Неточные совпадения
Он сидит подле столика,
на котором стоит кружок с парикмахером, бросавшим тень
на его лицо; в одной
руке он держит книгу, другая
покоится на ручке кресел; подле него лежат часы с нарисованным егерем
на циферблате, клетчатый платок, черная круглая табакерка, зеленый футляр для очков, щипцы
на лоточке.
Что же стало с Обломовым? Где он? Где?
На ближайшем кладбище под скромной урной
покоится тело его между кустов, в затишье. Ветви сирени, посаженные дружеской
рукой, дремлют над могилой, да безмятежно пахнет полынь. Кажется, сам ангел тишины охраняет сон его.
Действительно, шагах в 50 от речки мы увидели китайца. Он сидел
на земле, прислонившись к дереву, локоть правой
руки его
покоился на камне, а голова склонилась
на левую сторону.
На правом плече сидела ворона. При нашем появлении она испуганно снялась с покойника.
Генерал Стрепетов сидел
на кресле по самой середине стола и, положив
на руки большую белую голову, читал толстую латинскую книжку. Он был одет в серый тулупчик
на лисьем меху, синие суконные шаровары со сборками
на животе и без галстука. Ноги мощного старика, обутые в узорчатые азиатские сапоги,
покоились на раскинутой под столом медвежьей шкуре.
Я опустился
на диван возле нее. Опять начались поцелуи; опять одна
рука ее крепко сжимала мою
руку, а другая
покоилась на моей голове и перебирала мои волосы. И вдруг меня словно ожгло: я вспомнил, что все это по вторникам, четвергам и субботам проделывает m-me Pasca
на сцене Михайловского театра.
Старик вынул из бумажника фотографию. В кресле сидит мужчина средних лет, гладко причесанный, елейного вида, с правильными чертами лица, окаймленного расчесанной волосок к волоску не широкой и не узкой бородой. Левая
рука его
покоится на двух книгах,
на маленьком столике, правая держится за шейную часовую цепочку, сбегающую по бархатному жилету под черным сюртуком.
На этом сухом и длинном меценате надет масакового цвета шелковый халат, а
на голове остренькая гарусная ермолка; из одного его кармана, где
покоится его правая
рука, торчит тоненькое кнутовище с навязанным
на нем длинным выводным кнутом, а около другого, в который засунута левая
рука городничего, тихо показывается огромная, дочерна закуренная пенковая трубка и сафьяновый восточный кисет с охотницким ремешком.
Стояли светлые, теплые, лунные ночи — сладкие ночи любви!
На ложе из тигровых шкур лежала обнаженная Суламифь, и царь, сидя
на полу у ее ног, наполнял свой изумрудный кубок золотистым вином из Мареотиса, и пил за здоровье своей возлюбленной, веселясь всем сердцем, и рассказывал он ей мудрые древние странные сказания. И
рука Суламифи
покоилась на его голове, гладила его волнистые черные волосы.
Левая
рука бедняка безжизненно
покоилась на жиденькой холстяной суме в заплатках и поношенной шапке.
Когда она отдавала
на руки слуге свои вещи, из комнаты Павла Николаевича вышел другой слуга с серебряным подносом,
на котором стояла посуда, и в отворенную дверь пред нею мелькнул сам Горданов; он был одет в том меховом архалучке, в котором она его встретила у его усадьбы, и, стоя посреди устилавшего всю комнату пушистого ковра, чистил левою
рукой перышком зубы, между тем как правая его
рука очень интересно
покоилась на белой перевязи через грудь и левое плечо.
Словно выточенная из мрамора нога
покоилась на его
руке, он с восторгом любовался ее восхитительною формою, тонкие пальцы с розовыми ногтями, казалось, не только не знали, но и не могли знать никаких мозолей.
Видит она ее красивое, с выражением небесной кротости, лицо, взгляд ее умных и нежных глаз как бы и теперь
покоится на ней; чувствует княжна
на своей голове теплую, мягкую, ласкающую
руку ее любимой матери.
— Не опасайся… я знаю, чтт я говорю, и сказал только то, что Тения спит как попало, в шалаше,
на рогоже, согнувшись и сжимая от холода перси
руками, а Феодора
покоится, заложа
руки под пуховые подушки; но дай Тении ту же роскошь, и как ее стан изовьется, в каких очертаниях!.. О, да ты сам понимаешь, что стыдливость Тении может доставить то, чего не может дать все любовное искусство Феодоры… Ты пылаешь, я вижу, и хотя я стар, но я тебя понимаю.
Пламя свечи колыхалось в трясущейся
руке Григория Аристарховича и придавало фантастическую, мертвую игру лицу ребенка, такому же белому, как те подушки,
на которых оно
покоилось.