Неточные совпадения
Теперь же, хотя убеждение его о том, что ревность есть постыдное чувство и что нужно иметь
доверие, и не было разрушено, он
чувствовал, что стоит лицом
к лицу пред чем-то нелогичным и бестолковым, и не знал, что надо делать.
Эти размышления позволяли Климу думать о Макарове с презрительной усмешкой, он скоро уснул, а проснулся,
чувствуя себя другим человеком, как будто вырос за ночь и выросло в нем ощущение своей значительности, уважения и
доверия к себе. Что-то веселое бродило в нем, даже хотелось петь, а весеннее солнце смотрело в окно его комнаты как будто благосклонней, чем вчера. Он все-таки предпочел скрыть от всех новое свое настроение, вел себя сдержанно, как всегда, и думал о белошвейке уже ласково, благодарно.
А то вот что еще мучительно бывает: видишь
доверие к тебе слепое, а сам
чувствуешь, что не в состоянии помочь.
Не могу сказать почему, но,
к моему несчастию, я
почувствовал какое-то слепое, безотчетное влечение
к этому человеку, и после беседы, продолжавшейся не больше четверти часа, откровенно сознался ему, что я agent provocateur, [Политический сыщик (фр.).] пользующийся особенным
доверием монсеньёра Мопа.
Белоус
чувствовал, как начало колебаться
к нему
доверие всей этой толпы, набранной с бору да с сосенки.
Я был недоволен собою; я чуть не назвал имени Надежды Николаевны этому человеку,
к которому не
чувствовал ни малейшего
доверия.
Но после недели, не
почувствовав облегчения и потеряв
доверие и
к прежним лечениям и
к этому, пришел в еще большее уныние.
К фамилии Злобиных Мишка
чувствовал какое-то рабское
доверие, не то, что
к Сосунову: что значат его гроши при злобинских миллионах?
Кто серьезно проникнется этой мыслью, тот
почувствует в себе более
доверия к народу, больше охоты сблизиться с ним, в полной надежде, что он поймет, в чем заключается его благо, и не откажется от него по лени или малодушию.
И не может надивиться, отчего это с первого взгляда
почувствовала к ней такое
доверие, какого ни
к кому до того не имела, такую любовь задушевную, такую близость, какой ни
к кому, кроме одного, никогда не
чувствовала…
Лежа в койке, он долго еще думал о том, как бы оправдать
доверие Василия Федоровича, быть безукоризненным служакой и вообще быть похожим на него. И он
чувствовал, что серьезно любит и море, и службу, и «Коршуна», и капитана, и товарищей, и матросов. За этот год он привязался
к матросам и многому у них научился, главное — той простоте отношений и той своеобразной гуманной морали, полной прощения и любви, которая поражала его в людях, жизнь которых была не из легких.
По крайней мере так показалось Форову, и он вдруг
почувствовал к этому человеку
доверие и закричал ему...
Он ловил себя на нехороших мыслях, и ему становилось стыдно, или же он умилялся и тогда
чувствовал огорчение и досаду оттого, что она держала себя с ним так холодно, деловито, как с учеником, не улыбаясь и точно боясь, как бы он не прикоснулся
к ней нечаянно. Он всё думал: как бы так внушить ей
доверие, познакомиться с нею покороче, потом помочь ей, дать ей понять, как дурно она преподает, бедняжка.
Всем просящим он давал и не столько из доброты или
доверия к людям, сколько из напускного джентльменства: возьми, мол, и
чувствуй мою комильфотность!
Образ дочери Анжелики, этого честного, не тронутого растлевающим дыханием жизни существа, неотступно носился перед глазами влюбленного князя. Он не узнавал себя, насильственно зло смеялся над собой, составлял в уме планы, один другого решительнее, не доводил их до конца,
чувствуя, что покорность, безусловное
доверие к нему со стороны Ирены создали вокруг нее такую непроницаемую броню, разрушить которую не хватило сил даже в его развращенном сердце.
Чтение этого письма заставило Николая Павловича еще сильнее
почувствовать тяжесть своего положения. Чтобы спасти Империю от угрожающего ей волнения, даже, быть может, междоусобицы, надо было действовать немедленно, не теряя ни минуты, с решительностью, с полною силою, а он, без власти, без права что-либо непосредственно предпринять, мог распоряжаться только через других, и не как повелитель, а единственно по степени личного их
к нему
доверия.
Галя взглянула на птицу, увидела ее широкие крылья, длинный клюв и добрые, круглые глаза и, сразу
почувствовав доверие к большой птице, рассказала ей, заливаясь слезами, все свое горе. Птица пожалела сиротинку и сказала ей...
Катков сразу же
почувствовал к этому атаману симпатию и
доверие, рекомендовал России этим не манкировать, а воспользоваться названным кавалером, так как он может оказать службу в тех местах, где русским самим появляться неудобно.