Жорж. А помнишь, в прошлом году какой-то чудак наехал? Лохматый, нечесаный, сюртук в пуху, сапоги нечищеные, шампанское пополам с квасом пил.Бумажника не носил, ассигнации свертывал в комок да
по разным карманам рассовывал. Карты в руках держать не умел; а обобрал всех здесь. После я его видел в Петербурге в Ливадии: раздушенный, завитой, всех опереточных артистов знает, шансонетки не хуже их поет.
Неточные совпадения
Я тоже начал зарабатывать деньги:
по праздникам, рано утром, брал мешок и отправлялся
по дворам,
по улицам собирать говяжьи кости, тряпки, бумагу, гвозди. Пуд тряпок и бумаги ветошники покупали
по двугривенному, железо — тоже, пуд костей
по гривеннику,
по восемь копеек. Занимался я этим делом и в будни после школы, продавая каждую субботу
разных товаров копеек на тридцать, на полтинник, а при удаче и больше. Бабушка брала у меня деньги, торопливо совала их в
карман юбки и похваливала меня, опустив глаза...
Он рассказал, что еще в Петербурге «увлекся спервоначалу, просто
по дружбе, как верный студент, хотя и не будучи студентом», и, не зная ничего, «ни в чем не повинный», разбрасывал
разные бумажки на лестницах, оставлял десятками у дверей, у звонков, засовывал вместо газет, в театр проносил, в шляпы совал, в
карманы пропускал.
Все это некоторые объясняли прямым источником из
кармана сенатора, а другие — тем, что к m-me Клавской одновременно со Звездкиным стали забегать
разные чиновники, которым угрожала опасность
по ревизии; но, как бы то ни было, в одном только никто не сомневался: что граф был от нее без ума.
— Итак, — продолжал Саша, вынув из
кармана револьвер и рассматривая его, — завтра с утра каждый должен быть у своего дела — слышали? Имейте в виду, что теперь дела будет у всех больше, — часть наших уедет в Петербург, это раз; во-вторых — именно теперь вы все должны особенно насторожить и глаза и уши. Люди начнут болтать
разное по поводу этой истории, революционеришки станут менее осторожны — понятно?
Полиция, с своей стороны, распорядилась точно так же, как и Елпидифор Мартыныч: из денег она показала налицо только полтораста рублей, которые нужны были,
по ее расчету, на похороны; остальные, равно как и другие ценные вещи, например, брошки, серьги и даже серебряные ложки, попрятала себе в
карманы и тогда уже послала известить мирового судью, который пришел после того на другой только день и самым тщательным образом описал и запечатал
разное старое платье и тряпье Елизаветы Петровны.
— Ну, и разумеется, клубничка! А вы как полагали?.. Батюшка мой, я вам скажу-с, — ударяя себя в грудь и тоже входя в азарт, говорил Полояров, — я вам скажу-с,
по моему убеждению, есть в мире только два сорта людей: мы и подлецы! А поэты там эти все, артисты, художники, это все подлецы! Потому что человек, воспевающий клубничку и
разных высоких особ, как, например, Пушкин Петра, а Шекспир Елизавету — такой человек способен воровать платки из
кармана!
Лишь только, поздоровавшись с моим отцом, он усаживался с ногами,
по восточному обычаю, на пестрой тахте, я вскакивала к нему на колени и, смеясь, рылась в
карманах его бешмета, [Бешмет — род кафтана, обшитого галуном.] где всегда находились для меня
разные вкусные лакомства, привезенные из аула. Чего тут только не было — и засахаренный миндаль, и кишмиш, и несколько приторные медовые лепешки, мастерски приготовленные хорошенькой Бэллой — младшей сестренкой моей матери.