Неточные совпадения
«Я ничего не открыл. Я только узнал то, что я знаю. Я
понял ту силу, которая не в одном прошедшем дала мне жизнь, но теперь дает мне жизнь. Я освободился от
обмана, я узнал хозяина».
Она не отреклась от всего того, что узнала, но
поняла, что она себя
обманывала, думая, что может быть тем, чем хотела быть.
Долли, с своей стороны,
поняла всё, что она хотела знать; она убедилась, что догадки ее были верны, что горе, неизлечимое горе Кити состояло именно в том, что Левин делал предложение и что она отказала ему, а Вронский
обманул ее, и что она готова была любить Левина и ненавидеть Вронского.
«Избавиться от того, что беспокоит», повторяла Анна. И, взглянув на краснощекого мужа и худую жену, она
поняла, что болезненная жена считает себя непонятою женщиной, и муж
обманывает ее и поддерживает в ней это мнение о себе. Анна как будто видела их историю и все закоулки их души, перенеся свет на них. Но интересного тут ничего не было, и она продолжала свою мысль.
Первое время Анна искренно верила, что она недовольна им за то, что он позволяет себе преследовать ее; но скоро по возвращении своем из Москвы, приехав на вечер, где она думала встретить его, a его не было, она по овладевшей ею грусти ясно
поняла, что она
обманывала себя, что это преследование не только не неприятно ей, но что оно составляет весь интерес ее жизни.
Вронский не мог
понять, как она, со своею сильною, честною натурой, могла переносить это положение
обмана и не желать выйти из него; но он не догадывался, что главная причина этого было то слово сын, которого она не могла выговорить.
— Я
понимаю еще увлеченье, — продолжала она, помолчав, — но обдуманно, хитро
обманывать меня…. с кем же?…
Но пришло время, я
поняла, что я не могу больше себя
обманывать, что я живая, что я не виновата, что Бог меня сделал такою, что мне нужно любить и жить.
«Он прав!» Я один
понимал темное значение этих слов: они относились ко мне; я предсказал невольно бедному его судьбу; мой инстинкт не
обманул меня: я точно прочел на его изменившемся лице печать близкой кончины.
Мы друг друга скоро
поняли и сделались приятелями, потому что я к дружбе неспособен: из двух друзей всегда один раб другого, хотя часто ни один из них в этом себе не признается; рабом я быть не могу, а повелевать в этом случае — труд утомительный, потому что надо вместе с этим и
обманывать; да притом у меня есть лакеи и деньги!
Вернее же всего, где-нибудь напоили и
обманули… в первый раз…
понимаете? да так и пустили на улицу.
Каждый раз, когда он думал о Лютове, — ему вспоминалась сцена ловли несуществующего сома и вставал вопрос: почему Лютов смеялся, зная, что мельник
обманул его? Было в этой сцене что-то аллегорическое и обидное. И вообще Лютов всегда хитрит. Может быть, сам с собой хитрит? Нельзя
понять: чего он хочет?
Этого царя, говорит, убили за то, что он
обманул народ, —
понимаете?
— Что делать? — повторил он. — Во-первых, снять эту портьеру с окна, и с жизни тоже, и смотреть на все открытыми глазами, тогда
поймете вы, отчего те старики полиняли и лгут вам,
обманывают вас бессовестно из своих позолоченных рамок…
Видя, в чем дело, я встал и резко заявил, что не могу теперь принять деньги, что мне сообщили о жалованье, очевидно, ошибочно или
обманом, чтоб я не отказался от места, и что я слишком теперь
понимаю, что мне не за что получать, потому что никакой службы не было.
Я
понял, что меня
обманули в мою пользу, за что в дороге потом благодарил не раз, молча сел на лошадь и молча поехал по крутой тропинке в гору.
Нехлюдов говорил довольно ясно, и мужики были люди понятливые; но его не
понимали и не могли
понять по той самой причине, по которой приказчик долго не
понимал. Они были несомненно убеждены в том, что всякому человеку свойственно соблюдать свою выгоду. Про помещиков же они давно уже по опыту нескольких поколений знали, что помещик всегда соблюдает свою выгоду в ущерб крестьянам. И потому, если помещик призывает их и предлагает что-то новое, то, очевидно, для того, чтобы как-нибудь еще хитрее
обмануть их.
К религии он относился так же отрицательно, как и к существующему экономическому устройству.
Поняв нелепость веры, в которой он вырос, и с усилием и сначала страхом, а потом с восторгом освободившись от нее, он, как бы в возмездие за тот
обман, в котором держали его и его предков, не уставал ядовито и озлобленно смеяться над попами и над религиозными догматами.
— Я ничего не требую от тебя…
Понимаешь — ничего! — говорила она Привалову. — Любишь — хорошо, разлюбишь — не буду плакать… Впрочем, часто у меня является желание задушить тебя, чтобы ты не доставался другой женщине. Иногда мне хочется, чтобы ты
обманывал меня, даже бил… Мне мало твоих ласк и поцелуев,
понимаешь? Ведь русскую бабу нужно бить, чтобы она была вполне счастлива!..
Но эта политика не
обманула Привалова: он чутьем
понял, что Марья Степановна именно перед ним не хочет выказать своей слабости, потому что недовольна им и подозревает в чем-то.
Но мигом
поняв больным сердцем своим, что, может быть, потому-то эта женщина и скрывала этого нового соперника, потому-то и
обманывала его давеча, что этот вновь прилетевший соперник был слишком для нее не фантазией и не фикцией, а составлял для нее все, все ее упование в жизни, — мигом
поняв это, он смирился.
Потом я узнал, что она не
понимает толку в деньгах и спрашивала его, не
обману ли я ее, если она принесет деньги и предоставит мне самому в них разобраться.
— Его все равно люди, — подтвердил он, — только рубашка другой.
Обмани понимай, сердись
понимай, кругом
понимай! Все равно люди…
— Это амба, — ответил он мне шепотом. — Его шибко хитрый. Его постоянно так изюбра
обмани. Изюбр теперь
понимай нету, какой люди кричи, амба скоро матка поймай есть.
— Словом, «родная сестра тому кобелю, которого вы, наверное, знаете», — замечает редактор журнала «Природа и охота» Л. П. Сабанеев и обращается к продавцу: — Уходи, Сашка, не проедайся. Нашел кого
обмануть! Уж если Александру Михайлычу несешь собаку, так помни про хвост.
Понимаешь, прохвост, помни!
Я
понял, что дал промах: «настоящий» гимназист гордился бы, если бы удалось
обманом ускользнуть от Журавского, а я сам полез ему в лапы…
— Это первое предостережение, доктор, — спокойно заметит Стабровский, когда пришел в себя. — Зачем себя
обманывать?.. Я
понимаю, что с таким ударцем можно протянуть еще лет десять — пятнадцать, но все-таки скверно. Песенка спета.
Но Островский вводит нас в самую глубину этого семейства, заставляет присутствовать при самых интимных сценах, и мы не только
понимаем, мы скорбно чувствуем сердцем, что тут не может быть иных отношений, как основанных на
обмане и хитрости, с одной стороны, при диком и бессовестном деспотизме, с другой.
— Кажется, я очень хорошо вас
понимаю, Лукьян Тимофеевич: вы меня, наверно, не ждали. Вы думали, что я из моей глуши не подымусь по вашему первому уведомлению, и написали для очистки совести. А я вот и приехал. Ну, полноте, не
обманывайте. Полноте служить двум господам. Рогожин здесь уже три недели, я всё знаю. Успели вы ее продать ему, как в тогдашний раз, или нет? Скажите правду.
Не знаю, сказал ли я все, что хотелось бы сказать, но, кажется, довольно уже заставлять тебя разбирать мою всегда спешную рукопись и уверять в том, что ты и все вы знаете. На этот раз я как-то изменил своему обычаю: меньше слов! — Они недостаточны для полных чувств между теми, которые хорошо друг друга
понимают и умеют
обмануть с лишком четвертьвековую разлуку. — Вот истинная поэзия жизни!
Я начинал уже считать себя выходящим из ребячьего возраста: чтение книг, разговоры с матерью о предметах недетских, ее доверенность ко мне, ее слова, питавшие мое самолюбие: «Ты уже не маленький, ты все
понимаешь; как ты об этом думаешь, друг мой?» — и тому подобные выражения, которыми мать, в порывах нежности, уравнивала наши возрасты,
обманывая самое себя, — эти слова возгордили меня, и я начинал свысока посматривать на окружающих меня людей.
Дальновидную Катишь в этом случае было трудней
обмануть, чем кого-либо. Она сразу
поняла истинную причину решения Юлии — выйти замуж, и вместе с тем глубоко в душе не одобряла ее выбор: Живин всегда ей казался слишком обыкновенным, слишком прозаическим человеком.
Он, по необходимости, тоже сделался слушателем и очутился в подлейшем положении: он совершенно не
понимал того, что читала Мари; но вместе с тем, стыдясь в том признаться, когда его собеседницы, по случаю прочитанного, переглядывались между собой, смеялись на известных местах, восхищались поэтическими страницами, — и он также смеялся, поддакивал им улыбкой, так что те решительно и не заметили его
обмана, но втайне самолюбие моего героя было сильно уязвлено.
—
Обман! — ответил Рыбин. — Чувствую —
обман. Ничего не знаю, а — есть
обман. Вот. Господа мудрят чего-то. А мне нужно правду. И я правду
понял. А с господами не пойду. Они, когда понадобится, толкнут меня вперед, — да по моим костям, как по мосту, дальше зашагают…
— Крестьяне! — гудел голос Михаилы. — Разве вы не видите жизни своей, не
понимаете, как вас грабят, как
обманывают, кровь вашу пьют? Все вами держится, вы — первая сила на земле, — а какие права имеете? С голоду издыхать — одно ваше право!..
Ровно в 17 я был на лекции. И тут почему-то вдруг
понял, что сказал старухе неправду: I была там теперь не одна. Может быть, именно это — что я невольно
обманул старуху — так мучило меня и мешало слушать. Да, не одна: вот в чем дело.
Вместе с тем он сейчас же
понял, что непременно пойдет к Николаевым. «Но это уже в самый, самый последний раз!» — пробовал он
обмануть самого себя. И ему сразу стало весело и спокойно...
Придя к себе, он застал вторую записку от Раисы Александровны Петерсон. Она нелепым и выспренним слогом писала о коварном
обмане, о том, что она все
понимает, и о всех ужасах мести, на которые способно разбитое женское сердце.
—
Обманула! — закричал он наконец, вскакивая из-за стола, визгливым голосом, выходившим из всяких границ естественности, — вы это
понимаете:
обманула!
Обманула, потому что я в это время был нищ;
обманула, потому что в это время какая-то каналья обыграла нашу компанию до мозга костей…
Обманула, потому что без денег я был только шулер! я был только гадина, которую надо было топтать, топтать и…
Праздношатающийся (в раздумье). Чего он мне тут нагородил, ничего и не
поймешь!.. ба! мысль! (вынимает из кармана записную книжку и пишет) мошенничество…
обман… взятки… невежество… тупоумие… общее безобразие!.. что выйдет, не знаем, а подадим горячо!
Он и
понимает, что его
обманывают, но что-то в этом
обмане есть такое, чего он раскрыть и объяснить не может.
Он думал
обмануть публику, но вот один из передовых ее людей
понял это, а может быть,
понимают также и сотни еще других, а за ними
поймет, наконец, толпа!
— Простите меня! — сказала Наденька умоляющим голосом, бросившись к нему, — я сама себя не
понимаю… Это все сделалось нечаянно, против моей воли… не знаю как… я не могла вас
обманывать…
— А кто тебя знает, кто ты таков и откуда ты выскочил! Только сердце мое, сердце чуяло, все пять лет, всю интригу! А я-то сижу, дивлюсь: что за сова слепая подъехала? Нет, голубчик, плохой ты актер, хуже даже Лебядкина. Поклонись от меня графине пониже да скажи, чтобы присылала почище тебя. Наняла она тебя, говори? У ней при милости на кухне состоишь? Весь ваш
обман насквозь вижу, всех вас, до одного,
понимаю!
Он
понимал, что Серебряный его не
обманет, что можно на него вернее положиться, чем на кого-либо из присяжных опричников, и ему приходило желание приблизить его к себе и сделать из него свое орудие; но вместе с тем он чувствовал, что орудие это, само по себе надежное, может неожиданно ускользнуть из рук его, и при одной мысли о такой возможности расположение его к Серебряному обращалось в ненависть.
Останови церковь хоть на самый короткий срок это воздействие на массы гипнотизацией и
обманом детей, и люди
поймут учение Христа.
Тяжкие, темные мысли ворочались в мозгу Передонова. Он
понимал одно, что его
обманули. Но что княгиня будто бы не знает, — нет, она-то знает. Недаром она из огня живая вышла.
— Н-на, ты-таки сбежал от нищей-то братии! — заговорил он, прищурив глаза. Пренебрёг? А Палага — меня не
обманешь, нет! — не жилица, — забил её, бес… покойник! Он всё
понимал, — как собака, примерно. Редкий он был! Он-то? Упокой, господи, душу эту! Главное ему, чтобы — баба! Я, брат, старый петух, завёл себе тоже курочку, а он — покажи! Показал. Раз, два и — готово!
—
Поймите же — не себя я жалею, а не хочу
обманывать вас!
Что разъясняет начальник и что
понимают подчиненные — об этом до сих пор не мог дать отчета ни один фотограф, однако я никак не позволю себе предположить, чтобы это был с их стороны наглый
обман.