Неточные совпадения
Впереди шла адмиральская гичка:
К. Н. Посьет
ехал в ней, чтоб установить на
берегу почетный караул.
Я все мечтал — и давно мечтал — об этом вояже, может быть с той минуты, когда учитель сказал мне, что если
ехать от какой-нибудь точки безостановочно, то воротишься
к ней с другой стороны: мне захотелось
поехать с правого
берега Волги, на котором я родился, и воротиться с левого; хотелось самому туда, где учитель указывает пальцем быть экватору, полюсам, тропикам.
Намедни и я видел, что волной плеснуло на
берег, вон на ту низенькую батарею, да и смыло пушку, она и поплыла, а японец
едет подле да и толкает ее
к берегу.
Когда мы подъезжали
к берегу, было уже темно, а
ехать надо рейдом около трех верст.
Только что мы подъехали
к Паппенбергу, как за нами бросились назад таившиеся под
берегом, ожидавшие нас японские лодки и
ехали с криком, но не близко, и так все дружно прибыли — они в свои ущелья и затишья, мы на фрегат. Я долго дул в кулаки.
До Лыкова считают не больше двенадцати верст; но так как лошадей
берегут, то этот небольшой переезд берет не менее двух часов. Тем не менее мы приезжаем на место, по крайней мере, за час до всенощной и останавливаемся в избе у мужичка, где происходит процесс переодевания.
К Гуслицыным мы
поедем уже по окончании службы и останемся там гостить два дня.
Они
поехали сначала
берегом вверх, а потом свернули на тропу
к косцам. Издали уже напахнуло ароматом свежескошенной травы. Косцы шли пробившеюся широкою линией, взмахивая косами враз. Получался замечательный эффект: косы блестели на солнце, и по всей линии точно вспыхивала синеватая молния, врезывавшаяся в зеленую живую стену высокой травы. Работа началась с раннего утра, и несколько десятин уже были покрыты правильными рядами свежей кошенины.
— Но самое главное, — продолжал Ярченко, пропустив мимо ушей эту шпильку, — самое главное то, что я вас всех видел сегодня на реке и потом там… на том
берегу… с этими милыми, славными девушками. Какие вы все были внимательные, порядочные, услужливые, но едва только вы простились с ними, вас уже тянет
к публичным женщинам. Пускай каждый из вас представит себе на минутку, что все мы были в гостях у его сестер и прямо от них
поехали в Яму… Что? Приятно такое предположение?
— Толкуй! — крикнул Лука, скидывая портки. Он живо разделся, перекрестился и, подпрыгнув, со всплеском вскочил в воду, обмакнулся и, вразмашку кидая белыми руками и высоко поднимая спину из воды и отдувая поперек течения, стал перебивать Терек
к отмели. Толпа казаков звонко, в несколько голосов, говорила на
берегу. Трое конных
поехали в объезд. Каюк показался из-за поворота. Лукашка поднялся на отмели, нагнулся над телом, ворохнул его раза два. — Как есть мертвый! — прокричал оттуда резкий голос Луки.
… Одно письмо было с дороги, другое из Женевы. Оно оканчивалось следующими строками: «Эта встреча, любезная маменька, этот разговор потрясли меня, — и я, как уже писал вначале, решился возвратиться и начать службу по выборам. Завтра я
еду отсюда, пробуду с месяц на
берегах Рейна, оттуда — прямо в Тауроген, не останавливаясь… Германия мне страшно надоела. В Петербурге, в Москве я только повидаюсь с знакомыми и тотчас
к вам, милая матушка,
к вам в Белое Поле».
Вечером того же дня, отслужив панихиду, они покинули Болотово. Возвращались они тем же путем, каким
ехал ночью старик. Очутившись против Комарева, которое с высокого
берега виднелось как на ладони, отец и дочь свернули влево. Им следовало зайти
к тетушке Анне и взять ребенка, после чего Дуня должна была уйти с отцом в Сосновку и поселиться у его хозяина.
Экипажи
ехали по дороге, прорытой в совершенно отвесном скалистом
берегу, и всем казалось, что они скачут по полке, приделанной
к высокой стене, и что сейчас экипажи свалятся в пропасть.
Так целый день и просидел Арефа в своей избушке, поглядывая на улицу из-за косяка. Очень уж тошно было, что не мог он сходить в монастырь помолиться. Как раз на игумена наткнешься, так опять сцапает и своим судом рассудит.
К вечеру Арефа собрался в путь. Дьячиха приготовила ему котомку, сел он на собственную чалую кобылу и, когда стемнело, выехал огородами на заводскую дорогу. До Баламутских заводов считали полтораста верст, и все время надо было
ехать берегом Яровой.
— Вот что, — давайте мы с вами, Ипполит Сергеевич, встанем и пойдём пешком по лесу. А то сидим мы и печёмся на солнце, — разве так гуляют? А Григорий с Машей
поедут до Савеловой балки, там пристанут, приготовят нам чай и встретят нас… Григорий, приставай
к берегу.
Стоит лодочка, причаленная
к берегу, и покачивается, давно я не катался, — смерть захотелось мне
ехать домой по воде.
Один человек
ехал на лодке и уронил драгоценный жемчуг в море. Человек вернулся
к берегу, взял ведро и стал черпать воду и выливать на землю. Он черпал и выливал три дня без устали.
На следующее утро, когда доктор с Ашаниным собрались
ехать на
берег, старший офицер подошел
к Ашанину и позвал
к себе в каюту.
И вот однажды, когда Володя, отстояв вахту, собирался, было,
ехать на
берег, его потребовали
к капитану.
После завтрака Ашанину пришлось вступить на вахту, а после
ехать обедать
к адмиралу на «Витязь». Так ему и не пришлось побывать на
берегу. Но зато на «Витязе» он встретил несколько своих товарищей и провел с ними вечер. В этот вечер много анекдотов рассказывали ему гардемарины о «глазастом дьяволе» и, между прочим, читали ему стихи, сочиненные на адмирала.
Подул холодный, резкий ветер, начались дожди, которые идут день и ночь, не переставая. В 18 верстах от Иртыша мужик Федор Павлович,
к которому привез меня вольный ямщик, говорит, что дальше
ехать нельзя, так как от дождей по
берегу Иртыша затопило луга; вчера из Пустынского приехал Кузьма, так он едва лошадей не утопил; надо ждать.
Заслышав свистки, все население бросает дома и устремляется
к берегу для того, чтобы принять доставленное из Хабаровска продовольствие, посмотреть, не
едет ли кто из знакомых, а то и просто посмотреть на публику.
Полгода назад товарищи-врачи решили, что у него начинается чахотка, и посоветовали ему бросить всё и уехать в Крым. Узнавши об этом, Ольга Дмитриевна сделала вид, что это ее очень испугало; она стала ласкаться
к мужу и всё уверяла, что в Крыму холодно и скучно, а лучше бы в Ниццу, и что она
поедет вместе и будет там ухаживать за ним,
беречь его, покоить…
— Я выеду вслед за княгиней с тем поездом, который приходит в Т. утром, сойду на предпоследней станции и проеду на лошадях в пригородный монастырь. Ты велишь разбудить себя у Фальк пораньше и
поедешь туда
к обедне. Я буду тебя ждать в маленькой рощице на
берегу озера. Там ты отдашь мне бумагу и ключ. Пузырек же оставишь на столе у постели княгини. Поняла?
Но история не ведала Сибири до нашествия гуннов, турок и монголов на Европу. Предки Аттилы скитались по
берегам Енисея, славный хан Дизавул принимал Юстинианова сановника Земерка в Алтайских долинах, послы Иннокентия IV и святого Людовика
ехали к наследникам Чингисхана мимо Байкала, и несчастный отец Александра Невского падал ниц перед Гартом в окрестностях Амура.
Что касается Иннокентия Антиповича Гладких, то вы, конечно, помните мужской монастырь, лежащий в шести верстах от
К., дорога
к которому ведет по высокому и крутому
берегу Енисея, и часто тройка лошадей, прижимаясь друг
к другу,
едет буквально на краю глубокой пропасти.
Вокруг замка, по склону довольно крутого
берега, был раскинут тенистый, очень обширный парк, облегавший замок со всех сторон, так что, подъезжая
к нему ближе, въезжаешь в самый парк и
едешь в продолжение четверти часа по широкой шоссированной дороге, ведущей прямо
к главному фасаду замка, выходящему на большой усыпанный песком двор.
Что ожидает его на
берегах Невы? Как встретит его ненаглядная Марго намерение жениться на ней против воли его родителей, с тем, чтобы уже после венца
ехать к ним с повинною?