Неточные совпадения
Казалось, как будто он хотел взять их приступом; весеннее ли расположение подействовало на него, или толкал его кто сзади, только он протеснялся решительно вперед, несмотря ни на что; откупщик
получил от него такой толчок, что пошатнулся и чуть-чуть удержался на одной
ноге, не то бы, конечно, повалил за собою целый ряд; почтмейстер тоже отступился и посмотрел на него с изумлением, смешанным с довольно тонкой иронией, но он на них не поглядел; он видел только вдали блондинку, надевавшую длинную перчатку и, без сомнения, сгоравшую желанием пуститься летать
по паркету.
— Ваше сиятельство! не сойду с места, покуда не
получу милости! — говорил <Чичиков>, не выпуская сапог князя и проехавшись, вместе с
ногой,
по полу в фраке наваринского пламени и дыма.
Полуянов как-то совсем исчез из поля зрения всей родни. О нем не говорили и не вспоминали, как о покойнике, от которого рады были избавиться. Харитина время от времени
получала от него письма, сначала отвечала на них, а потом перестала даже распечатывать. В ней росло
по отношению к нему какое-то особенно злобное чувство. И находясь в ссылке, он все-таки связывал ее
по рукам и
по ногам.
Этот лет
по одним и тем же местам называется охотниками «тяга»] издавая известные звуки, похожие на хрюканье или хрипенье, часто вскакивая с большим шумом из-под
ног крестьянина, приезжающего в лес за дровами, также был им замечен
по своей величине и отличному от других птиц красноватому цвету и
получил верное название.
Но много ли
получишь от русского купца за уроки
по гривеннику, да еще с болезненною, без
ног, матерью, которая, наконец, и своею смертью в отдаленной губернии совсем почти не облегчила его?
Опрометью летевшая
по двору Катря набежала на «фалетура» и чуть не сшибла его с
ног, за что и
получила в бок здорового тумака. Она даже не оглянулась на эту любезность, и только голые
ноги мелькнули в дверях погреба: Лука Назарыч первым делом потребовал холодного квасу, своего любимого напитка, с которым ходил даже в баню. Кержак Егор спрятался за дверью конюшни и отсюда наблюдал приехавших гостей: его кержацкое сердце предчувствовало, что начались важные события.
Приехал доктор и вырвал больной зуб. Боль утихла тотчас же, и генерал успокоился. Сделав свое дело и
получив, что следует, за труд, доктор сел в свою бричку и поехал домой. За воротами в поле он встретил Ивана Евсеича… Приказчик стоял на краю дороги и, глядя сосредоточенно себе под
ноги, о чем-то думал. Судя
по морщинам, бороздившим его лоб, и
по выражению глаз, думы его были напряженны, мучительны…
Второе: тот же гробовщик пожалел пьяницу и пристроил его в оперу «народом», и пьяница ходил
по сцене с бумажной трубой, изображал
ногами морскую бурю, ползал черепахой и паки и паки
получал мзду.
Старые товарищи раза три одевали его с
ног до головы, но он возвращался в погребок, пропивал все и оставался,
по местному выражению, «в сменке до седьмого колена», то есть в опорках и рваной рубахе… Раз ему дали занятие в конторе у инженера. Он проработал месяц,
получил десять рублей. Его неудержимо влекло в погребок похвастаться перед товарищами
по «клоповнику», что он на месте, хорошо одет и
получает жалованье.
— Вы
получите две тысячи вместо одной, — отвечала княгиня и сама присутствовала при операции, как графу
по старине намылили
ногу, как его начали тащить люди в одну сторону, а костоправ намыленными
по локоть руками в другую: дернул раз, два и в третий что-то глухо щелкнуло, и граф вскрикнул...
Молодые кобылки теснились иногда
по двое,
по трое, кладя друг другу головы через спины, и торопились
ногами в воротах, за что всякий раз
получали бранные слова от табунщиков.
«Куда торопишься? чему обрадовался, лихой товарищ? — сказал Вадим… но тебя ждет покой и теплое стойло: ты не любишь, ты не понимаешь ненависти: ты не
получил от благих небес этой чудной способности: находить блаженство в самых диких страданиях… о если б я мог вырвать из души своей эту страсть, вырвать с корнем, вот так! — и он наклонясь вырвал из земли высокий стебель полыни; — но нет! — продолжал он… одной капли яда довольно, чтоб отравить чашу, полную чистейшей влаги, и надо ее выплеснуть всю, чтобы вылить яд…» Он продолжал свой путь, но не шагом: неведомая сила влечет его: неутомимый конь летит, рассекает упорный воздух; волосы Вадима развеваются, два раза шапка чуть-чуть не слетела с головы; он придерживает ее рукою… и только изредка поталкивает
ногами скакуна своего; вот уж и село… церковь… кругом огни… мужики толпятся на улице в праздничных кафтанах… кричат, поют песни… то вдруг замолкнут, то вдруг сильней и громче пробежит говор
по пьяной толпе…
Стульчиком называются две палочки, всегда из сырого тальника, каждая с лишком аршин длиною, которые кладутся крест-накрест и связываются крепкою бечевкою; потом концы их сгибаются вниз и также связываются веревочками, так что все четыре ножки отстоят на четверть аршина одна от другой, отчего весь инструмент и
получает фигуру четвероножника, связанного вверху плотно; во внутренние бока этих ножек набиваются волосяные силья, расстоянием один от другого на полвершка; в самом верху стульчика, в крестообразном его сгибе, должна висеть такая же приманка, какую привязывают к сторожку плахи; приманка бывает со всех сторон окружена множеством настороженных сильев; зверек, стараясь достать добычу, полезет
по которой-нибудь ножке и непременно попадет головой в силок; желая освободиться, он спрыгнет вниз и повиснет, удавится и запутается в сильях даже всеми
ногами.
Петрусь сделал три поклонения к
ногам батеньки и маменьки, принял от них благословение на бритие бороды и
получил от батеньки бритву,"которою, — как уверяли батенька, — годился еще прапращур наш, войсковой обозный Пантелеймон Халявский", и бритва эта, переходя из рода в род
по прямой линии, вручена была Петруси с тем же, чтобы в потомстве его, старший в роде, выбрив первовьиросшую бороду, хранил, как зеницу ока, и передавал бы также из рода в род.
С детских лет, имея
по преимуществу русское направление и пылкую натуру, он горел нетерпением запечатлеть кровью свою горячую любовь к отчизне; в сражении под Полоцком он был ранен в
ногу и
получил за храбрость орден Анны 3-й степени на шпагу.
Из города нам, однако, звон слышен, и огни кое-как мелькают. Да и
по часам я сообразил, что уже время церковной службы непременно скоро кончится — скоро, должно быть, наступит пора поздравлять и потчевать. Я встал, чтобы обойти посты, и вдруг слышу шум… дерутся… Я — туда, а мне летит что-то под
ноги, и в ту же минуту я
получаю пощечину… Что вы смотрите? Да — настоящую пощечину, и трах — с одного плеча эполета прочь!
— А так, ваше высокоблагородие, —
по солдатски вытянувшись, ответил Егорушка. — Грехи отмаливать пришел. Значит, на нашем пароходе «Брате Якове» ехал наш губернатор… Подаю ему щи, а в щах, например, таракан. Уж как его, окаянного, занесло в кастрюлю со щами — ума не приложу!.. Ну, губернатор сейчас капитана,
ногами топать, кричать, а капитан сейчас, значит, меня в три шеи… Выслужил, значит, пенсию в полном смысле: четыре недели в месяц жалованья сейчас
получаю. Вот и пришел в обитель грех свой замаливать…
И отправляют парнишку с Веденеем Иванычем, и бегает он
по Петербургу или
по Москве, с
ног до головы перепачканный: щелчками да тасканьем не обходят — нечего сказать — уму-разуму учат. Но вот прошло пять лет: парень из ученья вышел, подрос совсем,
получил от хозяина синий кафтан с обувкой и сто рублей денег и сходит в деревню. Матка первое время, как посмотрит на него, так и заревет от радости на всю избу, а потом идут к барину.
Прибывший «во место Аллилуя» Павлушка-дьяк был оригинал и всего менее человек «духовенный» — оттого он
по свойствам своим так скоро и
получил соответственное прозвание «Пустопляс». Он был сталь беден, что казался беднее всех людей на свете, и,
по словам мужиков, пришел «не токма что голый, но ажно синий», и еще он привел с собою мать, а в руках принес лубяной туезок да гармонию, на которой играл так, что у всех, кто его слушал,
ноги сами поднимались в пляс.
Но подивитесь же, какая с самим с ним произошла глупость:
по погребении Катерины Астафьевны, он, не зная как с собой справиться и все-таки супротив самой натуры своей строптствуя, испил до дна тяжелую чашу испытания и, бродя там и сям, очутился ночью на кладбище, влекомый, разумеется, существующею силой самой любви к несуществующему уже субъекту, и здесь он соблаговолил присесть и, надо думать не противу своей воли, просидел целую ночь, припадая и плача (
по его словам от того будто, что немножко лишнее на нутро принял), но как бы там ни было, творя сей седален на хвалитех, он
получил там сильную простуду и в результате оной перекосило его самого, как и его покойницу Катерину Астафьевну, но только с сообразным отличием, так что его отец Кондратий щелкнул не с правой стороны на левую, а с левой на правую, дабы он, буде вздумает, мог бы еще правою рукой перекреститься, а левою
ногой сатану отбрыкнуть.
— А вот изволишь видеть, — отвечал один из солдат, — в славной баталии под Гуммелем, где любимый шведский генерал Шлиппенбах унес от нас только свои косточки, — вы, чай, слыхали об этой баталии? — вот в ней-то
получили мы с товарищем
по доброй орешине, я в голову, он в
ногу, и выбыли из строя. Теперь пробираемся на родимую сторонку заживить раны боевые.
По прошествии некоторого времени, госпожа И-ва
получает через местную земскую полицию повестку, что ее крестьянин умер в остроге, а месяца через два-три этот самый крестьянин в образе и плоти живого человека является к ней и бросается ей в
ноги, умоляя о прощении.
— И так, мы будем вести в начале кампании войну гверильясов. Мое воеводство доставит до 30 тысяч повстанцев; расчислите
по этой мерке, что дадут все губернии от Немана до Днепра,
по крайней мере 200. Присовокупите к ним войска Франции, Англии, Италии и Швеции. Я
получил из Парижа известие, что Мак-Магону велено поставить четвертую колонну на военную
ногу. На берег Курляндии высадится десант из Швеции с оружием и войском, предводимым русскими знаменитыми эмигрантами.
Леандров. Наконец!.. В нее-то влюблен он
по уши и говорит, что не уедет из Москвы, пока не
получит руки ее. Только не смел еще прямо открыться ей без моего ведома. Признаюсь вам, для развязки этого дела прискакал я вчера, как молодой курьер, за 500 верст. И сын, и я — у
ног ваших.
Она вспомнила усиленные просьбы сына
по возможности сообщать ему подробные сведения о княгине и о том,
получает ли она какие-либо вести от своего мужа, то есть князя Андрея Павловича, камердинер которого теперь лежал у ее
ног, и решила выпытать от последнего всю подноготную.
Маленькая княгиня и m-lle Bourienne
получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу
ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая
по три ступеньки, пробежал за ним.
Получив эти сведения, маленькая княгиня с m-lle Bourienne, еще из коридора слышные своими оживленно-переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.