Неточные совпадения
Когда затихшего наконец ребенка опустили в глубокую кроватку и
няня, поправив подушку, отошла от него, Алексей Александрович встал и, с трудом ступая
на цыпочки, подошел к ребенку. С минуту он молчал и с тем же унылым лицом
смотрел на ребенка; но вдруг улыбка, двинув его волоса и кожу
на лбу, выступила ему
на лицо, и он так же тихо вышел из комнаты.
Алексей Александрович сел
на стул и с страдающим унылым лицом
смотрел на ходившую взад и вперед
няню.
Действительно, мальчик чувствовал, что он не может понять этого отношения, и силился и не мог уяснить себе то чувство, которое он должен иметь к этому человеку. С чуткостью ребенка к проявлению чувства он ясно видел, что отец, гувернантка,
няня — все не только не любили, но с отвращением и страхом
смотрели на Вронского, хотя и ничего не говорили про него, а что мать
смотрела на него как
на лучшего друга.
И сердцем далеко носилась
Татьяна,
смотря на луну…
Вдруг мысль в уме ее родилась…
«Поди, оставь меня одну.
Дай,
няня, мне перо, бумагу
Да стол подвинь; я скоро лягу;
Прости». И вот она одна.
Всё тихо. Светит ей луна.
Облокотясь, Татьяна пишет.
И всё Евгений
на уме,
И в необдуманном письме
Любовь невинной девы дышит.
Письмо готово, сложено…
Татьяна! для кого ж оно?
— Ты все глупости говоришь! — скороговоркой заметила она, глядя в сторону. — Никаких я молний не видала у тебя в глазах… ты
смотришь на меня большею частью, как… моя
няня Кузьминична! — прибавила она и засмеялась.
Не все резв, однако ж, ребенок: он иногда вдруг присмиреет, сидя подле
няни, и
смотрит на все так пристально. Детский ум его наблюдает все совершающиеся перед ним явления; они западают глубоко в душу его, потом растут и зреют вместе с ним.
Он был как будто один в целом мире; он
на цыпочках убегал от
няни, осматривал всех, кто где спит; остановится и осмотрит пристально, как кто очнется, плюнет и промычит что-то во сне; потом с замирающим сердцем взбегал
на галерею, обегал по скрипучим доскам кругом, лазил
на голубятню, забирался в глушь сада, слушал, как жужжит жук, и далеко следил глазами его полет в воздухе; прислушивался, как кто-то все стрекочет в траве, искал и ловил нарушителей этой тишины; поймает стрекозу, оторвет ей крылья и
смотрит, что из нее будет, или проткнет сквозь нее соломинку и следит, как она летает с этим прибавлением; с наслаждением, боясь дохнуть, наблюдает за пауком, как он сосет кровь пойманной мухи, как бедная жертва бьется и жужжит у него в лапах.
В дверную щель с ужасом
смотрела старая
няня. Она оторопела совсем, когда гости пошли в детскую. Тарас-то Семеныч рехнулся, видно,
на старости лет. Хозяин растерялся не меньше старухи и только застегивал и расстегивал полу своего старомодного сюртука.
Все
смотрели в пол или
на свои ногти. Женни была красна до ушей: в ней говорила девичья стыдливость, и только
няня молча глядела
на доктора, стоя у притолоки. Она очень любила и самого его и его рассказы. Да Лиза, положив
на ладонь подбородок, прямо и твердо
смотрела в глаза рассказчику.
Разве отец иногда придет и выкурит возле нее одну из своих бесчисленных трубок и при этом о чем-нибудь перемолвится; или
няня подойдет да
посмотрит на ее работу и что-нибудь расскажет, впрочем, для собственного удовольствия.
Сестрица стала проситься со мной, и как уженье было всего шагах в пятидесяти, то отпустили и ее с
няней посмотреть на наше рыболовство.
— Дети — большое счастие в жизни! — сказал Крупов. — Особенно нашему брату, старику, как-то отрадно ласкать кудрявые головки их и
смотреть в эти светлые глазенки. Право, не так грубеешь, не так падаешь в ячность, глядя
на эту молодую травку. Но, скажу вам откровенно, я не жалею, что у меня своих детей нет… да и
на что? Вот дал же бог мне внучка, состареюсь, пойду к нему в
няни.
Саша бегала по всем комнатам и звала, но во всем доме не было никого из прислуги, и только в столовой
на сундуке спала Лида в одеже и без подушки. Саша, как была, без калош выбежала
на двор, потом
на улицу. За воротами
на лавочке сидела
няня и
смотрела на катанье. С реки, где был каток, доносились звуки военной музыки.
Иногда она сама меня выводит из терпенья; вдруг найдет
на нее стих какой-то: ни читать не хочет, ни разговаривать, шьет в пяльцах, возится с Наташей, с ключницей, в кухню вдруг сбегает или просто сидит, поджав руки, и
посматривает в окошко, а не то примется играть с
няней в дурачки…
Анатоль
посмотрел на него с испугом, оставил куклу и через две минуты опять ее взял. Михайло Степанович подошел к нему, схватил за руку и дернул его с такою силой, что он грянулся об пол и разбил себе до крови лоб. Мать и
няня бросились к нему.
Марья Васильевна.
Смотри, первая ступи
на ковер. Свечи взяли ли?
Няня,
на вот деньги, под ноги брось…
Ксения и Домаша как были, так и оставались подругами. Обе были любимицами Антиповны, хотя, конечно, старая
няня смотрела на найденыша Домашу как
на первую из подвластных молодой хозяюшки и ценила ее постольку-поскольку она умеет угождать ее «сизой голубке» Ксенюшке, развлечь ее, развеселить.
Он продолжал
посматривать на «красавицу-барышню», как он звал Марью Андреевну, масляно-плотоядными глазами, но та, под впечатлением обрушившего
на нее горя и опасения за исход болезни любимой
няни, не замечала этого, как не замечала и некоторой фамильярности обращения с ней, которую стал позволять себе горбун.
Побеседовав с матерью еще некоторое время, Домаша вернулась в светлицу и села за пяльцы. Верная данному
няне слову, Ксения Яковлевна тоже усердно работала за пяльцами. Домаша только однажды с грустью
посмотрела на нее, но тотчас же заставила себя улыбнуться, боясь, чтобы она не заметила этого взгляда и не потребовала объяснений.
Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а
няня успокоительно
смотрели друг
на друга.