Бледно было его лицо, губы — точно яркая алая лента; волнистые волосы черные иссиня, и в них — украшение мудрости — блестела седина, подобно серебряным нитям горных ручьев, падающих с высоты темных скал Аэрмона; седина сверкала и в его черной бороде, завитой,
по обычаю царей ассирийских, правильными мелкими рядами.
Неточные совпадения
Когда я возвратился, в маленьком доме
царила мертвая тишина, покойник,
по русскому
обычаю, лежал на столе в зале, поодаль сидел живописец Рабус, его приятель, и карандашом, сквозь слезы снимал его портрет; возле покойника молча, сложа руки, с выражением бесконечной грусти, стояла высокая женская фигура; ни один артист не сумел бы изваять такую благородную и глубокую «Скорбь».
Вероятно, оттуда,
по преданию и старому
обычаю, перебрался он на столы великих князей и
царей московских и в народную современную речь, где слова лебедка и лебедушка остались навсегда выражением ласки и участия.
Борис Федорович уже вернулся от заутрени, которую,
по обычаю своему, слушал вместе с
царем.
Вам уже известно, что вся Москва целовала крест королевичу Владиславу; гетман Жолкевский присягнул за него, что он испросит соизволение своего державного родителя креститься в веру православную, что не потерпит в земле русской ни латинских костелов, ни других иноверных храмов и что станет,
по древнему
обычаю благоверных
царей русских, править землею нашею, как наследственной своей державою.
Много здесь было почтенных и знаменитых людей из свиты Соломоновой и из его военачальников: Бен-Гевер, властитель области Аргонии, и Ахимаас, женатый на дочери
царя Васемафи, и остроумный Бен-Декер, и Зовуф, носивший,
по восточным
обычаям, высокий титул «друга
царя», и брат Соломона от первого брака Давидова — Далуиа, расслабленный, полумертвый человек, преждевременно впавший в идиотизм от излишеств и пьянства.
А который бы человек, князь или боярин, или кто-нибудь, сам или сына, или брата своего послал для какого-нибудь дела в иное государство, без ведомости, не бив челом государю, и такому б человеку за такое дело поставлено было в измену, и вотчины, и поместья, и животы взяты б были на
царя; и ежели б кто сам поехал, а после его осталися сродственники, и их пытали б, не ведали ли они мысли сродственника своего; или б кто послал сына, или брата, или племянника, и его потому ж пытали б, для чего он послал в иное государство, не напроваживаючи ль каких воинских людей на московское государство, хотя государством завладети, или для какого иного воровского умышления
по чьему научению, и пытав того таким же
обычаем» (41 стр.).
Хотя отец мой много лет состоял на службе русского
царя и в нашем доме все было на русскую ногу, но
по торжественным семейным праздникам у нас невольно возвращались к старым грузинским
обычаям.
Между тем дедушка Магомет поднял заздравный кубок в честь моего отца и стал славить его
по старому кавказскому
обычаю. Он сравнивал его силу с силой горного орла Дагестана, его смелость — со смелостью ангела-меченосца, его красоту и породу — с красотою горного оленя,
царя гор.
Отпуская в путь, дал ему государь письмо к старому боярину Карголомскому. А тот Карголомский жил
по старым
обычаям. И с бородой не пожелал было расстаться, но когда
царь указал, волком взвыл, а бороды себя лишил. Зато в другом во всем крепко старинки держался. Был у него сын, да под Нарвой убили его, после него осталась у старика Карголомского внучка. Ни за ним, ни перед ним никого больше не было. А вотчин и в дому богатства — тьма тьмущая.
Много было в этих приготовлениях к обрученью совершено не
по старому
обычаю, на что про себя сильно ворчала Панкратьевна. У княжны не было подруги среди боярышень, да на Москве и не было боярышень. Все было готово, и с часу на час ждали приезда
царя. У ворот поставлены были люди, чтобы тотчас же доложить о появлении в улице, в конце которой были княжеские хоромы, царского поезда.