Неточные совпадения
Таким образом рассуждали и говорили в городе, и
многие, побуждаемые участием, сообщили даже Чичикову лично некоторые из сих советов,
предлагали даже конвой для безопасного препровожденья крестьян до места жительства.
Многие предложили свои мнения насчет того, как искоренить буйный дух, обуревавший крестьян Чичикова.
— Романовых —
много, всех истребить не успеют, который-нибудь испугается и
предложит Гучковым — Милюковым: сажайте меня на престол, я буду слушаться ваших указаний.
— Сядемте, —
предложил Клим, любуясь оживлением постояльца, внимательно присматриваясь к нему и находя, что Митрофанов одновременно похож на регистратора в окружном суде, на кассира в магазине «Мюр и Мерилиз», одного из метр-д-отелей в ресторане «Прага», на университетского педеля и еще на
многих обыкновеннейших людей.
Я, конечно,
предлагал их в ту минуту искренно и, так сказать, с первым пылом, но потом, по прошествии столь
многих минут, я, естественно, мог одуматься… и рассчитывал, что он по крайней мере меня пощадит… или, так сказать, нас пощадит, нас с нею, подождет хоть по крайней мере.
Нас подвозили ко
многим таким лавочкам; это были отвратительнейшие, неопрятные клетушки, где нагие китайцы
предлагали нам купить отравы.
Адмирал
предложил тост: «За успешный ход наших дел!» Кавадзи, после бокала шампанского и трех рюмок наливки, положил голову на стол, пробыл так с минуту, потом отряхнул хмель, как сон от глаз, и быстро спросил: «Когда он будет иметь удовольствие угощать адмирала и нас в последний раз у себя?» — «Когда угодно, лишь бы это не сделало ему
много хлопот», — отвечено ему.
Хотя, к несчастию, не понимают эти юноши, что жертва жизнию есть, может быть, самая легчайшая изо всех жертв во множестве таких случаев и что пожертвовать, например, из своей кипучей юностью жизни пять-шесть лет на трудное, тяжелое учение, на науку, хотя бы для того только, чтобы удесятерить в себе силы для служения той же правде и тому же подвигу, который излюбил и который
предложил себе совершить, — такая жертва сплошь да рядом для
многих из них почти совсем не по силам.
Ему стали
предлагать вопросы. Он отвечал совсем как-то нехотя, как-то усиленно кратко, с каким-то даже отвращением, все более и более нараставшим, хотя, впрочем, отвечал все-таки толково. На
многое отговорился незнанием. Про счеты отца с Дмитрием Федоровичем ничего не знал. «И не занимался этим», — произнес он. Об угрозах убить отца слышал от подсудимого. Про деньги в пакете слышал от Смердякова…
Этот вопрос о пакете Фетюкович со своей стороны тоже
предлагал всем, кого мог об этом спросить из свидетелей, с такою же настойчивостью, как и прокурор свой вопрос о разделе имения, и ото всех тоже получал лишь один ответ, что пакета никто не видал, хотя очень
многие о нем слышали.
День кончился, и в воздухе стало холодать. Тогда я
предложил своему спутнику остановиться. В одном месте между утесами был плоский берег, куда водой нанесло
много плавника. Мы взобрались на него и первым делом развели большой костер, а затем принялись готовить ужин.
Целый день я бродил по горам и к вечеру вышел к этой фанзе. В сумерки один из казаков убил кабана. Мяса у нас было
много, и потому мы поделились с китайцами. В ответ на это хозяин фанзы принес нам овощей и свежего картофеля. Он
предлагал мне свою постель, но, опасаясь блох, которых всегда очень
много в китайских жилищах, я предпочел остаться на открытом воздухе.
Но матушка рассудила иначе. Работы нашлось
много: весь иконостас в малиновецкой церкви предстояло возобновить, так что и срок определить было нельзя. Поэтому Павлу было приказано вытребовать жену к себе. Тщетно молил он отпустить его,
предлагая двойной оброк и даже обязываясь поставить за себя другого живописца; тщетно уверял, что жена у него хворая, к работе непривычная, — матушка слышать ничего не хотела.
Устенька
много читала, но это еще не было настоящим делом. Впрочем, ее скоро выручили полученные в доме Стабровского знания. Раз она пришла в библиотеку, и доктор Кочетов сразу
предложил ей занятия при газете.
— Я знаю ее характер: не пойдет… А поголодает, посидит у хлеба без воды и выкинет какую-нибудь глупость. Есть тут один адвокат, Мышников, так он давно за ней ухаживает. Одним словом, долго ли до греха? Так вот я и хотел
предложить с своей стороны… Но от меня-то она не примет. Ни-ни! А ты можешь так сказать, что
много был обязан Илье Фирсычу по службе и что мажешь по-родственному ссудить. Только требуй с нее вексель, a то догадается.
Они рассказывали о своей скучной жизни, и слышать это мне было очень печально; говорили о том, как живут наловленные мною птицы, о
многом детском, но никогда ни слова не было сказано ими о мачехе и отце, — по крайней мере я этого не помню. Чаще же они просто
предлагали мне рассказать сказку; я добросовестно повторял бабушкины истории, а если забывал что-нибудь, то просил их подождать, бежал к бабушке и спрашивал ее о забытом. Это всегда было приятно ей.
Обыкновенно вопрос
предлагают в такой форме: «Знаешь ли грамоте?» — я же спрашивал так: «Умеешь ли читать?» — и это во
многих случаях спасало меня от неверных ответов, потому что крестьяне, не пишущие и умеющие разбирать только по-печатному, называют себя неграмотными.
Предложил я вам тогда и о законе откровенном, не сокрывая от вас все то, что в опровержение оного сказано
многими.
Мать
предлагает в женихи Ширялова, которого рекомендует так: «Он хоть и старенький и вдовый, да денег-то, Антипушка, больно
много — куры не клюют.
— Мадам Барсукова! Я вам могу
предложить что-нибудь особенного! Три женщины: одна большая, брюнетка, очень скромная, другая маленькая, блондинка, но которая, вы понимаете, готова на все, третья — загадочная женщина, которая только улыбается и ничего не говорит, но
много обещает и — красавица!
В последнее время
многие огульно обвиняли нашу интеллигенцию во всех неурядицах и неустройствах и
предлагали против нее поистине неслыханные, по своей нелепости, меры.
Граф Пустомыслов печатно
предложил вопрос:"Куда девался наш рубль?", а граф ТвэрдоонтС тоже печатно ответил:"
Много будешь знать, скоро состаришься".
Между тем как в среде русских шла оживленная беседа на тему, для чего собственно нужен Берлин (
многие предлагали такое решение: для человекоубивства), мне привелось передать моему беловолосому соседу какое-то кушанье.
— А если думали, так о чем же вам и беспокоиться? — возразил Петр Михайлыч. — Позвольте мне, для первого знакомства,
предложить мою колесницу. Лошадь у меня прекрасная, дрожки тоже, хоть и не модного фасона, но хорошие. У меня здесь
многие помещики, приезжая в город, берут.
Эту шутливую мысль
предложил Кармазинов; он
много мне помогает.
Некоторые утверждали, что для этого надобно выбрать особых комиссаров и назначить им жалованье; наконец князь Индобский, тоже успевший попасть в члены комитета,
предложил деньги, предназначенные для помещичьих крестьян, отдать помещикам, а раздачу вспомоществований крестьянам казенным и мещанам возложить на кого-либо из членов комитета; но когда ни одно из сих мнений его не было принято комитетом, то князь высказал свою прежнюю мысль, что так как дела откупов тесно связаны с благосостоянием народным, то не благоугодно ли будет комитету пригласить господ откупщиков, которых тогда
много съехалось в Москву, и с ними посоветоваться, как и что тут лучше предпринять.
Уже
много кубков осушили гости; пили они про государя, и про царицу, и про весь царский дом; пили про митрополита и про все русское духовенство; пили про Вяземского, про Серебряного и про ласкового хозяина; пили про каждого из гостей особенно. Когда все здоровья были выпиты, Вяземский встал и
предложил еще здоровье молодой боярыни.
— А
много — так к другим обратись! Я, друг, не неволю, а от души
предлагаю. Не я за тобой посылал, сам ты меня нашел. Ты — с запросцем, я — с ответцем. Так-то, друг!
Он был, кажется, очень поражен, что я сам ему
предложил денег, сам вспомнил о его затруднительном положении, тем более что в последнее время он, по его мнению, уж слишком
много у меня забрал, так что и надеяться не смел, что я еще дам ему.
Придя к такому заключению, Гаррисон и составил тогда и
предложил обществу следующее провозглашение, которое было подписано тогда, в 1838 году,
многими членами.
Она
предложила ему (по тогдашнему очень
много) четыре тысячи рублей в год.
Не помню его судьбу дальше, уж очень
много разных встреч и впечатлений было у меня, а если я его вспомнил, так это потому, что после войны это была первая встреча за кулисами, где мне тут же и
предложили остаться в труппе, но я отговорился желанием повидаться с отцом и отправился в Вологду, и по пути заехал в Воронеж, где в театре Матковского служила Гаевская.
Он
предложил ей руку, она отказалась, проговорив длинную, утомительную фразу, которую он слышал от нее уже
много раз, именно, что она не причисляет себя к слабому прекрасному полу и не нуждается в услугах господ мужчин.
За Анной Михайловной
многие приударяли самым серьезным образом, и, наконец, один статский советник
предлагал ей свою руку и сердце. Анна Михайловна ко всем этим исканиям оставалась совершенно равнодушною. Она до сих пор очень хороша и ведет жизнь совершенно уединенную. Ее можно видеть только в магазине или во Владимирской церкви за раннею обеднею.
Вёл он себя буйно, пил
много, точно огонь заливая внутри себя, пил не пьянея и заметно похудел в эти дни. От Ульяны Баймаковой держался в стороне, но дети его заметили, что он посматривает на неё требовательно, гневно. Он очень хвастался силой своей, тянулся на палке с гарнизонными солдатами, поборол пожарного и троих каменщиков, после этого к нему подошёл землекоп Тихон Вялов и не
предложил, а потребовал...
Артамонов молчал, тревожно наблюдая за сыном, ему казалось, что хотя Илья озорничает
много, но как-то невесело, нарочно. На крыше бани снова явились голуби, они, воркуя, ходили по коньку, а Илья и Павел, сидя у трубы, часами оживлённо болтали о чём-то, если не гоняли голубей. Ещё в первые дни по приезде сына отец
предложил ему...
Оный же дворянин Перерепенко имеет посягательство на самую жизнь мою и до 7-го числа прошлого месяца, содержа втайне сие намерение, пришел ко мне и начал дружеским и хитрым образом выпрашивать у меня ружье, находившееся в моей комнате, и
предлагал мне за него, с свойственною ему скупостью,
многие негодные вещи, как то: свинью бурую и две мерки овса.
Некогда сам
много вытерпевший, Ф. М. Достоевский принял компиляцию Бенни и заплатил за нее, а П. Д. Боборыкин даже
предложил ему постоянные переводы в «Библиотеке».
Много подобных загадок
предлагала царица Соломону, но не могла унизить его мудрость, и всеми тайными чарами ночного сладострастия не сумела она сохранить его любви. И когда наскучила она наконец царю, он жестоко, обидно насмеялся над нею.
Иногда меня интересует вопрос: что было бы, если б был жив Грановский? Остался ли бы я его другом? Я понимаю, что сам по себе этот вопрос праздный; но сознаюсь, в первое время моего вступления на арену благочиния он волновал меня довольно сильно. Бывали минуты, когда я
предлагал этот вопрос на разрешение компетентным людям.
Многие из них уклонялись,
многие не отвечали ни да, ни нет; но один просто-напросто сразил меня.
Говорили, что он
предлагал такие условия, от которых дыбом поднимались волоса и которых никогда потом не посмел несчастный передавать другому; что деньги его имеют прожигающее свойство, раскаляются сами собою и носят какие-то странные знаки… словом,
много было всяких нелепых толков.
Многие, правда, совсем не знали мудреного имени славного пивного короля. Просто кто-нибудь
предлагал...
Если же случалось, что путешественники расспрашивали обо мне у самого меня, тогда я говорил им все о себе, и
многие любопытствовали знать о малейших подробностях, до меня относящихся; карета моя также обращала их внимание, и они советовали мне — в Санкт-Петербурге, вывезя ее на площадь,
предложить желающим купить. И я от того был не прочь, лишь бы цена выгодная за этот прочный, покойный и уютный берлин.
Он был со всеми знаком, служил где-то, ездил по поручениям, возвращаясь получал чины, бывал всегда в среднем обществе и говорил про связи свои с знатью, волочился за богатыми невестами, подавал множество проектов, продавал разные акции,
предлагал всем подписки на разные книги, знаком был со всеми литераторами и журналистами, приписывал себе
многие безымянные статьи в журналах, издал брошюру, которую никто не читал, был, по его словам, завален кучею дел и целое утро проводил на Невском проспекте.
С другой стороны — и публика, которая прочтет нашу статью, не должна, нам кажется, вывести из нее слишком дурного заключения для литературы. Не
много надо проницательности, чтобы понять, что все наше недовольство относится не столько к литературе, сколько к самому обществу. Мы решительно не намерены противоречить, ежели кто-нибудь из литераторов захочет
предложить возражения и ограничения наших мнений, например, в таком виде...
— Ничего не давая, как
много взяли вы у жизни! На это вы возражаете презрением… А в нём звучит — что? Ваше неумение жалеть людей. Ведь у вас хлеба духовного просят, а вы камень отрицания
предлагаете! Ограбили вы душу жизни, и, если нет в ней великих подвигов любви и страдания — в этом вы виноваты, ибо, рабы разума, вы отдали душу во власть его, и вот охладела она и умирает, больная и нищая! А жизнь всё так же мрачна, и её муки, её горе требуют героев… Где они?
Он говорил очень
много: нежно с Наташей и почтительно со стариками; между прочим, он
предложил, чтоб настоящее событие, то есть данное слово и благословение, остались покуда для всех неизвестными; что он воротится через несколько дней, привезет кольцо своей матери, которое бережет и чтит, как святыню, и надеется, что обожаемая его невеста наденет это колечко на свой пальчик и подарит его таким же кольцом.
Начальство было чрезвычайно оконфужено этим делом и потому ограничилось только тем, что студентов пожурило, эконома сместило, но зато на молодого профессора была послана такого рода бумажка и так сдобно приправленная, что ему сейчас же
предложили выйти в отставку; но как бы то ни было толчок уж был дан: в голове Иосафа, как, вероятно, и у
многих других его товарищей, перевернулось
многое.
— Ух! Нынче уставать стал: не могу
много, — сказал он, останавливаясь перед Иосафом. — Позвольте же, однако,
предложить вам рюмку водки. Малый, водки!
Много лет тому назад Турченко подал в военное министерство докладную записку о том, что в случае оборонительной войны лесники благодаря прекрасному знанию местности могут очень пригодиться армии как разведчики и как проводники партизанских отрядов, и потому
предложил комплектовать местную стражу из людей, окончивших специальные шестимесячные курсы.