Неточные совпадения
«
Посмотрим, как делают религию на
заводе искусственных минеральных вод! Но — как же я увижу?» Подвинув ногу по мягкому на полу, он уперся ею в стену, а пошарив по стене рукою, нашел тряпочку, пошевелил ее, и пред глазами его обнаружилась продолговатая, шириною в палец, светлая полоска.
Вечером Тушин звал Райского к себе на неделю погостить,
посмотреть его лес, как работает у него машина на паровом пильном
заводе, его рабочую артель, вообще все лесное хозяйство.
— Э, батенька, все мы люди, все человеки… Не бросить же
заводы псу?! Геройствовать-то с этой братией не приходится; они с нас будут живьем шкуру драть, а мы будем миндальничать. Нет, дудки!.. Нужно
смотреть на дело прямо: клин клином вышибай.
— На
заводы уехала, к Косте, — прибавила она, когда Привалов каким-то глупым, остановившимся взглядом
посмотрел на нее. — Доктора Сараева знаешь?
На Шатровские
заводы он
смотрел, как на свой исторический долг, который обязан выплатить сорокатысячному заводскому населению и башкирам.
Сановник поддержал свое достоинство как нельзя лучше: покачивая головой назад, будто кланяясь, он выговорил несколько одобрительных слов, из которых каждое начиналось буквою а,произнесенною протяжно и в нос; с негодованием, доходившим до голода,
посмотрел на бороду князя Козельского и подал разоренному штатскому генералу с
заводом и дочерью указательный палец левой руки.
Скитские старцы ехали уже второй день. Сани были устроены для езды в лес, некованные, без отводов, узкие и на высоких копыльях. Когда выехали на настоящую твердую дорогу, по которой заводские углепоставщики возили из куреней на
заводы уголь, эти лесные сани начали катиться, как по маслу, и несколько раз перевертывались. Сконфуженная лошадь останавливалась и точно с укором
смотрела на валявшихся по дороге седоков.
Он
смотрел все их производство: и металлические фабрики, и мыльно-пильные
заводы, и все хозяйственные порядки их ему очень нравились, особенно насчет рабочего содержания.
На пожарище Марья столкнулась носом к носу с Ермошкой, который нарочно пришел из Балчуговского
завода, чтобы
посмотреть на пожарище и на сгоревшую старуху…
Он даже по субботам домой в Балчуговский
завод не выходил, а только время от времени отправлялся на Дерниху, чтобы
посмотреть на работавшую «бутару».
В толпе показался Мыльников, который нарочно пришел из Балчуговского
завода пешком, чтобы
посмотреть, как будет все дело. Обратно он ехал вместе с Ермошкой.
Если
смотреть на Ключевской
завод откуда-нибудь с высоты, как, например, вершина ближайшей к
заводу горы Еловой, то можно было залюбоваться открывавшеюся широкою горною панорамой.
— Им нужны кровопийцы, а не управители! — кричал он, когда в Ключевской
завод приехал исправник Иван Семеныч. — Они погубят все дело, и тогда сам Лука Назарыч полетит с своего места… Вот
посмотрите, что так будет!
После обеда Груздев прилег отдохнуть, а Анфиса Егоровна ушла в кухню, чтобы сделать необходимые приготовления к ужину. Нюрочка осталась в чужом доме совершенно одна и решительно не знала, что ей делать. Она походила по комнатам,
посмотрела во все окна и кончила тем, что надела свою шубку и вышла на двор. Ворота были отворены, и Нюрочка вышла на улицу. Рынок, господский дом, громадная фабрика, обступившие
завод со всех сторон лесистые горы — все ее занимало.
На
заводы нужно
смотреть, как на одну громадную машину, где главной двигающей силой, к сожалению, остаются рабочие руки.
Из Кукарского
завода сначала должны были проехать в Исток и Мельковский — в последнем рюмка водки и легкий завтрак; затем следовал Баламутский
завод — обед и, может быть, ужин,
смотря по обстоятельствам.
Посмотрите, какой разврат царит на
заводах, какая масса совершенно специфических преступлений, созданных специально заводской жизнью, а мы…
Последняя фраза целиком долетела до ушей входившего в библиотеку бухгалтера из Заозерного
завода. Сгорбленный лысый старичок тускло
посмотрел на беседовавших, неловко поклонился им и забился в самый дальний угол, где из-за раскрытой газеты торчало его любопытное старческое ухо, ловившее интересный беглый разговор.
— Ах, да, Родион Антоныч… Что я хотела сказать? Да, да… Теперь другое время, и вы пригодитесь
заводам. У вас есть эта, как вам сказать, ну, общая идея там, что ли… Дело не в названии. Вы взглянули на дело широко, а это-то нам и дорого: и практика и теория
смотрят на вещи слишком узко, а у вас счастливая голова…
Оба не старые, один черный, с большой бородой, в халате, будто и на татарина похож, но только халат у него не пестрый, а весь красный, и на башке острая персианская шапка; а другой рыжий, тоже в халате, но этакий штуковатый: всё ящички какие-то при себе имел, и сейчас чуть ему время есть, что никто на него не
смотрит, он с себя халат долой снимет и остается в одних штанцах и в курточке, а эти штанцы и курточка по-такому шиты, как в России на
заводах у каких-нибудь немцев бывает.
— На, отнеси, Евсей, — сказал Петр Иваныч. — Ну, вот теперь у тебя в комнате чисто и хорошо: пустяков нет; от тебя будет зависеть наполнить ее сором или чем-нибудь дельным. Поедем на
завод прогуляться, рассеяться, подышать свежим воздухом и
посмотреть, как работают.
Нилов распахнул окно и некоторое время
смотрел в него, подставляя лицо ласковому ветру. В окно глядела тихая ночь, сияли звезды, невдалеке мигали огни Дэбльтоуна, трубы
заводов начинали куриться: на завтра разводили пары после праздничного отдыха.
Степан Михайлыч обрадовался участию Софьи Николавны к конному его
заводу, изъявленному ею, конечно, из одного желания угодить свекру, принял ее слова за чистые деньги и повел ее
смотреть, как кормят езжалых лошадей, и своих, и гостиных, которых иногда скоплялось немало.
—
Посмотрите,
посмотрите сюда, доктор! — крикнул Андрей Ильич, показывая пальцем по направлению
завода.
В одном углу из огромных каменных палат пышет пламя, как из Везувия; в другом какой-нибудь сальный
завод горит как свеча; тут, над питейным домом, подымается пирамидою голубой огонь; там пылает целая улица; ну словом: это такая чертовская иллюминация, что любо-дорого
посмотреть.
— И в какого чорта он уродился, точно мужик, — продолжал он, — в
заводе нельзя оставить, срам, а хорош, очень хорош, — говорил и он, говорили и все, глядя на меня. Через несколько дней пришел и сам генерал
посмотреть на меня, и опять все чему-то ужасались и бранили меня и мою мать за цвет моей шерсти. «А хорош, очень хорош», повторял всякий, кто только меня видел.
— День-то проболтаюсь у тебя, а в ночь выеду на
заводы, — сказал Арефа, когда послышались шаги Охони. —
Смотри, никому ни гугу…
Ходит дятел по
заводу,
Смотрит в светлые очки,
Дескать, я тут — самый умный,
Остальные — дурачки!
Из балагана показалась сама, молча
посмотрела на улыбавшегося мужа, схватила его за ворот и как мешок с сеном толкнула в балаган; старик едва успел крикнуть в момент своего полета: «А я ба-арина привел…» Зайчиха была обстоятельная старуха, какие встречаются только на
заводах среди староверов или в соседстве с ними; ее умное лицо, покрытое глубокими морщинами и складками, свидетельствовало о давнишней красоте, с одной стороны, и, с другой, о том, что жизнь Зайчихи была не из легких.
Сегодня мы поехали на
завод и осмотрели все. Видели и глухаря. Он сидел, согнувшись в комок, в углу котла и подставлял свою грудь под удары молота. Я
смотрел на него полчаса; в эти полчаса молот поднялся и опустился сотни раз. Глухарь корчился. Я его напишу.
Во время моей службы в…ском земстве меня командировали в Пеньковский
завод со специальной целью собрать некоторые материалы по статистике; срок для моей поездки не был определен с точностью, и,
смотря по обстоятельствам, я мог растянуть его в несколько недель, особенно если бы пожелал для собирания статистического материала к Пеньковскому
заводу присоединить все
заводы Кайгородова.
— И в
заводе свое дело тонко знает, любо
смотреть, а вот поди ты, деньги губят…
Мухоедов являлся из
завода только к обеду, а после обеда уходил еще часа на три, так что свободным от занятий он был только вечером; а только сядем мы за самовар,
смотришь, кто-нибудь в двери, чаще других приходили о. Андроник и Асклипиодот.
«Солобуев, — говорила Варвара Михайловна, — увезет Наташу за пятьсот верст в лесную <глушь>, на
заводы, из которых и день и ночь полымя пышет, так что и
смотреть, говорят, страшно; а Шатов нам сосед, и ста верст не будет до его именья.
Я и на это не
посмотрел; имея каких-нибудь двести душ, устраивал два самых удобных, по местным средствам,
завода: сначала шло очень хорошо, а потом, при первых же двух-трех неудачах, не имея запасных капиталов, не выдержал — и со страшным убытком должен был бросить, тем более что постигло меня ничем не заменяемое несчастие: лишился жены, заниматься сам ничем не мог.
— Уходом. Ты, Настя, молчи, слез не рони, бела лица не томи: все живой рукой обделаем.
Смотри только, построже с отцом разговаривай, а слез чтоб в
заводе при нем не бывало. Слышишь?
— Так и сказала. «Уходом», говорит, уйду, — продолжал Патап Максимыч. — Да
посмотрела бы ты на нее в ту пору, кумушка. Диву дался, сначала не знал, как и говорить с ней. Гордая передо мной такая стоит, голову кверху, слез и в
заводе нет, говорит как режет, а глаза как уголья, так и горят.
Только
посмотреть на жизнь, ведомую людьми в нашем мире,
посмотреть на Чикаго, Париж, Лондон, все города, все
заводы, железные дороги, машины, войска, пушки, крепости, храмы, книгопечатни, музеи, 30-этажные дома и т. п., и задать себе вопрос, что надо сделать прежде всего для того, чтобы люди могли жить хорошо? Ответить можно наверное одно: прежде всего перестать делать всё то лишнее, что теперь делают люди. А это лишнее в нашем европейском мире — это 0,99 всей деятельности людей.
То разглядывает он баржи, подошедшие к мосту в ожиданье его разводки, то
смотрит на пламенные столбы стальных
заводов, на множество ярмарочных огней и на отражавшийся в воде полный месяц, нырявший среди останных туч минувшего ненастья.
Он
смотрел в окно, как по туманному небу тянулся дым из фабричных труб, и думал: везде кругом —
заводы, фабрики, мастерские без числа, в них работают десятки тысяч людей; и все эти люди живут лишь одною мыслью, одною целью — побольше заработать себе, и нет им заботы до всех, кто кругом; робкие и алчные, не способные ни на какое смелое дело, они вот так же, как сейчас вокруг него, будут шутить и смеяться, не желая замечать творящихся вокруг обид и несправедливостей.
В следователе он увидал полнейшую фактическую уверенность в том, что Зверев поджег свой
завод. Он ничем не проговорился,
смотрел вообще"нутряком"с порядочной долей злобности, но по его губам то и дело скользила особого рода усмешка.
Кто-то привел ко мне в отель"Victoria"русского эмигранта, но не политического, а покинувшего родину от расстроенных дел, некоего Г. Он прошел через большую нужду, работал сначала на
заводе под Парижем, а в России, на юге, был сын богатого еврея-подрядчика и запутался на казенных поставках. Он позднее не скрывал того, что он еврей, но совсем не
смотрел типичным евреем ни в наружности, ни в говоре, а скорее малороссом.
В уездном городе С. остановились мы
посмотреть на известные кожевенные
заводы Красильникова. Нетрудно было отыскать дом богатого заводчика, каменный, двухэтажный, лучший во всем городе; стоит он недалеко от древнего собора, обезображенного пристройками в «новейшем» вкусе.
Митька там и днюет и ночует, от дела даже отстал, придет на
завод —
смотрит в оба, а не видит ничего.
— Нам этого мало. Мы, конечно, можем выгнать тебя с
завода и закатать на принудительные работы. Но нам от этого никакой сладости не будет. Я бы тебя призвал исправиться, стать парнем на ять, подучиться, узнать, что такое пятилетка. Ты мог бы быть первым на
заводе, ведь ты — парень молодой, красота
смотреть, господь тебя, если бы он существовал, наградил мускулатурной силой… Что ты обо всем етим подумакиваешь? Даешь нам слово исправиться?
Смотрел с дружескою приветливостью, расспрашивал про ее работу на
заводе. Но даже в самой глубине его глаз не было уже той внимательной, тайно страдающей ласки, какую Лелька привыкла видеть. И она знала: он сейчас живет с одной красавицей беллетристкой, — конечно, коммунисткой: Володька никогда бы не унизился до любви к беспартийной.
(Общий дневник. Почерк Лельки.) — Как легко стало дышать, как весело стало кругом, как радостно
смотрю в синие глаза идущего лета! Окончательно — даешь
завод! В августе этого 1928 года я — работница галошного цеха
завода «Красный витязь». Прощай, вуз, прощай, интеллигентщина, прощай, самоковыряние, нытье и игра в шарлатанство! Только тебе, Нинка, не говорю «прощай». Тебя я все-таки очень люблю. Некоммунистического во мне теперь осталось только — ты.
Помнишь — ведь это было при тебе, — когда он выковал на
заводе под Калугою восемнадцать пуд железа своими царскими руками, а заводчик-то Миллер хотел подслужиться ему (дескать, он такой же царь, каких видывал я много) и отсчитал ему за работу восемнадцать желтопузиков, что ты пожаловал теперь; что ж наш государь-батюшка! — грозно
посмотрел на него и взял только, что ему следовало наравне с другими рабочими, — восемнадцать алтын, да и то на башмаки, которые, видел ты, были у него тогда худеньки, как у меня теперь!
Ребята были мрачны. Лелька печально
смотрела из окна антресолей на широкую деревенскую улицу, занесенную снегом, — такую пустынную, такую неподвижную. Вспомнила милый, кипящий жизнью
завод свой. Сказала...