Неточные совпадения
Он ни во что не вмешивался, довольствовался умеренными данями, охотно захаживал
в кабаки покалякать с целовальниками,
по вечерам выходил
в замасленном
халате на крыльцо градоначальнического
дома и играл с подчиненными
в носки, ел жирную пищу, пил квас и любил уснащать свою речь ласкательным словом «братик-сударик».
Вылезли из нор все тюрюки и байбаки, которые позалеживались
в халатах по нескольку лет
дома, сваливая вину то на сапожника, сшившего узкие сапоги, то на портного, то на пьяницу кучера.
Выпустили Самгина неожиданно и с какой-то обидной небрежностью: утром пришел адъютант жандармского управления с товарищем прокурора, любезно поболтали и ушли, объявив, что вечером он будет свободен, но освободили его через день вечером. Когда он ехал домой, ему показалось, что улицы необычно многолюдны и
в городе шумно так же, как
в тюрьме.
Дома его встретил доктор Любомудров, он шел
по двору
в больничном
халате, остановился, взглянул на Самгина из-под ладони и закричал...
— Она у Фильда [Знаменитый
в то время композитор-пианист, родом англичанин, поселившийся и состарившийся
в Москве. Под конец жизни он давал уроки только у себя на
дому и одинаково к ученикам и ученицам выходил
в халате.] уроки берет. Дорогонек этот Фильд,
по золотенькому за час платим, но за то… Да вы охотник до музыки?
Кучер не спрашивал, куда ехать. Подтянув лошадей, он лихо прокатил мимо перемен, проехал
по берегу Березайки и, повернув на мыс, с шиком въехал
в открытые ворота груздевского
дома, глядевшего на реку своими расписными ставнями, узорчатою вышкой и зеленым палисадником. Было еще рано, но хозяин выскочил на крыльцо
в шелковом
халате с болтавшимися кистями,
в каком всегда ходил
дома и даже принимал гостей.
Сам Вихров целые дни ходил
в щеголеватом, на беличьем меху,
халате:
дом был довольно холодноват
по своей ветхости, а зима стояла
в самом разгаре.
Тишина,
в которую погрузился головлевский
дом, нарушалась только шуршаньем, возвещавшим, что Иудушка, крадучись и подобравши полы
халата, бродит
по коридору и подслушивает у дверей.
Наконец, однажды бабушка, встав
по своему обыкновению ранее всех
в доме и подняв штору, неожиданно увидала дядю Якова на балконе
в халате с одеялом и подушкою под мышкой.
У неё была какая-то особенно раздражавшая страсть к чистоте: садясь на стул, она обмахивала его платочком, от неё так крепко пахло духами, что хотелось чихать; её бесцеремонная, обидная брезгливость ко всему
в доме вызывала у Артамонова желание возместить дочери за всё, чем она раздражала его; он при ней ходил
по дому и даже
по двору
в одном нижнем белье,
в неподпоясанном
халате,
в галошах на босую ногу, а за обедом громко чавкал и рыгал, как башкир. Дочь возмущалась...
— Я очень рад, что ты ничего не ел у лесничего и не испортил себе аппетита, — сказал мне граф, когда мы входили
в дом. — Мы отлично поужинаем… по-старому… Подавать! — приказал он Илье, стаскивавшему с него сюртук и надевавшему
халат.
Дома он
по утрам принимал
в кабинете, окнами
в сад, заваленном книгами, рукописями и корректурами, с обширной коллекцией трубок на длинных чубуках. Он курил"Жуков", беспрестанно зажигал бумажку и закуривал, ходил
в затрапезном
халате, с раскрытым воротом ночной рубашки не особенной чистоты. Его старая подруга никогда не показывалась, и всякий бы счел его закоренелым холостяком.
Судя
по портретам, можно было заключить, что Золя
в своем туалете не только не франтоват, но даже небрежен. На портретах он
по туалету смотрит каким-то мастеровым. У себя
дома Золя гораздо франтоватее. Он работает
в коротком пиджаке из белой фланели.
В Париже очень многие пишущие люди держатся этого домашнего видоизменения
халата. Домашняя рубашка — с воротом, расшитым красной бумагой; манжеты гофрированы, так же как и грудь. Это мне показалось немного странным…
Против хозяйки
дома сидел с газетой хозяин,
в черном потертом бархатном
халате с синими отворотами и с таким же поясом, с кистями. Но совершенно лишенный волос череп был прикрыт бархатной шапочкой, a на длинном хрящеватом породистом носу сидело золотое пенсне, с помощью которого он читал газету, забыв, казалось, вовсе о стакане с остывшим чаем.
По правую руку от старика сидела молодая барышня
в какой-то небрежной распашной блузе, чернолицая, худенькая, с усталым лицом и тонкими губами.