Танцовщица визжала, солдат гоготал, три десятка
полуголых женщин, обнявшись, качались в такт музыки, непрерывный плеск ладоней, бой барабана, пение меди и струн, разноцветный луч прожектора неотступно освещал танцоров, и все вместе создавало странное впечатление, — как будто кружился, подпрыгивал весь зал, опрокидываясь, проваливаясь куда-то.
Только несколько часов он здесь, только несколько часов он оттуда, — а кажется, будто всю жизнь он здесь, против этой
полуголой женщины, слушает далекую музыку и треньканье шпор и не уходил никуда.
И тут произошло что-то неожиданное и дикое: пьяная и
полуголая женщина, красная от гнева, бросила куртку, размахнулась и ударила Павла по щеке.
Они сидели, смеялись и пили, и Павел одною рукою обнимал
полуголую женщину: у самых глаз его было толстое, белое плечо с полоской грязноватой рубашки и сломанной пуговицей, и он жадно целовал его, присасываясь влажными и горячими губами.
Неточные совпадения
Приготовлением пищи занимались
женщины, а кругом бегали
полуголые, как в цыганском таборе, будущие вожди племени сиу, к которому принадлежали, как значилось в афише, эти дикие индейцы, показывавшие мне свои томагавки и лассо для ловли лошадей.
Почти каждый праздник, под вечер или ночью, где-нибудь в городе раздавался крик
женщины, и не однажды Матвей видел, как вдоль улицы мчалась белая фигура,
полуголая, с растрёпанными волосами. Вздрагивая, вспоминал, как Палага навивала на пальцы вырванные волосы…
— Дядя мне рассказывал, что когда он в 1825 году был со своим шлюпом в Гонолулу, и
полуголый король обедал у дяди, доложили, что какие-то две
женщины подплыли к борту и непременно желают видеть капитана…
Восхищаясь разными проявлениями могущества знания, техники и цивилизации, молодой человек вместе с тем поражался вопиющими контрастами кричащей роскоши какой-нибудь большой улицы рядом с поражающей нищетой соседнего узкого глухого переулка, где одичавшие от голода
женщины с бледными
полуголыми детьми останавливают прохожих, прося милостыню в то время, когда не смотрит полисмен.
Ничего, что кругом
женщины не видят, не слышат и не чувствуют. Вьюга сечет их
полуголые тела, перед глазами — только снег и камни. Но они ударяют тирсами в скалы — бесплодные камни разверзаются и начинают источать вино, мед и молоко. Весь мир преобразился для них в свете и неслыханной радости, жизнь задыхается от избытка сил, и не в силах вместить грудь мирового восторга, охватившего душу.
И она была в одной только смятой рубашке, и среди одетых в шинели людей оба они,
полуголый мужчина и такая же
женщина, вызывали стыд, отвращение, брезгливую жалость. Обыскали его одежду, обшарили кровать, заглянули в углы, в комод и не нашли ничего.