Неточные совпадения
Объяснив ей, что ему нельзя быть к началу балета, он обещался, что приедет к
последнему акту и свезет ее
ужинать.
Губернатор подошел к Одинцовой, объявил, что
ужин готов, и с озабоченным лицом подал ей руку. Уходя, она обернулась, чтобы в
последний раз улыбнуться и кивнуть Аркадию. Он низко поклонился, посмотрел ей вслед (как строен показался ему ее стан, облитый сероватым блеском черного шелка!) и, подумав: «В это мгновенье она уже забыла о моем существовании», — почувствовал на душе какое-то изящное смирение…
Между тем наступила ночь. Я велел подать что-нибудь к
ужину, к которому пригласил и смотрителя. «Всего один рябчик остался», — сердито шепнул мне человек. «Где же прочие? — сказал я, — ведь у якута куплено их несколько пар». — «Вчера с проезжим скушали», — еще сердитее отвечал он. «Ну разогревай английский презервный суп», — сказал я. «Вчера
последний вышел», — заметил он и поставил на очаг разогревать единственного рябчика.
Однажды, когда Привалов после
ужина ушел в свою комнату и только что хотел посмотреть
последнюю книжку журнала, в дверях послышался осторожный стук.
За все время, пока он живет в Дялиже, любовь к Котику была его единственной радостью и, вероятно,
последней. По вечерам он играет в клубе в винт и потом сидит один за большим столом и
ужинает. Ему прислуживает лакей Иван, самый старый и почтенный, подают ему лафит № 17, и уже все — и старшины клуба, и повар, и лакей — знают, что он любит и чего не любит, стараются изо всех сил угодить ему, а то, чего доброго, рассердится вдруг и станет стучать палкой о пол.
Как и всегда, сначала около огней было оживление, разговоры, смех и шутки. Потом все стало успокаиваться. После
ужина стрелки легли спать, а мы долго сидели у огня, делились впечатлениями
последних дней и строили планы на будущее. Вечер был удивительно тихий. Слышно было, как паслись кони; где-то в горах ухал филин, и несмолкаемым гомоном с болот доносилось кваканье лягушек.
Узнав, что мы
последние 2 дня ничего не ели, гостеприимные китайцы стали торопливо готовить
ужин.
Хлебосольный Шиловский на
последние рубли в своей небольшой, прекрасно обставленной квартире угощал своих гостей
ужинами с винами — художники стали стесняться бывать и
ужинать на чужой счет, да еще в непривычной барской обстановке.
Когда затем прошел
последний акт и публика стала вызывать больше всех Вихрова, и он в свою очередь выводил с собой всех, — губернатор неистово вбежал на сцену, прямо подлетел к m-me Пиколовой, поцеловал у нее неистово руку и объявил всем участвующим, чтобы никто не раздевался из своих костюмов, а так бы и сели все за
ужин, который будет приготовлен на сцене, когда публика разъедется.
Вскоре официанты губернатора начали накрывать на сцене довольно парадный
ужин. Из числа публики остались и вздумали войти на сцену прокурор и упрямый судья. Увидав
последнего, губернатор сейчас же окрысился и с мгновенно освирепевшим взором закричал на него...
Из Кукарского завода сначала должны были проехать в Исток и Мельковский — в
последнем рюмка водки и легкий завтрак; затем следовал Баламутский завод — обед и, может быть,
ужин, смотря по обстоятельствам.
У всех нервы напряглись до
последней степени. В офицерском собрании во время обедов и
ужинов все чаще и чаще вспыхивали нелепые споры, беспричинные обиды, ссоры. Солдаты осунулись и глядели идиотами. В редкие минуты отдыха из палаток не слышалось ни шуток, ни смеха. Однако их все-таки заставляли по вечерам, после переклички, веселиться. И они, собравшись в кружок, с безучастными лицами равнодушно гаркали...
— Да. Так вот танцевал я больше с нею и не видал, как прошло время. Музыканты уж с каким-то отчаянием усталости, знаете, как бывает в конце бала, подхватывали всё тот же мотив мазурки, из гостиных поднялись уже от карточных столов папаши и мамаши, ожидая
ужина, лакеи чаще забегали, пронося что-то. Был третий час. Надо было пользоваться
последними минутами. Я еще раз выбрал ее, и мы в сотый раз прошли вдоль залы.
К концу
ужина, когда отец Василий и Сверстов порядочно подвыпили винца, то сей
последний воскликнул...
Уже несколько дней в
последнее время громко жаловались, негодовали в казармах и особенно сходясь в кухне за обедом и
ужином, были недовольны стряпками, даже попробовали сменить одного из них, но тотчас прогнали нового и воротили старого.
В антракт Тургенев выглянул из ложи, а вся публика встала и обнажила головы. Он молча раскланялся и исчез за занавеской, больше не показывался и уехал перед самым концом
последнего акта незаметно. Дмитриев остался, мы пошли в сад. Пришел Андреев-Бурлак с редактором «Будильника» Н.П. Кичеевым, и мы сели
ужинать вчетвером. Поговорили о спектакле, о Тургеневе, и вдруг Бурлак начал собеседникам рекомендовать меня, как ходившего в народ, как в Саратове провожали меня на войну, и вдруг обратился к Кичееву...
Прежде с нами
ужинал Далматов, шутник и озорник не
последний, а смирился, как начал ухаживать за Стрельской;
ужинал с ней вдвоем на отдельном столике или в палатке на кругу.
Пришло несколько офицерчиков, выскочивших на коротенький отпуск в Европу и обрадовавшихся случаю, конечно, осторожно и не выпуская из головы задней мысли о полковом командире, побаловаться с умными и немножко даже опасными людьми; прибежали двое жиденьких студентиков из Гейдельберга — один все презрительно оглядывался, другой хохотал судорожно… обоим было очень неловко; вслед за ними втерся французик, так называемый п' ти женом грязненький, бедненький, глупенький… он славился между своими товарищами, коммивояжерами, тем, что в него влюблялись русские графини, сам же он больше помышлял о даровом
ужине; явился, наконец, Тит Биндасов, с виду шумный бурш, а в сущности, кулак и выжига, по речам террорист, по призванию квартальный, друг российских купчих и парижских лореток, лысый, беззубый, пьяный; явился он весьма красный и дрянной, уверяя, что спустил
последнюю копейку этому"шельмецу Беназету", а на деле он выиграл шестнадцать гульденов…
Были такие, около которых раздавалось непрерывное бряцание, — это, конечно, самые счастливые, имевшие в перспективе
ужин у Бореля и радужную бумажку; но были и такие, которые кружились совсем-совсем одни и"быть может, осуждены были на
последние два двугривенных нанять ваньку, чтоб вернуться на Вознесенский проспект или в Подьяческую.
Нельзя же было, в самом деле, рассказывая хоть бы, например, о затруднениях мужика, у которого
последняя лошадь пала, возвыситься до того пафоса, до какого доходили наши поэты, описывая
ужин и фейерверк, данный знатным боярином.
И вот в это-то самое мгновение и началась кадриль,
последняя перед
ужином, на которую так торопился медицинский студент.
Пользуясь отъездом Василья Фадеева и тем, что водоливы с лоцманом, усевшись на восьмой барже, засаленными, полуразорванными картами стали играть в три листика, рабочие подсластили
последнюю свою
ужину — вдоволь накрали рыбы и навалили ее во́ щи.
— Отчего? Теперь восемь часов, а мы
поужинаем в одиннадцать, а
последний поезд пойдет в половине двенадцатого; а если запоздаете, у Висленева, в его вигваме, в саду есть диван, — останьтесь у нас переночевать.
Чай, выпитый мною в
последний вечер в отцовском доме, показался мне горьким и невкусным. Я не дотронулась ни до
ужина, ни до вина. Потом, ссылаясь на головную боль, я попросила позволения выйти из-за стола.
Ярко освещенная зала. Большой стол, накрытый для
ужина. Около стола хлопочут лакеи во фраках. За сценой музыка играет
последнюю фигуру кадрили.
Позднее я бывал у него, когда он жил еще семейно с молодой женщиной, от которой имел детей. У него были журфиксы, куда собиралось много молодого народа, и хозяин за
ужином поддерживал оживленную беседу. Он еще не приобрел тогда того слишком серьезного вида, каким отличался в
последние годы своей жизни, что не мешало ему, как известно, любить жизнь и увлекатьея женщинами. К тому, что произошло для меня нежданно-негаданно в наших отношениях, я перейду дальше.
Сколько раз он повторял до
последних годов, что на такие писательские
ужины он уже потом не попадал, потому что их и не бывало. Это были действительно сливки тогдашней литературы.
После
ужина вдвоем с графом, за которым
последний был очень весел и оживлен, подробно говорил о проекте нового каменного дома, который он намеревался начать строить в Грузине нынешним летом, супруги разошлись по своим комнатам.
В том кругу, где вращался граф, женщина считалась гастрономической принадлежностью обедов и
ужинов, как и
последний деликатес сезона в виде свежих огурцов и земляники в декабре.
«И
последний дворянин находит удовольствие в том, чтобы есть всегда вместе с его детьми и семейством; для чего же мне этого не делать? Я такой же отец семейства и хочу также иметь удовольствие обедать и
ужинать вместе с женою и детьми…»
Одиннадцатилетний князек Владимир, зимой учившийся в Москве (князь и княгиня безвыездно жили в усадьбе, причем
последняя, и то в
последние годы, изредка выезжала в губернский город и еще реже в Москву), а летом отданный на попечение дядьки и приглашаемого студента, завтракал в два часа, обедал со всеми и не
ужинал, так как в одиннадцать часов ложился спать.
Месяца через три после его примирения с Гиршфельдом,
последний захватил его с собой в загородную поездку —
поужинать в холостой компании. Кроме Николая Леопольдовича и князя, поехали Арефьев и Неведомый. После
ужина, за которым было достаточно выпито, компания возвращалась в город. Полупьяный князь повздорил за что-то с Дмитрием Вячеславовичем и назвал его прихлебателем. Взбешенный Неведомый моментально схватил князя за шиворот и несколько раз ударил лицом в дверцу ландо, в котором они ехали.
Письмо было написано какою-то злою и мстительною женщиной: в нем извещали Фебуфиса, что он великолепно надут, что он получил жену с большими претензиями и без всяких средств; что тесть его, слывущий за миллионера, на самом деле готовый банкрот, ищущий спасения в дорого ценимой им уступке; что брак этот со стороны Гелии есть жертва для спасения отца, а Фебуфис от всего этого получит право
ужинать всегда без
последнего блюда.
Во время своего выздоровления, Пьер только понемногу отвыкал от сделавшихся привычными ему впечатлений
последних месяцев, и привыкал к тому, что его никто никуда не погонит завтра, что теплую постель его никто не отнимет и что у него наверное будет обед, и чай, и
ужин. Но во сне он еще долго видел себя всё в тех же условиях плена. Так же понемногу Пьер понимал те новости, которые он узнал после своего выхода из плена; смерть князя Андрея, смерть жены, уничтожение французов.