
Я, конечно, не намерен рассказывать читателю все перипетии этой драмы, но считаю нелишним остановиться на одном эпизоде ее, которым, впрочем, и кончились мои деревенские похождения по
предмету продажи и
купли.
— Нет, не одобряю, потому что такого закона нет. А на тот
предмет, чтобы без ущерба для ближнего экономию всякий в своей жизни наблюдал, — такой закон есть. А затем я вам и еще доложу: даже иностранное вино, ежели оно ворованное, очень недорого
купить можно.
Хотя он часто думал, что вот накопит денег и
купит себе именье, но теперь, глядя на все, что ему показывали, он видел только грубые и неопрятные
предметы, не чувствовал их жизни и не понимал их связи и значения в хозяйстве.
Ему
купили множество деревянных кубиков, и с этой поры в нем жарко вспыхнула страсть к строительству: целыми днями он, сидя на полу своей комнаты, молча возводил высокие башни, которые с грохотом падали. Он строил их снова, и это стало так необходимо для него, что даже за столом, во время обеда, он пытался построить что-то из ножей, вилок и салфеточных колец. Его глаза стали сосредоточеннее и глубже, а руки ожили и непрерывно двигались, ощупывая пальцами каждый
предмет, который могли взять.
В доме у него было около двадцати комнат, которые Бегушев занимал один-одинехонек с своими пятью лакеями и толстым поваром Семеном — великим мастером своего дела, которого переманивали к себе все клубы и не могли переманить: очень Семену покойно и прибыльно было жить у своего господина. Убранство в доме Бегушева, хоть и очень богатое, было все старое: более десяти лет он не
покупал ни одной вещички из
предметов роскоши, уверяя, что на нынешних рынках даже бронзы порядочной нет, а все это крашеная медь.
— Ты веришь своему старичку агенту, для меня же его совет — бессмыслица. Твой старичок мог лицемерить, он мог упражняться в терпении и при этом смотреть на нелюбимого человека, как на
предмет, необходимый для его упражнений, но я еще не пал так низко; если мне захочется упражняться в терпении, то я
куплю себе гимнастические гири или норовистую лошадь, но человека оставлю в покое.
— Это так, — сказал Василий Андреич. — Ну, а что ж, лошадь-то будешь
покупать к весне? — начал он новый
предмет разговора.
Сколько воздуху!» Мы, как сытые удавы, обращали внимание только на блестящие
предметы, окна магазинов гипнотизировали нас, и мы восхищались фальшивыми брошками и
покупали массу ненужных, ничтожных вещей.
Трафилось так, что лучше нарочно и первостатейный сочинитель не придумает: благоволите вспомнить башмаки, или, лучше сказать, историю о башмаках, которые столь часто были
предметом шуток в наших собеседованиях, те башмаки, которые Филетер обещал принести Катерине Астафьевне в Крыму и двадцать лет
купить их не собрался, и буде вы себе теперь это привели на память, то представьте же, что майор, однако, весьма удачно сию небрежность свою поправил, и идучи, по освобождении своем, домой, первое, что сделал, то зашел в склад с кожевенным товаром и
купил в оном для доброй супруги своей давно ею жданные башмаки, кои на нее на мертвую и надеты, и в коих она и в гроб нами честно положена, так как, помните, сама не раз ему говорила, что „придет-де та пора, что ты
купишь мне башмаки, но уже будет поздно, и они меня не порадуют“.
— Да, я шел к оптику Швабе
купить себе зрение. Без очков, которые, к горю моему, по старческой рассеянности затерял, все
предметы в природе представляются мне в каком-то недоделанном виде или как будто задернуты флером.
Стоит мне победить себя, возвратить Мариорицу этому себялюбивому уроду, и, снова
предмет его надежд и искательства, взлелеянная снова им, она выйдет чиста и непорочна из уст его, будто сейчас вышла из
купели».