Неточные совпадения
Доносы на Чичикова, на подложность
последнего завещания, доносы на подложность и первого завещания,
улики в покраже и в утаении сумм.
В суде адвокат совсем уже было его оправдал — нет
улик, да и только, как вдруг тот слушал-слушал, да вдруг встал и перервал адвоката: «Нет, ты постой говорить», да все и рассказал, «до
последней соринки»; повинился во всем, с плачем и с раскаяньем.
Нагибинское дело остановилось в неопределенном положении. За недостатком
улик был выпущен и Полуянов. Выпущенный раньше Лиодор несколько раз являлся к следователю с новыми показаниями, и его опять сажали в острог, пока не оказывалось, что все это ложь. Все внимание следователя сосредоточивалось теперь именно на Лиодоре, который казался ему то психически ненормальным человеком, то отчаянным разбойником, смеявшимся над ним в глаза. В
последний раз Лиодора к следователю отправил сам Харитон Артемьич.
— Садитесь, Псеков, — сказал Чубиков. — Надеюсь, что сегодняшний раз вы будете благоразумны и не станете лгать, как те разы. Во все те дни вы отрицали свое участие в убийстве Кляузова, несмотря на всю массу
улик, говорящих против вас. Это неразумно. Сознание облегчает вину. Сегодня я беседую с вами в
последний раз. Если сегодня не сознаетесь, то завтра будет уже поздно. Ну, рассказывайте нам…
…«Ну что ж, подержат да и выпустят. Какие
улики? где факты? — Нигде и никаких!.. В чем виноват? — Ни в чем решительно. Все чисто!.. Стало быть, тут мне и опасаться нечего… И всеконечно так, что подержат да и выпустят… Но только как же бы это сделать, чтобы быть арестованным?» — задал себе Ардальон новый и
последний вопрос самого серьезного свойства и снова сосредоточенно зашагал по комнате.
Ясные
улики говорили, что она одна
последняя ходила вчера поздно вечером с фонарем наверх «кутать трубу» и, всего вероятнее, по своей ребячьей трусливости слетела оттуда сломя голову и забыла запереть за собою дверь, а так и оставила ее, отмахнув к стене тою стороною, где был начертан рукою Сафронихи меловой крест — «орудие на супостата».
— Да! — воскликнул он вслух, — во всю мою долгую практику я первый раз вижу безусловно честного человека в арестантском халате, под тяжестью позорного обвинения… Я ему даже не могу помочь… Он сам не хочет помочь себе… Все
улики против него, а участившиеся за
последнее время растраты кассирами не дают мне права даже на освобождение его от суда… Только чудо может спасти его… Будем же ждать этого чуда.
Банников. Так потащим их в полицию с кошельком и сережками;
улика налицо. В
последний раз скажи, что дочь твоя…