Неточные совпадения
Впечатление огненной печи еще усиливалось, если
смотреть сверху, с балкона: пред ослепленными глазами открывалась продолговатая, в форме могилы, яма, а
на дне ее и по бокам в
ложах, освещенные пылающей игрой огня, краснели, жарились лысины мужчин, таяли, как масло, голые спины, плечи женщин, трещали ладони, аплодируя ярко освещенным и еще более голым певицам.
«Да, я „какой-то!“ — думал он в робком унынии. — Меня знают, потому что я друг Штольца. — Зачем я у Ольги? — „Dieu sait…“ Вон, вон, эти франты
смотрят на меня, потом
на ложу Ольги!»
Из
лож и кресел
на него
смотрели с восторженным удивлением, как
на победителя.
Появление Половодова в театре взволновало Привалова так, что он снова опьянел. Все, что происходило дальше, было покрыто каким-то туманом. Он машинально
смотрел на сцену, где актеры казались куклами,
на партер,
на ложи,
на раек. К чему? зачем он здесь? Куда ему бежать от всей этой ужасающей человеческой нескладицы, бежать от самого себя? Он сознавал себя именно той жалкой единицей, которая служит только материалом в какой-то сильной творческой руке.
Аплодисмент снова раздался. Вице-губернатор отвернулся и стал
смотреть на губернаторскую
ложу. Впечатление этой сцены было таково, что конец действия публика уже слушала в каком-то утомлении от перенесенных ощущений. Антракт перед четвертым действием тянулся довольно долго. Годнева просила не поднимать занавеса. Заметно утомленная, сидела она
на скамейке Неизвестного. Перед ней стоял Козленев с восторженным выражением в лице.
Инсаров припал к краю
ложи и пристально
посмотрел на Виолетту.
Заключение было так неожиданно, что Пепко сел
на своем девственном
ложе, как он называл матрац,
посмотрел на меня удивленными глазами и расхохотался.
Некоторые
посматривали сквозь занавесь
на чудный вид залы и
лож, полных невиданными зрителями в разноцветных мундирах, сидящими неподвижно, как раскрашенные восковые фигуры.
Не слушая убедительных просьб Кокошкина остаться
на полчаса, чтоб увидеть Синецкую в одной сцене, которую она, по словам его, превосходно играла, я извинился и уехал, дав, однако, слово Кокошкину, что завтра приеду
смотреть «Аристофана» в его
ложу или кресло.
Он ограничился только тем, что
посмотрел на ружье и, вернувшись к себе в комнату, бросил его
на пол с такою силою, что ствол выскочил из
ложи.
Вера Филипповна. Кому как. Только что я села в
ложу, кто-то из кресел
на меня в трубку и
посмотрел; Потап Потапыч как вспылил: «то, говорит, он глаза-то пялит, чего не видывал! Сбирайся домой!» Так и уехали до начала представления. Да с тех пор, вот уж пятнадцатый год, и сижу дома. Я уж не говорю о театрах, о гуляньях…
Бывши раз в театре, она с удивлением
смотрела на даму, сидевшую в соседней
ложе, которая обливалась горькими слезами, глядя
на покойного Мочалова [Мочалов Павел Степанович (1800—1848) — великий русский актер-трагик.] в «Гамлете».
— У него заболела шея, он рассердился и дал себе слово не
смотреть больше
на эту проклятую
ложу.
Почтенные читатели, вы все видели сто раз Фенеллу, вы все с громом вызывали Новицкую и Голланда, и поэтому я перескочу через остальные 3 акта и подыму свой занавес в ту самую минуту, как опустился занавес Александрийского театра, замечу только, что Печорин мало занимался пьесою, был рассеян и забыл даже об интересной
ложе,
на которую он дал себе слово не
смотреть.
«Видно, еще письмо не дошло по адресу!» — подумал он и стал наводить лорнет
на другие
ложи; в них он узнал множество бальных знакомых, с которыми иногда кланялся, иногда нет;
смотря по тому, замечали его или нет; он не оскорблялся равнодушием света к нему, потому что оценил свет в настоящую его цену; он знал, что заставить говорить об себе легко, но знал также, что свет два раза сряду не занимается одним и тем же лицом; ему нужны новые кумиры, новые моды, новые романы… ветераны светской славы, как и все другие ветераны, самые жалкие созданья…
Мучительная мысль сверлила его мозг: эта
ложа,
на которую он дал себе слово не
смотреть…
Пьеса уже началась, когда я вошел; я досадовал, что опоздал, и рассеянно, не понимая, что делают
на сцене,
смотрел по сторонам,
смотрел на правильное размещение лиц по чинам,
на странное сборище физиономий, вовсе друг
на друга не похожих, а выражающих одно и то же,
на провинциальных барынь, пестрых, как американские птицы, и
на самого князя, который так гордо, так озабоченно сидел в своей
ложе.
И он поспешно входит в тот покой,
Где часто с Тирзой пламенные ночи
Он проводил… Всё полно тишиной
И сумраком волшебным; прямо в очи
Недвижно
смотрит месяц золотой
И
на стекле в узоры ледяные
Кидает искры, блески огневые,
И голубым сиянием стена
Игриво и светло озарена.
И он (не месяц, но мой Сашка) слышит,
В углу
на ложе кто-то слабо дышит.
От нечего делать он забежал с другой стороны и
посмотрел чрез открытую дверь чужой
ложи на противоположную сторону.
Но Я
смотрел на них так, как Август из своей
ложи смотрел на вереницу жертв: «Здравствуй, Цезарь!
Спектакль, казалось, тянулся без конца. Осип Федорович старался
смотреть только
на сцену, но его глаза невольно устремлялись
на роковую
ложу, и всякий раз точно кинжал вонзался в его сердце.
Но будто им весело? — спрашивала я себя. По крайней мере три четверти мужчин сидят, выпуча глаза, или стоят и глупо улыбаются. Я ни к кому не подходила, и
на меня никто не обратил внимания: я была уж очень укутана.
На танцы мне не хотелось
смотреть. Говорят, что это все наемные танцоры. Из
ложи я заметила только одного пьеро. Наверно, куафер. Он меня рассмешил, очень уж ломался, и руками, и ногами…
— Да как же не счастливец!.. Возьмите подзорную трубу и
посмотрите на третью
ложу с правой стороны.
— Он в первом ряду и до неприличия пристально
смотрит на нашу
ложу.
Как станет она
смотреть на оскверненное
ложе, где заменит ее счастливая соперница?
В это время поднялся занавес для второго акта. Николай Герасимович рассеянно
смотрел на сцену, то и дело направляя бинокль
на заинтересовавшую его
ложу второго яруса. Акт казался ему бесконечно длинным. Наконец при громе рукоплесканий занавес опустился.
Она попеременно оглядывалась то
на эти ряды припомаженных голов в партере, то
на оголенных женщин в
ложах, в особенности
на свою соседку Элен, которая, совершенно раздетая, с тихою и спокойною улыбкой, не спуская глаз,
смотрела на сцену, ощущая яркий свет, разлитый по всей зале и теплый, толпою согретый воздух.
Как только поднялась занавесь, в
ложах и партере всё замолкло, и все мужчины, старые и молодые, в мундирах и фраках, все женщины в драгоценных каменьях
на голом теле, с жадным любопытством устремили всё внимание
на сцену. Наташа тоже стала
смотреть.