Неточные совпадения
Смеются вдвое в ответ на это обступившие его приближенные чиновники; смеются от души те, которые, впрочем, несколько плохо услыхали произнесенные им
слова, и, наконец, стоящий далеко у дверей у самого выхода какой-нибудь
полицейский, отроду не смеявшийся во всю жизнь свою и только что показавший перед тем народу кулак, и тот
по неизменным законам отражения выражает на лице своем какую-то улыбку, хотя эта улыбка более похожа на то, как бы кто-нибудь собирался чихнуть после крепкого табаку.
На словах-то он все тебе
по пальцам перечтет, почнет это в разные хитрости
полицейские пускаться, и такую-то, мол, он штуку соорудит, и так-то он бездельника кругом обведет, — а как приступит к делу, — и краснеет-то, и бледнеет-то, весь и смешался.
С другой стороны, знавал я и таких следователей, которые были, что называется, до мозга костей выжиги, и между тем сразу внушали полное доверие к себе потому только, что умели кстати ввернуть
слово «голубчик», или потрепать подсудимого
по брюху, или даже дать ему, в шутливом русском тоне, порядочную затрещину в спину —
полицейская ласка, имеющая равносильное значение с
словом"голубчик".
— Но насколько, — говорю, — смею позволить себе судить о вас
по нашему мимолетному знакомству и
по вашим искренним
словам, — вам, вероятно, учительские занятия были бы гораздо сроднее, чем обязанности
полицейской службы?
— Гм… так вот в чем дело! — ухмыльнулся Свитка, руки в карманы, пройдясь
по комнате и остановясь, наконец, перед своим гостем. — Другими
словами, в переводе на бесцеремонный язык, ваша мысль формулируется таким образом. Я не могу довериться тебе, любезный друг, потому что ты, быть может, не более, как ловкий
полицейский шпион и можешь головой выдать меня правительству. Так что ли, господин Хвалынцев?
«Рассмотрев дело русского подданного Николая Савина, именующего себя маркизом Сансаком де Траверсе и французской гражданки Мадлен де Межен, обвиняемых: первый в проживании под чужим именем и оба в оскорблении на
словах и в действии
полицейских властей и в неповиновении сим властям, — брюссельский суд исправительной полиции определил: Николая Савина подвергнуть заключению в тюрьме сроком на семь месяцев и штрафу в пятьсот франков, а Мадлен де Межен подвергнуть тюремному заключению на два месяца и штрафу в двести франков, обоих же
по отбытии наказания отвезти за границу, с запрещением возвращения и проживания в пределах Бельгийского королевства в продолжение одного года.
— Должно быть, немец, не понимает по-русски! — пробормотал городовой и этим
словом до того меня обидел, что мне легче бы было просидеть сутки в
полицейском участке.
— Господа судьи, — начал он, — на скромной скамье подсудимых суда исправительной полиции сидит в настоящую минуту человек далеко не скромный. Вы только что слышали показания свидетелей, обрисовавших вам возмутительное поведение подсудимого,
по отношению к
полицейскому сержанту Флоке и комиссару Морелю. Неудовольствовавшись этим, обвиняемый позволил себе бранить неприличными
словами Французскую республику и высших представителей.