Неточные совпадения
Это очень хорошо
понимает Серафима Карповна, верная наставлениям
своего родителя.
Я так
понимаю, что господа теперь для нас все равно, что
родители: что хорошо мы сделали, им долженствует похвалить нас, худо — наказать; вот этого-то мы, пожалуй, с нашим барином и не сумеем сделать, а промеж тем вы за всех нас отвечать богу будете, как пастырь — за овец
своих: ежели какая овца отшатнется в сторону, ее плетью по боку надо хорошенько…
Понимая, вероятно, что в лицее меня ничему порядочному не научат, он в то же время знал, что мне оттуда дадут хороший чин и хорошее место, а в России чиновничество до такой степени все заело, в такой мере покойнее, прочнее всего, что
родители обыкновенно лучше предпочитают убить, недоразвить в детях
своих человека, но только чтобы сделать из них чиновника.
Так и случилось: Домна Осиповна в очень недолгом времени сумела пленить господина Олухова, молодого купчика (теперешнего супруга
своего), и,
поняв юным умом
своим, сколь выгодна была для нее эта партия, не замедлила заставить сего последнего жениться на себе; и были даже слухи, что по поводу этого обстоятельства
родителями Домны Осиповны была взята с господина Олухова несколько принудительного свойства записочка.
Аполлинария.
Понять — пожалуй, но чувствовать вы не можете так, как женщина. Я вышла замуж очень рано, я не могла еще разбирать людей и
своей воли не имела. Мои
родители считали моего жениха очень хорошим человеком, оттого и отдали меня за него.
— Поцелуй меня, душа моя… нет, поцелуй три раза… в этих торжественных случаях целуются по три раза. Ты теперешним
своим поступком очень хорошо зарекомендовала себя: во-первых, ты показала, что ты девушка умная, потому что
понимаешь, что тебе говорят, а во-вторых,
своим повиновением обнаружила доброе и
родителям покорное сердце; а из этих данных наперед можно пророчить, что из тебя выйдет хорошая жена и что ты будешь счастлива в
своей семейной жизни.
Пётр (пьянея от возбуждения). Отец, я так думаю! Разве дети для того, чтобы стыдиться
своих отцов? Разве они для того, чтобы оправдывать и защищать всё, что сделано их
родителями? Мы хотим знать, что вы делаете, мы должны
понимать это, на нас ложатся ваши ошибки!
Этого не спросил, спросил — другое. Первым его вопросом, первым вопросом моей исповеди было: «Ты чертыхаешься?» Не
поняв и сильно уязвленная в
своем самолюбии признанно умной девочки, я, не без заносчивости: «Да, всегда». — «Ай-ай-ай, как стыдно! — сказал батюшка, соболезнующе качая головой. — А еще дочь таких хороших богобоязненных
родителей. Ведь это только мальчишки — на улице…»
Я
поняла, что мои
родители говорили о деде Хаджи-Магомете, все еще не желавшем простить
свою христианку-дочь.
— Кунак Георгий… ты урус, ты христианин и не
поймешь ни нашей веры, ни нашего Аллаха и его пророка… Ты взял жену из нашего аула, не спросясь желания ее отца… Аллах наказывает детей за непокорность
родителям… Марием знала это и все же пренебрегла верою отцов и стала твоею женою… Мулла прав, не давая ей
своего благословения… Аллах вещает его устами, и люди должны внимать воле Аллаха…