Неточные совпадения
Чуть свет являлись на толкучку торговки, барахольщики первой категории и скупщики из «Шилова дома», а из желающих продать — столичная беднота: лишившиеся места чиновники приносили последнюю шинелишку с собачьим воротником, бедный студент продавал сюртук, чтобы заплатить за угол, из которого его гонят на улицу, голодная мать, продающая одеяльце и подушку своего ребенка, и жена обанкротившегося купца, когда-то богатая, боязливо предлагала самовар, чтобы купить
еду сидящему
в долговом
отделении мужу.
— Коля здесь ночевал, но наутро пошел своего генерала разыскивать, которого вы из «
отделения», князь, бог знает для чего, выкупили. Генерал еще вчера обещал сюда же ночевать пожаловать, да не пожаловал. Вероятнее всего
в гостинице «Весы», тут очень недалеко, заночевал. Коля, стало быть, там, или
в Павловске, у Епанчиных. У него деньги были, он еще вчера хотел
ехать. Итак, стало быть,
в «Весах» или
в Павловске.
Розанов хотел побывать у Андрияна Николаева
в конторе между своими утренними визитациями и обедом. Обойдя
отделение и вымыв руки, он зашел домой, чтобы переменить платье и
ехать к Введению, что
в Барашах, но отворив свою дверь, изумился. На крайнем стульце его приемной комнаты сидел бахаревский казачок Гриша.
— Как тебе заблагорассудится. Жениха своего она заставит подозревать бог знает что; пожалуй, еще и свадьба разойдется, а отчего? оттого, что вы там рвали вместе желтые цветы… Нет, так дела не делаются. Ну, так ты по-русски писать можешь, — завтра
поедем в департамент: я уж говорил о тебе прежнему своему сослуживцу, начальнику
отделения; он сказал, что есть вакансия; терять времени нечего… Это что за кипу ты вытащил?
Утро на другой день оказалось довольно свежее и сероватое. Бегушев для своей поездки
в Петергоф велел себе привести парную коляску: он решил
ехать по шоссе, а не по железной дороге, которая ему не менее отелей надоела;
в продолжение своей жизни он проехал по ним десятки тысяч верст, и с тех пор, как они вошли
в общее употребление, для него вся прелесть путешествия пропала. «Так птиц только можно возить, а не людей!» — говорил он почти каждый раз, входя
в узенькое
отделение вагона.
— Итак, они остаются. Демьян Лукич, вы поместите их во флигеле. С тифозными мы справимся во второй палате. Завтра я
поеду в город и добьюсь разрешения открыть стационарное
отделение для сифилитиков.
В селе говорят про Аксинью, что она забрала большую силу; и правда, когда она утром
едет к себе на завод, с наивной улыбкой, красивая, счастливая, и когда потом распоряжается на заводе, то чувствуется
в ней большая сила. Ее все боятся и дома, и
в селе, и на заводе. Когда она приходит на почту, то начальник почтового
отделения вскакивает и говорит ей...
В почтовом поезде, шедшем из Петербурга
в Москву,
в отделении для курящих,
ехал молодой поручик Климов. Против него сидел пожилой человек с бритой шкиперской физиономией, по всем видимостям, зажиточный чухонец или швед, всю дорогу сосавший трубку и говоривший на одну и ту же тему...
Это откровенное объяснение, искусно переданное врачу, дало его сердцу случай начать подвиги добра, на которые он собирался,
ехав в Москву.
В первом
отделении нашли они целое семейство татар. Мужчины и женщины — мать и сын, муж и жены, братья и сестры — все валялись кое-как, кто на лавках, кто на полу. Нечистота и духота были нестерпимые. Бледные, истомленные лица, униженный вид говорили живее слов о несчастном их положении.
Он вздохнул свободно, сел на первого попавшегося извозчика и
поехал в «Гранд-отель» где для него было устроено
отделение из двух соединенных номеров. Приехав, он
в изнеможении упал на диван и проспал до утра, не раздеваясь.
На пароходе, по причине дурной погоды, опять-таки не было возможности познакомиться, а из Булона до Парижа, хотя Николай Герасимович
ехал с ними
в одном спальном вагоне, но это было ночью, и дамы спали
в своем
отделении. Надежды однако он не терял.
Я не решусь посоветовать вам даже
ехать до Киева, который находится все же
в нескольких часах езды отсюда и вагоны, даже
отделения, полны сквозняками, губительными при горловых болезнях.
Поезд подходил к Петербургу.
В отделении вагона первого класса Антонина Сергеевна
ехала одна. Муж ее любил вагоны с креслами. Она проснулась еще до света. И мысль о скором свидании с детьми заставила ее подняться с трипового дивана.
Петру Иванычу было весело на душе, когда Шевалье, изгибаясь, предлагал переменить
отделение и просил приказывать все, что было угодно, и уверял, что он за счастие почитает посещение Петра Иваныча, и когда он, пересматривая карточки и опять бросая их
в вазу, называл имена графа С., князя Д. и т. д., Наталья Николаевна сказала, что она никого не принимает и сейчас
поедет к Марье Ивановне, на что Петр Иваныч согласился, хотя ему хотелось бы поговорить со многими из приезжавших.