Тощий жид, несколько короче Янкеля, но гораздо более
покрытый морщинами, с преогромною верхнею губою, приблизился к нетерпеливой толпе, и все жиды наперерыв спешили рассказать ему, причем Мардохай несколько раз поглядывал на маленькое окошечко, и Тарас догадывался, что речь шла о нем.
Инвалидный начальник, хотя уж имел усы и голову седые и лицо, сплошь
покрытое морщинами, но, вероятно, потому, что был военный и носил еще поручичьи эполеты, тоже изъявил желание танцевать. Он избрал себе дамою дочь исправника и стал визави с Кадниковым.
В переднем углу, под образами, сидел человек лет за сорок, одетый весьма просто; черная окладистая борода, высокий лоб,
покрытый морщинами, а более всего орлиный, быстрый взгляд отличали его от других.
У стены, заросшей виноградом, на камнях, как на жертвеннике, стоял ящик, а из него поднималась эта голова, и, четко выступая на фоне зелени, притягивало к себе взгляд прохожего желтое,
покрытое морщинами, скуластое лицо, таращились, вылезая из орбит и надолго вклеиваясь в память всякого, кто их видел, тупые глаза, вздрагивал широкий, приплюснутый нос, двигались непомерно развитые скулы и челюсти, шевелились дряблые губы, открывая два ряда хищных зубов, и, как бы живя своей отдельной жизнью, торчали большие, чуткие, звериные уши — эту страшную маску прикрывала шапка черных волос, завитых в мелкие кольца, точно волосы негра.
Неточные совпадения
Налево чернело глубокое ущелье; за ним и впереди нас темно-синие вершины гор, изрытые
морщинами,
покрытые слоями снега, рисовались на бледном небосклоне, еще сохранявшем последний отблеск зари.
Желто-смуглое, старческое лицо имело форму треугольника, основанием кверху, и покрыто было крупными
морщинами. Крошечный нос на крошечном лице был совсем приплюснут; губы, нетолстые, неширокие, были как будто раздавлены. Он казался каким-то юродивым стариком, облысевшим, обеззубевшим, давно пережившим свой век и выжившим из ума. Всего замечательнее была голова: лысая, только
покрытая редкими клочками шерсти, такими мелкими, что нельзя ухватиться за них двумя пальцами. «Как тебя зовут?» — спросил смотритель.
Глаза ее,
покрытые старческою влагой, едва выглядывали из-под толстых, как бы опухших век (один глаз даже почти совсем закрылся, так что на его месте видно было только мигающее веко); большой нос, точно цитадель, господствовал над мясистыми щеками, которых не пробороздила еще ни одна
морщина; подбородок был украшен приличествующим зобом.
Старичок был весь чистота и благообразие: на лице его и следа нет ни желтых пятен, ни
морщин, обыкновенно портящих лица карликов: у него была очень пропорциональная фигура, круглая как шар головка,
покрытая совершенно белыми, коротко остриженными волосами, и небольшие коричневые медвежьи глазки. Карлица лишена была приятности брата, она была одутловата, у нее был глуповатый чувственный рот и тупые глаза.
Из балагана показалась сама, молча посмотрела на улыбавшегося мужа, схватила его за ворот и как мешок с сеном толкнула в балаган; старик едва успел крикнуть в момент своего полета: «А я ба-арина привел…» Зайчиха была обстоятельная старуха, какие встречаются только на заводах среди староверов или в соседстве с ними; ее умное лицо,
покрытое глубокими
морщинами и складками, свидетельствовало о давнишней красоте, с одной стороны, и, с другой, о том, что жизнь Зайчихи была не из легких.
Старичок был весь чистота и благообразие: на лице его не было ни желтых пятен, ни
морщин, обыкновенно портящих лица карликов; у него была очень пропорциональная фигурка, круглая как шар головка,
покрытая совершенно белыми, коротко остриженными волосами, и небольшие коричневые медвежьи глазки.
Желтоватое лицо его,
покрытое глубокими
морщинами и оттененное большими черными усами, имело самое модное выражение, выражение разочарования, доступное в то время еще очень немногим лицам.
Навстречу отряду тянулся бесконечный крестьянский обоз. При приближении солдат хохлы медленно, один за другим, сворачивали своих громадных, серых, круторогих, ленивых волов с дороги и снимали шапки. Все они, как один, были босиком, в широчайших холщовых штанах, в холщовых же рубахах. Из расстегнутых воротов рубах выглядывали обнаженные шеи, темно-бронзовые от загара и
покрытые бесчисленными мелкими
морщинами.