Неточные совпадения
Губернатор подошел к Одинцовой, объявил, что
ужин готов, и с озабоченным лицом подал ей руку. Уходя, она обернулась, чтобы в
последний раз улыбнуться и кивнуть Аркадию. Он низко поклонился, посмотрел ей вслед (как строен показался ему ее стан, облитый сероватым блеском черного шелка!) и, подумав: «В это мгновенье она уже забыла о моем существовании», — почувствовал на душе какое-то изящное смирение…
Между тем наступила ночь. Я велел подать что-нибудь к
ужину, к которому пригласил и смотрителя. «Всего один рябчик остался», — сердито шепнул мне человек. «Где же прочие? — сказал я, — ведь у якута куплено их несколько пар». — «Вчера с проезжим скушали», — еще сердитее отвечал он. «Ну разогревай английский презервный суп», — сказал я. «Вчера
последний вышел», — заметил он и поставил на очаг разогревать единственного рябчика.
Однажды, когда Привалов после
ужина ушел в свою комнату и только что хотел посмотреть
последнюю книжку журнала, в дверях послышался осторожный стук.
За все время, пока он живет в Дялиже, любовь к Котику была его единственной радостью и, вероятно,
последней. По вечерам он играет в клубе в винт и потом сидит один за большим столом и
ужинает. Ему прислуживает лакей Иван, самый старый и почтенный, подают ему лафит № 17, и уже все — и старшины клуба, и повар, и лакей — знают, что он любит и чего не любит, стараются изо всех сил угодить ему, а то, чего доброго, рассердится вдруг и станет стучать палкой о пол.
Как и всегда, сначала около огней было оживление, разговоры, смех и шутки. Потом все стало успокаиваться. После
ужина стрелки легли спать, а мы долго сидели у огня, делились впечатлениями
последних дней и строили планы на будущее. Вечер был удивительно тихий. Слышно было, как паслись кони; где-то в горах ухал филин, и несмолкаемым гомоном с болот доносилось кваканье лягушек.