Неточные совпадения
— Приятно! — возразила бабушка, — слушать тошно! Пришел бы ко мне об эту
пору: я бы ему дала обед! Нет, Борис Павлович: ты живи, как люди живут, побудь с нами дома,
кушай, гуляй, с подозрительными людьми не водись, смотри, как я распоряжаюсь имением, побрани, если что-нибудь не так…
—
Кушать давно готово, — прибавила она, почти сконфузившись, — суп только бы не простыл, а котлетки я сейчас велю… — Она было стала поспешно вставать, чтоб идти на кухню, и в первый раз, может быть, в целый месяц мне вдруг стало стыдно, что она слишком уж проворно вскакивает для моих услуг, тогда как до сих
пор сам же я того требовал.
Как только после обеда водворилась та сонная душная тишина, которая до сих
пор, как жаркий пуховик, ложится на русский дом и русский люд в середине дня, после вкушенных яств [Яства — кушанья, блюда (старинное слово от глагола «ясти» — есть,
кушать...
Когда начиналась обитель Манефина, там на извод братчины-петровщины на Петров день годовой праздник уставили. С той
поры каждый год на этот день много сходилось в обитель званых гостей и незваных богомольцев. Не одни старообрядцы на том празднике бывали, много приходило и церковников. Матери не спрашивали, кто да откуда, а садись и
кушай. И люб показался тот обычай деревенскому люду…
— Я? Целая история! Баллада целая, батенька! Да вы не беспокойтесь,
кушайте! Жил я, знаете ли, с тех
пор, как… в Орловской губернии… Именьице арендовал. Прекрасное имение! Да вы
кушайте! Прожил там с самого конца мая, ну, а теперь бросил… Холодно там, ну да и доктор в Крым посоветовал ехать…
Паук и до сих
пор сидит у себя в норе и
кушает соус из мух, а подлые насекомые, больные и изорванные, небось чаще вспоминают о вкусных поминках, чем о девочке.
— Вот он и приехал в ту
пору в Москву и стал у Знаменосцевых на их пустую квартиру, которую они для него прибрали и обрядили, и начал он давать им деньги на стол и сам у них стал
кушать, приглашая всю их семью, и вдруг при этих обедах приглянулась ему Валентина; он взял да за нее и посватался.
Глафира Васильевна не только не роптала на него за его отсутствие, но в пять часов вечера прислала ему пакетик, в котором был стофранковый билет и лаконическая записка карандашом, извещавшая его, что он здесь может располагать своим временем, как ему угодно, и
кушать где найдет удобнее, в любую
пору, так как стола дома не будет.