Неточные совпадения
Я
послал ему всю мою
рукопись, прося секрета, потому что я не показывал еще ее никому, и в особенности Татьяне Павловне.
Кишкин
шел такой радостный, точно помолодел лет на двадцать, и все улыбался, прижимая
рукопись к сердцу.
Слишком долго рассказывать преступление этого парня; оно же и не
идет к делу. [Лицейский врач Пешель обозначен в
рукописи Пущина только буквою «П.». Лицейский служитель Сазонов за два года службы в Лицее совершил в Царском Селе 6 или 7 убийств.]
С этим листком вы получите посылку. В ней вы найдете «Одичалого».
Рукопись эту
посылает Пашенька Оболенскому, который просил ее списать эти стихи Батенькова; он, может быть, и забыл об этом.
Бутовского; цензурное разрешение: 11 июня 1840 г. П. Н. Свистунов писал Л. Н. Толстому 20 марта 1878 г., что имеет
рукопись «Мыслей» в перс воде Бобрищева-Пушкина, и
послал эту
рукопись Толстому (сб. «Тайные общества в России», 1946, стр. 200 и сл.; ср. «Кр. архив», 1924, № 6, стр.239; сб.
Взяв
рукопись, Петр Михайлыч первоначально перекрестился и, проговорив: «С богом, любезная,
иди к невским берегам», — начал запаковывать ее с таким старанием, как бы отправлял какое-нибудь собственное сочинение, за которое ему предстояло получить по крайней мере миллион или бессмертие. В то время, как он занят был этим делом, капитан заметил, что Калинович наклонился к Настеньке и сказал ей что-то на ухо.
Мей охотно принял
рукопись и сказал, что на днях даст ответ. Через несколько дней, опять выходя из класса, Мей сделал Александрову едва заметный сигнал следовать за собой и,
идя с ним рядом до учительской комнаты, торопливо сказал...
Впоследствии комитет извинился в неправильном иске, вызвавшем арест, но незаслуженный позор и тюремное заключение отозвались на здоровье А.П. Сухова: он зачах и через семь месяцев по освобождении, в 1875 году, скончался в одиночестве в своей бедной комнатке на Козихе среди начатых
рукописей и неоконченных рисунков, утешаясь только одной радостью, что его мать умерла во время
славы своего сына.
— Но ведь и Москва сгореть может, а с ней моя
рукопись. Нет, я лучше сейчас
пошлю.
Ответ по обычаю через две недели.
Иду, имея в виду встретить того же любвеобильного старичка европейца. Увы, его не оказалось в редакции, а его место заступил какой-то улыбающийся черненький молодой человечек с живыми темными глазами. Он юркнул в соседнюю дверь, а на его место появился взъерошенный пожилой господин с выпуклыми остановившимися глазами. В его руках была моя
рукопись. Он посмотрел на меня через очки и хриплым голосом проговорил...
Вот эти слова, писанные в
рукописи не самим Петром, но его рукою поправленные и дополненные: «Дабы то (то есть строение кораблей) вечно утвердилось в России, умыслил искусство дела того ввесть в народ свой и того ради многое число людей благородных
послал в Голландию и иные государства учиться архитектуры и управления корабельного.
Полина Андреевна(глядя в
рукопись). Никто не думал и не гадал, что из вас, Костя, выйдет настоящий писатель. А вот,
слава богу, и деньги стали вам присылать из журналов. (Проводит рукой по его волосам.) И красивый стал… Милый Костя, хороший, будьте поласковее с моей Машенькой!..
Аркадина. Этому человеку всегда и везде везет. (Встает.) А теперь пойдемте закусить чего-нибудь. Наша знаменитость не обедала сегодня. После ужина будем продолжать. (Сыну.) Костя, оставь свои
рукописи,
пойдем есть.
После каждого свидания с Таней он, счастливый, восторженный,
шел к себе и с тою же страстностью, с какою он только что целовал Таню и объяснялся ей в любви, брался за книгу или за свою
рукопись.
По невольному побуждению, я
пошел к дому Менделей. Симхе [В
рукописи «Братья Мендель» — Фроим. (Прим. ред.)] было лучше, и товарищам позволяли посещать его, хотя ненадолго. В квартире Менделей было сумрачно и тихо. Окна были закрыты ставнями. Г-н Мендель вышел ко мне задумчивый и как будто растерянный. Израиль горячо пожал мне руку и провел к больному.
— Ну… [Пропуск в
рукописи. (Прим. ред.)], ладно. Не кричи, пожалуйста. «Гей цур балабусте…» [
Иди к хозяйке (евр.)] Скажи, что Фрума повенчалась с Фроимом… Да смотри, не ори во весь голос… Не поможет.
Говорят, что с Калининым сделалось дурно и что Надя, желая помочь ему, не могла подняться с места. Говорят, что многие поспешили сесть в свои экипажи и уехать. Я всего этого не видел. Помню, что я
пошел в лес, и, ища тропинки, не глядя вперед, направился, куда ноги
пойдут [Тут в
рукописи Камышева зачеркнуто сто сорок строк. — А. Ч.].
Дело в том, что «Драма на охоте» не могла быть напечатана в газете, о которой
шла речь в первой главе этой повести: газета прекратила свое существование, когда
рукопись поступила в набор…
Ардальон согласился и на извозчике полетел домой за черновою
рукописью. Его душила злость и досада, но в тщетном бессилии злобы он только награждал себя названиями осла и дурака, а Верхохлебову
посылал эпитеты подлеца и мерзавца. «Двести пятьдесят рублей — шутка сказать! — так-таки ни за что из-под носа вот прахом развеялись!.. Экой мерзавец! Чуть три половины не отнял! Три половины! Тьфу, подлец какой!»
Мнение мичмана несколько смутило молодого человека, и он несколько минут сидел в раздумье над своей тетрадью. Наконец, видимо принявший какое-то решение, он взял
рукопись и
пошел к капитану.
— Очень благодарю вас за доставленное удовольствие, Ашанин. Интересно и написано хорошо. Много фактических сведений. Вы оставьте
рукопись у меня, я
пошлю ее в «Морской Сборник». Она должна быть напечатана… да-с.
— Ого… труд весьма почтенный, судя по объему! — мягко и ласково проговорил Василий Федорович, взявши
рукопись. — Вы хотите, чтобы я
послал адмиралу?.. Не лучше ли вам самому представить при свидании. Я думаю, мы скоро увидим адмирала или, по крайней мере, узнаем, где он… Завтра придет почтовый пароход из Го-Конга и, вероятно, привезет известия… Лучше сами передайте адмиралу свою работу. Он, наверное, заставит вас ему и прочесть.
После этого неделю лежи дома на диване, плюй в потолок и услаждай себя мечтами, через неделю же
иди в редакцию и получай свою
рукопись обратно.
Настрочивши, бери в руки
рукопись и, чувствуя в жилах священный трепет,
иди в редакцию.
Я уже много раз до того
посылал свои
рукописи в разные журналы.
Маруся в это время была уже в Петербурге на Высших женских курсах. Она убеждала меня
послать повесть в «Русское богатство», редакторами которого были Н. К. Михайловский и В. Г. Короленко. Я к этому отнесся безразлично. Она отобрала у меня
рукопись и сама отнесла в редакцию на Бассейной.
— Василий Сергеич, Михал Михалыч! — более жалобно, чем торжественно, воскликнула она. — Призываю вас в свидетели. Вам, конечно, завещал Платон на словах, что не только трагедия его должна
идти в мой дебют, но и поспектакльная плата в мою исключительную пользу, и гонорарий за печатание
рукописи!..
«Нет, я обрисован слишком ясно; при том она упоминает фамилии Воскресенского и Карнеева. Если
рукопись попадет в руки прокурорского надзора — их несомненно вызовут. Они прямо укажут, что речь
идет обо мне. Их не купишь!»
Произнеся с горделивым достоинством эти слова, сановник взял на колени малиновый бархатный портфель с золотым выпуклым вензелем и таким же золотым замком, помещенным в поле орденской звезды. Затем он бережно ввел внутрь портфеля длинную кисть своей старческой руки и еще бережнее извлек оттуда
рукопись Фебуфиса, на верхнем краю которой
шли три строки, написанные карандашом, довольно красивым, кругловатым почерком, с твердыми нажимами.