Неточные совпадения
Чрез полчаса стол опустошен был до основания.
Вино было старый фронтиньяк, отличное. «Что это, — ворчал барон, — даже ни цыпленка! Охота таскаться
по этаким местам!» Мы распрощались с гостеприимными, молчаливыми хозяевами и с смеющимся
доктором. «Я надеюсь с вами увидеться, — кричал
доктор, — если не на возвратном пути, так я приеду в Саймонстоун: там у меня служит брат, мы вместе поедем на самый мыс смотреть соль в горах, которая там открылась».
Мстили ему более собственно за эту строптивую черту его характера, но поставить ее в прямую
вину доктору и ею бить его
по чем ни попало было невозможно.
— Какой воды!.. Глупости! — отвергнул
доктор. —
Вина бы, по-моему, следовало выпить!
Но я помню раз такой случай, что
доктор Зеленский для какого-то больного потребовал
вина и назначил его на рецепте словами: «такой-то номер
по прейскуранту Английского магазина».
Мы на цыпочках прошли в следующую комнату, где сидели два заводских управителя,
доктор, становой и еще несколько мелких служащих. На одном столе помещалась батарея бутылок всевозможного
вина, а за другим шла игра в карты. Одним словом,
по случаю сплава всем работы было
по горло, о чем красноречиво свидетельствовали раскрасневшиеся лица, блуждающие взгляды и не совсем связные разговоры. Из опасения разбудить «самого» говорили почтительным полушепотом.
— Скажите, — продолжал тот вполголоса, когда им и Янсутским еще было выпито
по стакану
вина, — эта Олухова овдовела и вышла снова замуж за какого-то
доктора?..
Доктор, позеленевший от множества выпитого им
вина, все дразнил Розку, доводя ее до злых слез, и шутил какие-то страшные шутки. А телеграфист Коля почему-то расплакался, стучал кулаками
по столу и орал...
— Де густибус?.. знаю-с. Тоже учились когда-то… Чему-нибудь и как-нибудь,
по словам великого Достоевского.
Вино, конечно, пустяки, киндершпиль [Детская игра (нем. Kinderspiel).], но важен принцип. Принцип важен, да! — закричал неожиданно Завалишин. — Если я истинно русский, то и все вокруг меня должно быть русское. А на немцев и французов я плевать хочу. И на жидов. Что, не правду я говорю,
доктор?
Пока мы с г.
доктором В — ским подымали вопрос о трезвости и занимались писанием более или менее красноречивых статей, не отказываясь, однако же, ни от рюмки водки перед обедом и ни от одной из самых ничтожных наших привычек, народ, ничего не говоря, порешил не пить хлебного
вина, так как оно стало
по цене своей совершенно несообразно со средствами простолюдина…
Призванные
доктора констатировали начало сильнейшей нервной горячки. Около двух месяцев пролежал в постели Зарудин, так как после благополучно разрешившегося кризиса восстановление сил шло очень медленно
по вине самого больного, продолжавшего находиться в угнетенном состоянии духа.