Неточные совпадения
Другой бы на моем месте предложил княжне son coeur et sa fortune; [руку и сердце (фр.).] но надо мною слово жениться имеет какую-то волшебную власть: как бы страстно я ни любил женщину, если она мне
даст только почувствовать, что я должен на ней жениться, — прости любовь! мое сердце
превращается в камень, и ничто его не разогреет снова.
День наставал, и она снова
превращалась в светскую
даму, снова выезжала, смеялась, болтала и точно бросалась навстречу всему, что могло доставить ей малейшее развлечение.
Такие барышни терпеливо дожидаются своих женихов, потом, повинуясь родительской воле, с расчетом выходят замуж, выводят дюжину краснощеких ребят, постепенно
превращаются сначала
в приличных и даже строгих
дам, а потом
в тех добрейших, милых старушек, которые выращивают внуков и правнуков и терпеливо доживают до восьмого десятка.
Одежда наша была
в самом плачевном состоянии: она износилась и во многих местах была изорвана, суконные ленты на ногах
превратились в клочья, рукавицы от постоянной работы продырявились и не
давали тепла.
— Ведь с вашим отъездом я
превращаюсь в какую-то жертву
в руках генерала, который хочет протащить меня по всем заводам…
в виде почетной стражи к удалившимся
дамам были приставлены «почти молодые люди» и Летучий, который все время своего пребывания
в горах проспал самым бессовестным образом.
Дорожка эта скоро
превратилась в тропинку и наконец совсем исчезла, пересеченная канавой. Санин посоветовал вернуться, но Марья Николаевна сказала: «Нет! я хочу
в горы! Поедем прямо, как летают птицы», — и заставила свою лошадь перескочить канаву. Санин тоже перескочил. За канавой начинался луг, сперва сухой, потом влажный, потом уже совсем болотистый: вода просачивалась везде, стояла лужицами. Марья Николаевна пускала лошадь нарочно по этим лужицам, хохотала и твердила: «
Давайте школьничать!»
Умудренная годами тяжких страданий, семнадцатилетняя девушка вдруг
превратилась в совершенную женщину, мать, хозяйку и даже официальную
даму, потому что по болезни отца принимала все власти, всех чиновников и городских жителей, вела с ними переговоры, писала письма, деловые бумаги и впоследствии сделалась настоящим правителем дел отцовской канцелярии.
Приготовляясь
дать бал, он осмотрел свое хозяйство; оказалось, что у него было шесть чайных чашек, из них две
превратились в стаканчики, потеряв единственные ручки свои; при них всех состояли три блюдечка; был у него самовар, несколько тарелок, колеблющихся на столе, потому что кухарка накупила их из браку, два стаканчика на ножках, которые Медузин скромно называл «своими водочными рюмками», три чубука, заткнутых какой-то грязью, вероятно, чтоб не было сквозного ветра внутри их.
Он понимал, что имение его матери, плохо и вяло управляемое его одряхлевшим отцом, не
давало и десятой доли тех доходов, которые могло бы
давать, и что
в опытных и знающих руках оно
превратилось бы
в золотое дно; но он также понимал, что именно опыта и знания ему недоставало, и он отправился за границу учиться агрономии и технологии, учиться с азбуки.
С Асей К Морю дробилось на гравий, со старшей сестрой Валерией, море знавшей по Крыму,
превращалось в татарские туфли — и дачи — и глицинии —
в скалу Деву и
в скалу Монах, во все что угодно
превращалось — кроме самого себя, и от моего моря после таких «
давай помечтаем» не оставалось ничего, кроме моего тоскливого неузнавания.
Танцуя кадриль, гуляя с
дамами, или сидя
в обществе, корчат глубокомысленных и страстно любят проводить такого рода мысли: — «страшно всегда как-то смотреть на череп; вот, думаешь: тут кипели некогда мысли, здесь зарождались поэмы, а теперь?… теперь?…» или: — «Душа содрогается при мысли, что стоит произнести два слова: треф и бубен, — и человек богатый вдруг
превращается в нищего!..» или: «Жизнь! что такое жизнь: внешние удовольствия и роскошь;
в душе: — горькие сомнения и беспокойства!!.
«Когда физиология, — говорит Клод Бернар, —
даст все, чего мы вправе от нее ждать, то она
превратится в медицину, ставшую теоретическою наукою; и из этой теории будут выводиться, как и
в других науках, необходимые применения, т. е. прикладная, практическая медицина».
Тогда
в газетах сохранялся прекрасный обычай —
давать театральные фельетоны только один раз
в неделю. Поэтому критика пьес и игры актеров не
превращалась (как это делается теперь)
в репортерские отметки, которые пишут накануне, после генеральной репетиции или
в ту же ночь,
в редакции, второпях и с одним желанием — поскорее что-нибудь сказать о последней новинке.
В обществе чувствовалось все сильнее либеральное течение, и одним из его симптомов сделались воскресные школы. Вскоре их ограничили, но
в мою первую петербургскую зиму это
превратилось даже
в некоторых местностях Петербурга
в светскую моду. Учили чумазых сапожных и кузнечных мальчиков фрейлины, барышни,
дамы, чиновники, военные, пажи, лицеисты, правоведы, разумеется, и студенты.
И
в балетомана я не
превратился: слишком разнообразны были для меня после дерптской скудости зрелища, хотя, кроме императорской дирекции, никому тогда не дозволялось
давать ни опер, ни драм, ни комедий — ничего!
Этот посредственный театральный писатель
превратился совсем
в"чинушку",
давал мне уклончивые ответы и проговорился даже, что если б я имел письмо от какого-нибудь официального лица, тогда разговор со мною был бы другой.
Думаю я и
в настоящую минуту, что было бы желательно приобрести виллу Тургенева для какого-нибудь литературно-писательского назначения и не
дать ей
превратиться в нечто заброшенное и безвестное.
Но тогда, то есть
в конце 1869 года
в Париже, она была пленительный подросток, и мы с ней быстро сдружились. Видя, как она мало знала свой родной язык, я охотно стал
давать ей уроки, за что А. И. предложил было мне гонорар, сказав при этом, что такую же плату получает Элизе Реклю за уроки географии; но я уклонился от всякого вознаграждения, не желая, чтобы наше приятельство с Лизой
превращалось в отношения ученицы к платному учителю.
С тех пор Лейкин, сколько помню, долго не приносил нам ничего. Но эта первая его вещь, напечатанная
в большом журнале,
дала ему сразу ход, и он
превратился в присяжного юмориста из купеческого быта
в органах мелкой прессы, которая тогда только начала складываться
в то, чем она стала позднее.
В зале очень свежо. Тася вернулась к себе, накинула на плечи короткое темное пальтецо и начала ходить около пианино. Из передней раздалось сопенье мальчика. Мать спит после приема морфия. Не надо ей
давать его, а как откажешь? Еще месяц, и это
превратится в страсть вроде запоя… Такие случаи бывают… И доктор ей намекал… Все равно умирать…
«светом становится все, чего я коснусь, углем становится все, что я оставляю». И сиявшее таким ярким светом личное счастье
превращается в перегоревший уголь,
в золу, которая совершенно неспособна
дать душе ни света, ни тепла.
До сих пор Лидия побаивалась своего шурина, но
в этот приезд он ей показался совсем другим человеком. Она чутьем истой дочери Елены Павловны распознала, куда он стремится, и ей нечего было больше бояться. Они понимали друг друга прекрасно. Вот какого мужа ей нужно: блестящего, с красивым честолюбием, а не Виктора Павловича Нитятко: тот, если и будет министром, все равно не
даст ей того, что ей надо было, не
превратится в настоящего сановника,
в уроженца высших сфер.
Народничество
дает санкцию той вражде к культуре, к образованным, к людям духа, которая
в нынешний день может
превратиться в великое национальное бедствие, не меньшее, чем глад, мор и нашествие иноплеменников.