Неточные совпадения
Нельзя сказать, чтоб
предводитель отличался особенными качествами ума и сердца; но у него был желудок, в котором, как в могиле, исчезали всякие куски. Этот не весьма замысловатый дар природы сделался для него источником живейших наслаждений. Каждый день с раннего утра он отправлялся в поход по
городу и поднюхивал запахи, вылетавшие из обывательских кухонь. В короткое время обоняние его было до такой степени изощрено, что он мог безошибочно угадать составные части самого сложного фарша.
Анархия царствовала в
городе полная; начальствующих не было;
предводитель удрал в деревню, старший квартальный зарылся с смотрителем училищ на пожарном дворе в солому и трепетал.
Появлялись новые партии рабочих, которые, как цвет папоротника, где-то таинственно нарастали, чтобы немедленно же исчезнуть в пучине водоворота. Наконец привели и
предводителя, который один в целом
городе считал себя свободным от работ, и стали толкать его в реку. Однако
предводитель пошел не сразу, но протестовал и сослался на какие-то права.
Она — дочь кухарки
предводителя уездного дворянства, начала счастливую жизнь любовницей его, быстро израсходовала старика, вышла замуж за ювелира, он сошел с ума; потом она жила с вице-губернатором, теперь живет с актерами, каждый сезон с новым;
город наполнен анекдотами о ее расчетливом цинизме и удивляется ее щедрости: она выстроила больницу для детей, а в гимназиях, мужской и женской, у нее больше двадцати стипендиатов.
— В
городе все говорят о вас и все в претензии, что вы до сих пор ни у кого не были, ни у губернатора, ни у архиерея, ни у
предводителя, — обратилась Крицкая к Райскому.
— Как у
предводителя все будут рады! Как вице-губернатор желает вас видеть!.. Окрестные помещики нарочно приедут в
город… — приставала она.
Завтра же в
город повезу, к княгине, к
предводителю!
Вверху стола сидел старик Корчагин; рядом с ним, с левой стороны, доктор, с другой — гость Иван Иванович Колосов, бывший губернский
предводитель, теперь член правления банка, либеральный товарищ Корчагина; потом с левой стороны — miss Редер, гувернантка маленькой сестры Мисси, и сама четырехлетняя девочка; с правой, напротив — брат Мисси, единственный сын Корчагиных, гимназист VI класса, Петя, для которого вся семья, ожидая его экзаменов, оставалась в
городе, еще студент-репетитор; потом слева — Катерина Алексеевна, сорокалетняя девица-славянофилка; напротив — Михаил Сергеевич или Миша Телегин, двоюродный брат Мисси, и внизу стола сама Мисси и подле нее нетронутый прибор.
Когда молодые воротились в Веригино, захолустье гудело раздольем. От соседей переезжали к соседям, пили, ели, плясали до поздних петухов, спали вповалку и т. д. Кроме того, в уездном
городе господа офицеры устраивали на Масленице большой танцевальный вечер, на который был приглашен решительно весь уезд, да предстоял folle journйe у
предводителя Струнникова.
Когда он приехал в губернский
город, все
предводители были уже налицо. Губернатор (из военных) принял их сдержанно, но учтиво; изложил непременныенамерения правительства и изъявил надежду и даже уверенность, что господа
предводители поспешат пойти навстречу этим намерениям. Случай для этого представлялся отличный: через месяц должно состояться губернское собрание, на котором и предоставлено будет господам дворянам высказать одушевляющие их чувства.
Вслед за тем Струнников съездил в губернский
город на общее совещание
предводителей и возвратился оттуда. Дальнейшие сомнения сделались уж невозможными…
Родители не раз заманивали его в родной
город, обещая предводительство, но он и тут не соблазнился, хотя быть двадцати пяти лет
предводителем очень недурно, да и шансы на будущую карьеру несомненны.
У губернского
предводителя за его завтраком в двенадцатом часу перебывал почти весь
город, и на большей части лиц было написано удовольствие.
Случилось это так: как раз на другой же день после события у супруги
предводителя дворянства нашей губернии, в тот день именинницы, собрался весь
город.
Егор Егорыч, чтобы размыкать гложущую его тоску, обскакал почти весь
город и теперь ехал домой; но тут вдруг переменил намерение и велел кучеру везти себя к губернскому
предводителю, с которым ему главным образом желалось поделиться снова вспыхнувшим в его сердце гневом.
Второе: архивариус земского суда откопал в старых делах показание одного бродяги-нищего, пойманного и в суде допрашивавшегося, из какового показания видно, что сей нищий назвал себя бежавшим из Сибири вместе с другим ссыльным, который ныне служит у господина губернского
предводителя Крапчика управляющим и имя коего не Тулузов, а семинарист Воздвиженский, сосланный на поселение за кражу церковных золотых вещей, и что вот-де он вывернулся и пребывает на свободе, а что его, старика, в тюрьме держат; показанию этому, как говорит архивариус, господа члены суда не дали, однако, хода, частию из опасения господина Крапчика, который бы, вероятно, заступился за своего управителя, а частию потому, что получили с самого господина Тулузова порядочный, должно быть, магарыч, ибо неоднократно при его приезде в
город у него пировали и пьянствовали.
В марте месяце сего года, в проезд чрез наш
город губернатора,
предводителем дворянства было праздновано торжество, и я, пользуясь сим случаем моего свидания с губернатором, обратился к оному сановнику с жалобой на обременение помещиками крестьян работами в воскресные дни и даже в двунадесятые праздники и говорил, что таким образом великая бедность народная еще более увеличивается, ибо по целым селам нет ни у кого ни ржи, ни овса…
Теперь волей-неволей, повинуясь неодолимым обстоятельствам, встречаемым на пути нашей хроники, мы должны оставить на время и старогородского протопопа и
предводителя и познакомиться совершенно с другим кружком того же
города.
Уж и без того Козелков заметил, что
предводитель, для приобретения популярности, стал грубить ему более обыкновенного, а тут пошли по
городу какие-то шушуканья, стали наезжать из уездов и из столиц старые и молодые помещики; в квартире известного либерала, Коли Собачкина, начались таинственные совещания; даже самые, что называется, «сивые» — и те собирались по вечерам в клубе и об чем-то беспорядочно толковали…
Одним словом, Платон Иваныч торжествовал, а в
городе носились уже слухи насчет какого-то чудовищного обжорства, которое готовил
предводитель в заключение выборов.
Земская управа прекратила покупку плевальниц, ибо Феденька по каждой покупке входил в пререкания; присяжные выносили какие-то загадочные приговоры, вроде «нет, не виновен, но не заслуживает снисхождения», потому что Феденька всякий оправдательный или обвинительный (все равно) приговор, если он был выражен ясно, считал внушенным сочувствием к коммунизму и галдел об этом по всему
городу, зажигая восторги в сердцах
предводителей и предводительш.
Во всем
городе только и говорили о кандидатах, обедах, уездных
предводителях, балах и судьях. Правитель канцелярии гражданского губернатора третий день ломал голову над проектом речи; он испортил две дести бумаги, писав: «Милостивые государи, благородное NN-ское дворянство!..», тут он останавливался, и его брало раздумье, как начать: «Позвольте мне снова в среде вашей» или: «Радуюсь, что я в среде вашей снова»… И он говорил старшему помощнику...
— Теперь, когда он честно погиб, сражаясь за родину, я могу сказать, что он возбуждал у меня страх: легкомысленный, он слишком любил веселую, жизнь, и было боязно, что ради этого он изменит
городу, как это сделал сын Марианны, враг бога и людей,
предводитель наших врагов, будь он проклят, и будь проклято чрево, носившее его!..
Сидела она согнувшись, и сквозь открытое полотнище богатой палатки
предводителя ей был виден
город, где она впервые испытала сладостную дрожь зачатия и мучительные судороги рождения ребенка, который теперь хочет разрушать.
Предводителя не было в
городе, и Крылушкин в защиту себе мог поставить только одного архиерея.
Другие пояснили, что между адъютантом и Пшецыньским какая-то японская дуэль происходила и что Болеслав Храбрый исчез, бежал куда-то; что
предводителя Корытникова крестьяне розгами высекли; что помещица Драчиха, вместе с дворовым человеком Кирюшкой, который при ней состоит в Пугачевых, объявила себя прямой наследницей каких-то французских эмиссаров и вместе со снежковскими мужиками идет теперь на
город Славнобубенск отыскивать свои права, и все на пути живущее сдается и покоряется храброй Драчихе, а духовенство встречает ее со крестом и святою водою.
— Да все, как есть: и становой, и исправник; Корвинской барин —
предводитель — тоже за немца; опять же офицер какой-то с
города наехал — и тот за немца… Одна надежа на енарала на питерского… Пошто же мужиков обижать занапрасно!
Приказчик Низовьева занимал чистенький домик, на выезде. Он до обеда уехал в
город — приготовить квартиру, где и Теркин должен был остановиться, вместе с Низовьевым. От него узнал он, что
предводителем в уезде — Петр Аполлосович Зверев.
Узнал он от хозяев, что
предводителя держат чуть не в секретной, что следователь у них — лютый, не позволял Звереву в первую неделю даже с больной женой повидаться; а она очень плоха. Поговаривали в
городе, будто даже на себя руки хотела наложить… И к нему никого не пускали.
Продажа лесной дачи даст больше, но на охотника. Он думал было занять у
предводителя, а тот начал сам просить взаймы хоть тысячу рублей, чтобы поехать в губернский
город и там заткнуть кому-то „глотку“, чтобы не плели „всяких пакостных сплетен“.
Да и о чем писать? С тех пор как она в Заводном, день за днем мелькают — и ни за что нельзя зацепиться. Спать можно сколько хочешь, пожалуй, хоть не одеваться, как следует, не носить корсета. Гости — редки…
Предводитель заезжает; но он такой противный — слюнявый и лысый — хоть и пристает с любезностями. Папа по делам часто уезжает в другое имение, в Кошелевку, где у него хутор; в
городе тоже живет целыми неделями — Зачем? Она не знает; кажется, он нигде не служит.
Но там что-то неладно. В
городе заехал он к
предводителю, своему дальнему родственнику и даже однополчанину, — только тот его моложе лет на десять, ему пошел сорок второй год, — выбранному после него два года назад, когда Иван Захарыч сам отказался наотрез служить третье трехлетие, хотя ему и хотелось получить орден или статского советника. Дела тогда сильно покачнулись. Почет-почетом; но разорение — хуже всего.
Перекинуло на еловый лес Зверева, шедший подковой в ста саженях от завода, в сторону заказника Черносошных, теперь уже компанейского."Петьки"так он и не дождался.
Предводитель уехал в губернский
город. На заводе оставался кое-кто, но тушить лесной пожар, копать канавы, отмахивать ветвями некому было. Пришлось сбивать народ в деревушке верст за пять и посылать нарочных в Заводное, откуда, посуливши им по рублю на брата, удалось пригнать человек тридцать.
— И вы у нас будете скоро штатскою генеральшей… Ведь вы с мужем вашим занимаете исторический дом… Здесь испокон веку жили губернские
предводители. Много было тут пропито и проедено, проиграно в карты… Пляс был большой… и всякое дворянское благодушие. Пора немножко и стариной тряхнуть… И вам пора, Антонина Сергеевна, принять над нами власть. Вы у нас первая дама в
городе, недостает только официального титула.
Из Харькова я направился на Волгу, жил в нескольких
городах под разными фамилиями и наконец женился в Казани на дочери одного
предводителя дворянства, фамилии которой я не назову, так как она через месяц после свадьбы умерла в то время, когда я жил с нею в деревне ее отца.
Помолвка и обручение были через несколько дней и изумили весь
город. Семейство
предводителя, Пшеницыны и многие другие от души радовались этому событию. Сыскались, однако же люди, которые заметили, что дочери бедного соляного пристава выпало такое высокое счастие не по рангу. Селезнев с отчаяния спешил уехать в отпуск.
В
городе идет толк, что не дальше как завтрашний день его выберут в губернские
предводители…
В этот день вечером вся Тула осветилась иллюминацией. Светлейший въехал в
город. Наместник, губернатор, вице-губернатор, губернские и уездные
предводители с дворянством, многие военные генералы, штаб-офицеры, гарнизон, все чиновники присутственных мест встретили его у дворца.
Недаром, верно, поется: «Мечты мои безумны», ибо вдруг позвали меня в
город, и тот сам, кто мог меня представить к поощрению орденом, по жалобе
предводителя, начал меня ужаснейше матевировать: для чего я говорил девице непристойности, и потом пошел еще хуже матевировать за донос и на нем доказал, будто глупейшего от меня и человека нет!
Он пожал плечами, встряхнул головой и поднял глаза кверху. Говорил это шестидесятилетний князь Михаил Иванович Ш. своему младшему брату, князю Петру Ивановичу, пятидесятишестилетнему губернскому
предводителю в центральном губернском
городе.
В марте месяце сего года, в проезд через наш
город немца с поляком,
предводителем дворянства, было праздновано торжество, и я, пользуясь сим случаем моего свидания с губернатором, обратился к оному сановнику с жалобою на обременение помещиками крестьян работами в воскресные дни и даже двунадесятые праздники, и говорил, что таким образом бедность наша еще увеличивается, ибо по целым селам нет ни у кого ни ржи, ни овса…