Неточные совпадения
«Нет, — до чего же анархизирует людей эта жизнь! Действительно нужна какая-то устрашающая сила, которая
поставила бы всех людей
на колени, как они стояли
на Дворцовой площади пред этим ничтожным царем. Его бессилие губит страну, развращает людей, выдвигая вождями трусливых
попов».
— Угнетающее впечатление оставил у меня крестьянский бунт. Это уж большевизм эсеров. Подняли несколько десятков тысяч мужиков, чтоб
поставить их
на колени. А наши демагоги, боюсь, рабочих
на колени
поставят. Мы вот спорим, а тут какой-то тюремный
поп действует. Плохо, брат…
— Это был, конечно, вопрос, за которым последовали бы другие. Почему бы не
поставить их предо мной?
На всякий случай я предупреждаю тебя: Григорий
Попов еще не подлец только потому, что он ленив и глуп…
Разумеется, как все необычайное, дело «дошло до царя», он посоветовался с стариками, и решили, что
попа надо водить по всей земле, по городам и селам, и
ставить на площадях…
Государь этого не знал до самого приезда в Россию, а уехали они скоро, потому что у государя от военных дел сделалась меланхолия и он захотел духовную исповедь иметь в Таганроге у
попа Федота [«
Поп Федот» не с ветра взят: император Александр Павлович перед своею кончиною в Таганроге исповедовался у священника Алексея Федотова-Чеховского, который после того именовался «духовником его величества» и любил
ставить всем
на вид это совершенно случайное обстоятельство.
И отец Левкий, и все
попы слободские мне
на духу в великий грех
ставили, что я к вам не мыслю.
Бабушка принесла
на руках белый гробик, Дрянной Мужик прыгнул в яму, принял гроб,
поставил его рядом с черными досками и, выскочив из могилы, стал толкать туда песок и ногами, и лопатой. Трубка его дымилась, точно кадило. Дед и бабушка тоже молча помогали ему. Не было ни
попов, ни нищих, только мы четверо в густой толпе крестов.
«Вот и доплыл до затона!
Поп Александр обвенчает без шума,
на первое время мы с Дуней махнём в Воргород. Молодец попадья — как она ловко
поставила всех по местам. А Дуня — она меня полюбит, она — как сестра мне по характеру, право, — и как я сам не додумался до такой простоты?..»
У него и у Савёлки одна вера была. Помню, икона чудесно явилась у нас
на селе. Однажды рано утром по осени пришла баба до колодца за водой и — вдруг видит: но тьме
на дне колодца — сияние. Собрала она народ, земский явился,
поп пришёл, Ларион прибежал, спустили в колодезь человека, и поднял он оттуда образ «Неопалимой купины». Тут же начали молебен служить, и решено было часовню над колодцем
поставить.
Поп кричит...
Владимир, говорит летописец, начал
поставлять церкви, разрушать кумиры,
ставить попов и «нача поимати у нарочитое чади дети и даяти нача
на ученье книжное; матере же чад сих плакахуся по них: еще бо не бяху ся утвердили верою, но яко по мертвеци плакахуся».
— Бывает! А мне, брат, повезло, да так — прямо
на диво! Леща зацапал фунтов
на пять, едва выволок, завтра к Будилову снесу — целковый! Да пару щук — добрые щуки! —
попу — полтина! Да ещё не всё — в вентерях, поди, есть что-нибудь, и опять перемёт
поставил. До утра провожусь тут…
К светлой заутрене в ярко освещенную моленную Патапа Максимыча столько набралось народа, сколь можно было поместиться в ней. Не кручинилась Аксинья Захаровна, что свибловский
поп накроет их
на тайной службе… Пантелей караульных по задворкам не
ставил… В великую ночь Воскресенья Христова всяк человек
на молитве… Придет ли
на ум кому мстить в такие часы какому ни есть лютому недругу?..
— Святокупец святокупцем и остался, — слегка запинаясь, ответил Василий Борисыч. —
Попа поставить — пятьсот целковых, одигон [Одигон — путевый престол, переносный антиминс,
на котором во всяком месте можно совершать литургию.] — та же цена и выше; с поставленных
попов меньше ста рублей в месяц оброку не берет… Завел венечные пошлины, таковы-де при патриархе Иосифе бывали: пять целковых с венца, три за погребенье, по три с крещения, со всего.
— Полно-ка, голубчик, по времени исправимся, — перебила его Марья Гавриловна. — Ну
поставит поп на поклоны… Эка важность!.. Как-нибудь да отмолимся.
И с той поры, как ни случится, бывало, Патапу Максимычу встретиться с
попом Сушилой, тотчас от него отворотится и даже начнет отплевываться, а Сушило каждый раз вслед ему крикнет, бывало: «Праздник такой-то
на дворе, гостей жди: с понятыми приеду, накрою
на службе в моленной…» И про эти угрозы от людей стороной узнавала Аксинья Захаровна и каждый раз, как в моленную люди сойдутся, строго-настрого наказывала старику Пантелею
ставить на задах усадьбы караульных, чтоб неверный
поп в самом деле службу врасплох не накрыл.
Мать Лариса доказывать стала, что не нам, дескать, о таком великом деле рассуждать, каков бы, дескать, Коряга ни был, все же законно поставлен в
попы, а Филарета: «Коли, говорит, такого сребролюбца владыко Софроний
поставил, значит-де, и сам он того же поля ягода, недаром-де молва пошла, что он святыней ровно калачами
на базаре торгует».
— Софронием!.. — с улыбкой презренья тихо промолвила Манефа. — Что ж?.. При нашем тесном обстоянии, в теперешнее гонительное время
на смертный час и Софронов
поп пригодится… Когда время не терпит, всякому можно человека исправить… Не
поставит того во грех Господь милосердый… Видел ли дедушку перед смертью-то?
— Коли
на то пошло, я тебе, друг, и побольше скажу, — продолжала Манефа. — Достоверно я знаю, что Коряга
на мзде поставлен. А по правилам, такой
поп и епископ, что
ставил его, извержению подлежат, от общения да отречутся. Так ли, Василий Борисыч?
На другой же день постригли его во иночество, Софронием нарекли, в дьяконы
поставили, назавтра в
попы, послезавтра в епископы.
Ставят ряд чурок и сбивают их издали палками.], а девицы с молодицами сидят перед ними
на завалинах домов и редко-редко сберутся вместе за околицу песенок
попеть да походить в хороводах вялой, неспешной поступью…
— Про это и
попы не знают, какое у нежити обличие, — отозвался
на эти слова звонкоголосый мужичок и сейчас же сам заговорил, что у них в селе есть образ пророка Сисания и при нем списаны двенадцать сестер лихорадок, все как есть просто голыми бабами наружу выставлены, а рожи им все повыпечены, потому что как кто
ставит пророку свечу, сейчас самым огнем бабу в морду ткнет, чтоб ее лица не значилось.
Докатил солдат выпивку свою до озера, остановился. Пот по морде ползет, глаза заливает, — а утереться нельзя, потому все лесное обличье с себя смажешь. Снял он со спины черпачок, что у самогонной старушки прихватил, бочоночек
на попа поставил, застучал в донышко —
на весь лес дробь прокатилась.
Но прошло еще время — и
на возгласы
попа стали приходить из темноты церкви робкие, сдержанные вздохи; чьи-то колени глухо стучали о каменный пол; чьи-то уста шептали; чьи-то руки
ставили цельную маленькую свечу, и среди двух огарков она была как молоденькая стройная березка среди порубленного леса.
Вздорный ты человек и не годишься к делу: я
ставлю на твое место
попа Савву; а вы, хлопцы, будьте без сомнения:
поп ваш Саква, который вам хорош, и мне хорош и богу приятен, и идите домой без сомнения.
Несмотря
на то, что Баранщиков сделал гораздо бтльшую вину, чем принятие католического сакрамента, ибо он не только раз, но несколько раз принимал из-за выгод магометанскую веру, собирал себе за это по дворам «ризки» и потом женился
на турчанке Ахмедуде и хотел взять еще другую жену, но все это не помешало Баранщикову
поставить себя во мнении властных особ в Петербурге так, что «нижегородские
попы и граждане ничего ему не смели сделать».