Неточные совпадения
— Она
казалась мне скромной, преданной
делу… Очень
простая… Вообще — не яркая.
Но не это сходство было приятно в подруге отца, а сдержанность ее чувства, необыкновенность речи, необычность всего, что окружало ее и, несомненно, было ее
делом, эта чистота, уют,
простая, но красивая, легкая и крепкая мебель и ярко написанные этюды маслом на стенах. Нравилось, что она так хорошо и, пожалуй, метко говорит некролог отца. Даже не
показалось лишним, когда она, подумав, покачав головою, проговорила тихо и печально...
Лидия пожала его руку молча. Было неприятно видеть, что глаза Варвары провожают его с явной радостью. Он ушел, оскорбленный равнодушием Лидии, подозревая в нем что-то искусственное и демонстративное. Ему уже
казалось, что он ждал: Париж сделает Лидию более
простой, нормальной, и, если даже несколько развратит ее, — это пошло бы только в пользу ей. Но, видимо, ничего подобного не случилось и она смотрит на него все теми же глазами ночной птицы, которая не умеет жить
днем.
И, стремясь возвыситься над испытанным за этот
день, — возвыситься посредством самонасыщения словесной мудростью, — Самгин повторил про себя фразы недавно прочитанного в либеральной газете фельетона о текущей литературе; фразы звучали по-новому задорно, в них говорилось «о духовной нищете людей, которым жизнь
кажется простой, понятной», о «величии мучеников независимой мысли, которые свою духовную свободу ценят выше всех соблазнов мира».
Жилось ему сносно: здесь не было ни в ком претензии
казаться чем-нибудь другим, лучше, выше, умнее, нравственнее; а между тем на самом
деле оно было выше, нравственнее, нежели
казалось, и едва ли не умнее. Там, в куче людей с развитыми понятиями, бьются из того, чтобы быть
проще, и не умеют; здесь, не думая о том, все просты, никто не лез из кожи подделаться под простоту.
Казалось бы,
дело весьма
простое: Андрей Петрович весьма мог поручить своему сыну эту комиссию вместо отсылки через почту; но известие это меня как-то неестественно придавило и испугало.
— Вы уверяете, что слышали, а между тем вы ничего не слышали. Правда, в одном и вы справедливы: если я сказал, что это
дело «очень
простое», то забыл прибавить, что и самое трудное. Все религии и все нравственности в мире сводятся на одно: «Надо любить добродетель и убегать пороков». Чего бы,
кажется,
проще? Ну-тка, сделайте-ка что-нибудь добродетельное и убегите хоть одного из ваших пороков, попробуйте-ка, — а? Так и тут.
На все у них запрещение: сегодня Посьет дает баниосам серебряные часы, которые забыли отослать третьего
дня в числе прочих подарков: чего бы,
кажется,
проще, как взять да прибавить к прочим?
Моргач иногда по целым неделям обдумывает какое-нибудь, по-видимому
простое, предприятие, а то вдруг решится на отчаянно смелое
дело, —
кажется, тут ему и голову сломить… смотришь — все удалось, все как по маслу пошло.
Я застал обоих в гостиной, и, странное
дело! — оттого ли, что я ночью и утром много размышлял о России, — Ася
показалась мне совершенно русской девушкой, да,
простою девушкой, чуть не горничной.
На четвертый
день приказал сотник своей дочке носить воду, мести хату, как
простой мужичке, и не
показываться в панские покои.
Во избежание подобного рода противоречий,
казалось бы,
проще всего пригласить настоящих учителей из России или Сибири и назначить им такое жалованье, какое получают надзиратели, но для этого понадобилось бы коренным образом изменить свой взгляд на преподавательское
дело и не считать его менее важным, чем
дело надзирателя.]
Аглая остановилась, взяла записку и как-то странно поглядела на князя. Ни малейшего смущения не было в ее взгляде, разве только проглянуло некоторое удивление, да и то,
казалось, относившееся к одному только князю. Аглая своим взглядом точно требовала от него отчета, — каким образом он очутился в этом
деле вместе с Ганей? — и требовала спокойно и свысока. Они
простояли два-три мгновения друг против друга; наконец что-то насмешливое чуть-чуть обозначилось в лице ее; она слегка улыбнулась и прошла мимо.
— Да, надо кого-нибудь позвать. Я убедился, что нам их бояться таким образом нечего. В жизни, в принципах мы составляем особое целое, а так, одною наружною стороною, отчего же нам не соприкасаться с ними?.. Я подумаю, и мы,
кажется, даже уничтожим декады, а назначим
простые дни в неделю, — это даже будет полезно для пропаганды.
Право, жизнь совсем не так сложна и запутанна, как ты хочешь меня уверить. Но ежели бы даже она и была такова, то существует очень
простая манера уничтожить запутанности — это разрубить тот узел, который мешает больше других. Не знаю, кто первый употребил в
дело эту манеру, —
кажется, князь Александр Иванович Македонский, — но знаю, что этим способом он разом привел армию и флоты в блистательнейшее положение.
— Нет, не потому это, Пименыч, — прервал писарь, — а оттого, что
простой человек, окроме как своего невежества, натурального естества ни в жизнь произойти не в силах. Ну, скажи ты сам, какие тут,
кажется, гласы слышать? известно, трава зябёт, хошь в поле, хошь в лесу — везде одно
дело!
Горько сделалось родителю; своими глазами сколько раз я видал, как он целые
дни молился и плакал. Наконец он решился сам идти в Москву. Только бог не допустил его до этого; отъехал он не больше как верст сто и заболел. Вам, ваше благородие, оно, может, неправдой
покажется, что вот
простой мужик в такое большое
дело все свое, можно сказать, сердце положил. Однако это так.
Дернов. А то на
простой! Эх ты! тут тысячами пахнет, а он об шести гривенниках разговаривает. Шаромыжники вы все! Ты на него посмотри; вот он намеднись приходит,
дела не видит, а уж сторублевую в руку сует — посули только, да будь ласков. Ах,
кажется, кабы только не связался я с тобой! А ты норовишь дело-то за две головы сахару сладить. А хочешь, не будет по-твоему?
Дело,
кажется, естественное, если глядеть на него
простым глазом; но Александр смотрел в увеличительное стекло и видел многое… многое… чего
простым глазом не усмотришь.
—
Дело,
кажется,
простое, — сказал дядя, — а они бог знает что заберут в голову… «разумно-деятельная толпа»!! Право, лучше бы тебе остаться там. Прожил бы ты век свой славно: был бы там умнее всех, прослыл бы сочинителем и красноречивым человеком, верил бы в вечную и неизменную дружбу и любовь, в родство, счастье, женился бы и незаметно дожил бы до старости и в самом
деле был бы по-своему счастлив; а по-здешнему ты счастлив не будешь: здесь все эти понятия надо перевернуть вверх
дном.
Нилова еще не было. Матвей глядел на все происходившее с удивлением и неудовольствием. Он решил итти навстречу неизбежности, но ему
казалось, что и это делается здесь как-то не по-людски. Он представлял себе это
дело гораздо
проще. У человека спрашивают паспорт, паспорта нет. Человека берут, и полицейский, с книгой подмышкой, ведет его куда следует. А там уж что будет, то есть как решит начальство.
В самом
простом виде
дело происходило так: люди жили племенами, семьями, родами и враждовали, насиловали, разоряли, убивали друг друга. Насилия эти происходили в малых и больших размерах: личность боролась с личностью, племя с племенем, семья с семьей, род с родом, народ с народом. Бòльшие, сильнейшие совокупности завладевали слабейшими, и чем больше и сильнее становилась совокупность людей, тем меньше происходило в ней внутренних насилий и тем обеспеченнее
казалась продолжительность жизни совокупности.
…Я все еще робею с господином Инсаровым. Не знаю, отчего; я,
кажется, не молоденькая, а он такой
простой и добрый. Иногда у него очень серьезное лицо. Ему, должно быть, не до нас. Я это чувствую, и мне как будто совестно отнимать у него время. Андрей Петрович — другое
дело. Я с ним готова болтать хоть целый
день. Но и он мне все говорит об Инсарове. И какие страшные подробности! Я его видела сегодня ночью с кинжалом в руке. И будто он мне говорит: «Я тебя убью и себя убью». Какие глупости!
Дни тянулись один за другим, как длинные, серые нити, разматываясь с какого-то невидимого клубка, и мальчику стало
казаться, что конца не будет этим
дням, всю жизнь он
простоит у дверей, слушая базарный шум.
Самым
простым и естественным
делом казалось князю вызвать подобного господина на дуэль!
— Кто же этого не видит? У него на лице написано: глупый гусак, и больше ничего. Да… Но Гусак еще ничего, — разве можно сердиться на глупую птицу? А вот Петух,
простой самый петух… Что он кричал про меня третьего
дня? И еще как кричал — все соседи слышали. Он,
кажется, назвал меня даже очень глупым… Что-то в этом роде вообще.
И в первые же
дни вся эта компания, с большой неохотой допущенная Жегулевым, обособилась вокруг Васьки Соловьева; и хотя сам Васька был неизменно почтителен, ни на шаг не выходил из послушания, а порою даже приятно волновал своей красивой щеголеватостью, но не было в глазах его ясности и
дна: то выпрет душа чуть не к самому носу, и
кажется он тогда
простым, добрым и наивно-печальным, то уйдет душа в потемки, и на месте ее в черных глазах бездонный и жуткий провал.
Своею неугомонностью он измучил солдата, наблюдавшего за ним в глазок, и уже несколько раз, в отчаянии, солдат грозил стрелять; Цыганок грубо и насмешливо возражал, и только потому
дело кончалось мирно, что препирательство скоро переходило в
простую, мужицкую, неоскорбительную брань, при которой стрельба
казалась нелепой и невозможной.
Едва ли можно после этого
разделять мысль, что «возвышенное есть перевес идеи над формою», или что «сущность возвышенного состоит в пробуждении идеи бесконечного». В чем же состоит она? Очень
простое определение возвышенного будет,
кажется, вполне обнимать и достаточно объяснять все явления, относящиеся к его области.
Флор Федулыч. Да-с. Да не нужно, я и без вас знаю, куда деньги делись, это история
простая. Любовник долго нейдет,
день, другой не
кажется, ну сейчас посла за ним: «Возьми что хочешь, только приходи! Мало тысячи, возьми две!» Отчего же ему и не взять-с? Потом двух мало, бери пять, либо десять. Вот куда идут наши деньги-с.
«
Дело мое, говорит, очень
простое, хотя и не такое легкое, как
кажется спервоначалу.
— Это уже
дело проще. Зимовали у сибиряка в работниках. На другую весну опять пошли. Довел я ее до Пермской губернии. В Камышлове арестовались,
показались на одно имя… Судят за бродяжество в каторгу, а за переполнением мест — в Якутскую область. В партии уже вместе шли, все равно муж и жена…
Все дело-то задумали вы ладно.
Простой мужик, а сколько войска набрал,
Богатого и платьем и казной.
Не то что мы, голодная голутва.
Не надивлюсь, где денег вы набрали,
Кажись, уж Русь разорена дотла.
Кажется бы,
дело простое, — думается, когда читаешь эти повести, — человек родился, значит, должен жить, значит, имеет право на существование; это естественное право должно иметь и естественные условия для своего поддержания, то есть средства жизни.
В самом
деле, прежде, когда она жила дома, он мог говорить с нею решительно обо всем, теперь же он был не в силах задать даже
простого вопроса: «Как тебе живется здесь?» Этот вопрос
казался неловким и ненужным.
На другой же
день утром Полояров открыто и совершенно неожиданно для Лубянской заявил членам коммуны о том, что состоит с нею в натуральном браке; но такая откровенность, к удивлению девушки, никому не
показалась ни странною, ни зазорною, ни неуместною; напротив, все приняли известие это как самую
простую, достодолжную и обыденную вещь, и только одна Лубянская сама же покраснела до ушей и, со слезами досады на глазах, не знала куда деваться от устремившихся на нее равнодушных и каких-то словно бы оценочных взглядов.
«Если даже она и сама не сознает, не понимает вполне всего значения своего поступка; если он с первого мгновенья
казался ей таким легким, таким
простым и естественным
делом, то даже это самое непониманье еще более возвышает силу ее любви.
О, эти трезвые думы!.. Андрей Иванович всегда боялся их. Холодные, цепкие и беспощадные, они захватывали его и тащили в темные закоулки, из которых не было выхода. Думать Андрей Иванович любил только во хмелю. Тогда мысли текли легко и плавно, все вокруг
казалось простым, радостным и понятным. Но теперь дум нельзя было утопить ни в вине, ни в работе; а между тем эта смерть, так глупо и неожиданно представшая перед Андреем Ивановичем, поставила в нем все вверх
дном.
— Ты ведь, — говорит, —
кажется, не
простой доктор, а учил две науки по физике, и понять не можешь, что тут надо только схватить момент, и тогда все можно. Не беспокойся. Это не твое
дело: ты до нее не будешь притрогиваться, а мне Бибиков ничего сделать не смеет. Ты,
кажется, мне можешь верить.
О
делах отец говорил Тасе постоянно. Его не оставлял дух предприятий. Он все ищет чего-то: не то места, не то залогов для подряда. Тася это знает… Вот уже несколько лет доедают они крохи в Москве, а отцу не предложили и в шутку никакого места… хотя бы в смотрители какие… Она слышала, что какой-то отставной генерал пошел в акциз
простым надзирателем,
кажется… Отчего же бы и отцу не пойти?
В продолжении всей жизни и теперь повторяется явление сна, которое
кажется нам очень
простым потому, что мы все спим каждый
день, но которое решительно непостижимо, если признавать то, чего нельзя не признавать, что во время сна иногда совершенно прекращается сознание.
В этом же разговоре Толстой категорически заявил жене, что видит для себя только два выхода из создавшегося положения: либо отдать землю крестьянам и отказаться от имущества, либо уйти из дома. Попытки первого исхода разбились об упорное сопротивление Софьи Андреевны. Оставался второй исход, —
казалось бы, самый
простой и для обеих сторон наиболее безболезненный. Но не так оказалось на
деле.
Когда же домой? Всех томил этот вопрос, все жадно рвались в Россию. Солдатам
дело казалось очень
простым: мир заключен, садись в вагоны и поезжай. Между тем
день шел за
днем, неделя за неделею. Сверху было полное молчание. Никто в армии не знал, когда его отправят домой. Распространился слух, что первым идет назад только что пришедший из России тринадцатый корпус… Почему он? Где же справедливость? Естественно было ждать, что назад повезут в той же очереди, в какой войска приходили сюда.
Одна армия бежала, другая догоняла. От Смоленска французам предстояло много различных дорог; и
казалось бы тут,
простояв четыре
дня, французы могли бы узнать, где неприятель, сообразить что-нибудь выгодное и предпринять что-нибудь новое. Но после четырехдневной остановки, толпы их опять побежали не вправо, не влево, но, без всяких маневров и соображений, по старой, худшей дороге, на Красное и Оршу — по пробитому следу.