Неточные совпадения
Обломов отправился на Выборгскую сторону, на новую свою квартиру. Долго он ездил между длинными заборами
по переулкам. Наконец отыскали будочника; тот сказал, что это в другом
квартале, рядом, вот
по этой
улице — и он показал еще
улицу без домов, с заборами, с травой и с засохшими колеями из грязи.
Тут только увидал я, как велик город, какая сеть
кварталов и
улиц лежит
по берегам Пассига, пересекая его несколько раз!
По улицам, обставленным маленькими, враставшими в землю домишками, ожесточенно лаяли собаки, которые в провинциальных городах разводятся в ужасающем количестве, именно в тех
кварталах, где нечего стеречь и нечего украсть.
Озадаченный люд толковал,
Где пожар и причина какая?
Вдруг еще появился сигнал,
И промчалась команда другая.
Постепенно во многих местах
Небо вспыхнуло заревом красным,
Топот, грохот! Народ впопыхах
Разбежался
по улицам разным,
Каждый в свой торопился
квартал,
«Не у нас ли горит? — помышляя, —
Бог помилуй!» Огонь не дремал,
Лавки, церкви, дома пожирая….
Гонконг, блестящий город дворцов, прелестных зданий и превосходных
улиц, этот город, высеченный в скале острова и, благодаря предприимчивости и энергии своих хозяев-англичан, ставший одним из важнейших портов Востока и
по военному значению, и
по торговле, — этот Гонконг в то же время является «rendes vous» [Местом встречи (франц.).] китайских пиратов, и в его населенном, многолюдном и грязном китайском
квартале, несмотря на английскую полицию, живут самые отчаянные разбойники, скрывающиеся от китайских властей.
Но главная привлекательность
квартала была для меня доступность всяких лекций, и в Медицинской школе (куда я заглядывал
по старой памяти), и в Сорбонне, и в юридической Ecole de droit, и в College de France — этом единственном в Европе народном университете, существующем для слушателей с
улицы, без всяких дозволений, билетов и без малейшей платы.
В 1900 году во время последней Парижской выставки я захотел произвести анкету насчет всех тех домов, где я жил в Латинском
квартале в зиму 1865–1866 года, и нашел целыми и невредимыми все, за исключением того, где мы поселились на всю зиму с конца 1865 года. Он был тогда заново возведен и помещался в
улице, которая теперь по-другому и называется. Это тотчас за музеем «Cluny». Отель называется «Lincoln», а
улица — Des Matturiens St.Jacques.
Отыскивая пешком в
квартале Монмартр
улицу, где живет Золя (rue de Boulogne), я шел к человеку, наружность которого была мне довольно хорошо известна
по нескольким портретам.
Посреди
улицы валяется
по нескольку дней лошадиная падаль и заражает целый
квартал, пока воронья плотоядные не истребят ее и ветры буйные не иссушат.
Проезжая
по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга,
по обгорелым
кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «а, вот он! Посмотрим, чтò выйдет из этого».