Неточные совпадения
Но барин видел, что у мужиков червь не
подъедал снизу, да и дождь
шел как-то странно, полосою: мужику угодил, а
на барскую ниву хоть бы каплю выронил.
Подъезжаете ли вы к глубокому и вязкому болоту, якут соскакивает с лошади, уходит выше колена в грязь и ведет вашу лошадь — где суше; едете ли лесом, он — впереди, устраняет от вас сучья; при
подъеме на крутую гору опоясывает вас кушаком и помогает
идти; где очень дурно, глубоко, скользко — он останавливается.
Когда взошло солнце, мы сняли палатки, уложили нарты, оделись потеплее и
пошли вниз по реке Ляоленгоузе, имеющей вид порожистой горной речки с руслом, заваленным колодником и камнями. Километров в 15 от перевала Маака Ляоленгоуза соединяется с другой речкой, которая течет с северо-востока и которую удэгейцы называют Мыге. По ней можно выйти
на реку Тахобе, где живут солоны. По словам Сунцая, перевал там через Сихотэ-Алинь низкий,
подъем и спуск длинные, пологие.
В верховьях Литянгоу есть китайская зверовая фанза. От нее тропа поворачивает налево в горы и
идет на Иман.
Подъем на перевал Хунтами с южной стороны затруднителен; в истоках долина становится очень узкой и завалена камнями и буреломным лесом.
На этом участке в Нахтоху впадают следующие реки: с левой стороны — Бия и Локтоляги с перевалами
на одну из прибрежных рек — Эхе. Из выдающихся горных вершин тут можно подниматься только до реки Малу-Сагды.
На подъем против воды нужно четверо суток, а
на сплав по течению — один день. Янсели сказал, что по реке Нахтоху
идет кета, морская мальма и горбуша. Главная масса кеты направляется по реке Локтоляги, мальма поднимается до порогов реки Дагды, а горбуша — до реки Нунгини.
Подкрепив силы чаем с хлебом, часов в 11 утра мы
пошли вверх по реке Сальной. По этой речке можно дойти до хребта Сихотэ-Алинь. Здесь он ближе всего подходит к морю. Со стороны Арзамасовки
подъем на него крутой, а с западной стороны — пологий. Весь хребет покрыт густым смешанным лесом. Перевал будет
на реке Ли-Фудзин, по которой мы вышли с реки Улахе к заливу Ольги.
Оставив всех людей
на биваке, мы с Дерсу
пошли на Сихотэ-Алинь. Для этого мы воспользовались одним из ключиков, текущих с водораздела к реке Синанце.
Подъем был сначала длинный и пологий, а затем сделался крутым. Пришлось
идти без тропы по густой кустарниковой заросли, заваленной горелым лесом.
Отсюда начинался
подъем на хребет. Я взял направление по отрогу, покрытому осыпями. Интересно наблюдать, как приспособляются деревья, растущие
на камнях. Кажется, будто они сознательно ищут землю и
посылают к ней корни по кратчайшему направлению. Через час мы вступили в область произрастания мхов и лишайников.
С Тютихе
на Аохобе можно попасть и другой дорогой. Расстояние между ними всего только 7 км. Тропа начинается от того озерка, где мы с Дерсу стреляли уток. Она
идет по ключику
на перевал, высота которого равна 310 м. Редколесье по склонам гор, одиночные старые дубы в долинах и густые кустарниковые заросли по увалам — обычные для всего побережья. Спуск
на Аохобе в 2 раза длиннее, чем
подъем со стороны Тютихе. Тропа эта продолжается и далее по побережью моря.
Эта тропа считается тяжелой как для лошадей, так и для пешеходов. По пятому, последнему распадку она поворачивает
на запад и
идет вверх до перевала, высота которого равна 350 м.
Подъем со стороны моря крутой, а спуск к реке Санхобе пологий.
На следующий день, 16 июня, мы снялись с бивака в 5 часов утра и сразу стали подыматься
на Сихотэ-Алинь.
Подъем был медленный и постепенный. Наш проводник по возможности держал прямое направление, но там, где было круто, он
шел зигзагами.
Подъем на Сихотэ-Алинь крутой около гребня. Самый перевал представляет собой широкую седловину, заболоченную и покрытую выгоревшим лесом. Абсолютная высота его равняется 480 м. Его следовало бы назвать именем М. Венюкова. Он прошел здесь в 1857 году, а следом за ним, как по проторенной дорожке,
пошли и другие. Вечная
слава первому исследователю Уссурийского края!
От перевала Венюкова Сихотэ-Алинь имеет вид гряды, медленно повышающейся
на север. Этот
подъем так незаметен для глаза, что во время пути совершенно забываешь, что
идешь по хребту, и только склоны по сторонам напоминают о том, что находишься
на водоразделе. Места эти покрыты березняком, которому можно дать не более 40 лет. Он, вероятно, появился здесь после пожаров.
И для этого решился украсть месяц, в той надежде, что старый Чуб ленив и не легок
на подъем, к дьяку же от избы не так близко: дорога
шла по-за селом, мимо мельниц, мимо кладбища, огибала овраг.
Генерал
на этот раз был, по заграничному обычаю, в штатском платье и от этого много утратил своей воинственности. Оказалось, что плечи его в мундире были ваточные, грудь — тоже понастегана. Коротенькое пальто совершенно не
шло к нему и неловко
на нем сидело, но при всем том маленькая рука генерала и с высоким
подъемом нога, а более всего мягкие манеры — говорили об его чистокровном аристократическом происхождении. Фамилия генерала была Трахов.
Подъем вытягивался верст в пять, и
идти с ружьем в жаркий день — труд нелегкий. В сплошном лесу и охота плохая, потому что дичь держится
на ягодниках, а рано утром и вечером держится около лесных троп и дорожек.
Мост был полукаменный, высокий, и
подъем к нему крутой — Колесников и Саша
пошли пешком, с удовольствием расправляясь. Восходила вчерашняя луна и стояла как раз за деревянными перилами, делясь
на яркие обрезки; угадывалось, что по ту сторону моста уже серебрится шоссе и светло.
И вот, вместо того, чтоб узнать, откуда
идут на него те бичи, которые от колыбели до могилы
подъедают его существование, в виде мироедов, кабатчиков, засух, градобитий, моровых поветрий и пр., серый человек услышит из уст культурного человека не особенно мудрое и не чуждое сквернословия поучение о том, что первая и главная обязанность есть исполнение приказаний, а все остальное приложится.
Полутораверстный
подъем из долины, по которой мы
шли,
на правый склон ее показался нам хуже всей дороги. Запахи, дающие себя знать при приближении ко всякому лагерю, еще прибавляли духоты. Как дошел я — решительно не помню, но все-таки дошел; другие были менее счастливы. Едва таща ноги, мы перестроились в порядок, в котором должны были расположиться
на отдых, и, едва стоя
на ногах, дождались, наконец, благословенного возгласа майора Ф...
Отдохнув немного, моряки поехали далее. После спуска дорога снова поднималась кверху. Тропа становилась шире и лучше. Лошади
пошли скорее. Опять, как и в начале
подъема, то и дело показывались из-за зелени маленькие виллы и дачи. Вот и знаменитая вилла какого-то англичанина-банкира, выстроенная
на самом хребте одной из гор. Наконец,
на верхушке одного из отрогов показался и монастырь — высшее место в горах, до которого можно добраться
на лошадях. Выше можно подниматься только пешком.
Мы остановились в недоумении. Куда итти? Держаться ли намывной полосы прибоя или следовать за тропою? В это время подошел Вандага и сказал, что надо итти по тропе, потому что здесь ходят люди. Мы послушались его совета и, нимало не смутясь, стали карабкаться
на кручу. Тропа
шла зигзагами, но, несмотря
на то, что проложена она была весьма искусно, все же
подъем на гору был длинный и утомительный. Мы с орочем взобрались
на вершину прибрежного хребта, а шедшие со мной стрелки немного отстали.
И для меня лично Париж как-то потускнел. Приманки зимнего сезона перестали занимать. Потянуло вон. Для газетного сотрудника было все-таки немало интересного и в Палате с такой новой силой, как Гамбетта, и в журнализме с"Фонарем"Рошфора, и в общем
подъеме, направленном против бонапартизма, который искал популярности и
шел на разные либеральные уступки.
Телега сильно накренилась — сейчас упадет;
на ноги Марьи Васильевны навалилось что-то тяжелое — это ее покупки. Крутой
подъем на гору, по глине; тут в извилистых канавах текут с шумом ручьи, вода точно изгрызла дорогу — и уж как тут ехать! Лошади храпят. Ханов вылез из коляски и
идет по краю дороги в своем длинном пальто. Ему жарко.
У мамы стало серьезное лицо с покорными светящимися глазами. «Команда» моя была в восторге от «подвига»,
на который я
шел. Глаза Инны горели завистью. Маруся радовалась за меня, по-обычному не воспринимая опасных сторон дела. У меня в душе был жутко-радостный
подъем, было весело и необычно.
Оказывалось,
на нас
шли не смешные толпы презренных «макаков», —
на нас наступали стройные ряды грозных воинов, безумно храбрых, охваченных великим душевным
подъемом. Их выдержка и организованность внушали изумление. В промежутках между извещениями о крупных успехах японцев телеграммы сообщали о лихих разведках сотника X. или поручика У., молодецки переколовших японскую заставу в десять человек. Но впечатление не уравновешивалось. Доверие падало.
Но в нем нет яркого
подъема духа, хотя он ни
на что еще не жаловался. Дела его
идут хорошо. У него есть частная литературная работа, и он очень доволен тем, что"просуществует"
на свой счет всю зиму и внесет за себя, за второе полугодие, из собственных денег.