Неточные совпадения
— Этот у меня будет светский
молодой человек, — сказал папа, указывая на Володю, — а этот поэт, — прибавил он, в то время как я, целуя маленькую сухую ручку княгини,
с чрезвычайной ясностью воображал в этой
руке розгу,
под розгой — скамейку, и т. д., и т. д.
Скука вытеснила его из дому. Над городом, в холодном и очень высоком небе, сверкало много звезд, скромно светилась серебряная подкова луны. От огней города небо казалось желтеньким. По Тверской, мимо ярких окон кофейни Филиппова, парадно шагали проститутки, щеголеватые студенты, беззаботные
молодые люди с тросточками.
Человек в мохнатом пальто, в котелке и
с двумя подбородками, обгоняя Самгина, сказал девице,
с которой шел
под руку...
В один из последних вечеров, когда я прогуливался по шоссе, все время нося
с собой новое ощущение свободы, — из сумеречной и пыльной мглы, в которой двигались гуляющие обыватели, передо мною вынырнули две фигуры: один из моих товарищей, Леонтович, шел
под руку с высоким
молодым человеком в синих очках и мягкой широкополой шляпе на длинных волосах. Фигура была, очевидно, не ровенская.
Он шел
под руку с каким-то
молодым человеком, несколько старше меня,
с южным профилем и черными кудрявыми волосами.
— Он и то
с бурачком-то ворожил в курье, — вступился
молодой парень
с рябым лицом. — Мы, значит, косили, а
с угору и видно, как по осокам он ходит… Этак из-под
руки приглянет на реку, а потом присядет и в бурачок себе опять глядит. Ну, мы его и взяли, потому… не прост
человек. А в бурачке у него вода…
Она привела его в свою комнату, убранную со всей кокетливостью спальни публичного дома средней
руки: комод, покрытый вязаной — скатертью, и на нем зеркало, букет бумажных цветов, несколько пустых бонбоньерок, пудреница, выцветшая фотографическая карточка белобрысого
молодого человека с гордо-изумленным лицом, несколько визитных карточек; над кроватью, покрытой пикейным розовым одеялом, вдоль стены прибит ковер
с изображением турецкого султана, нежащегося в своем гареме,
с кальяном во рту; на стенах еще несколько фотографий франтоватых мужчин лакейского и актерского типа; розовый фонарь, свешивающийся на цепочках
с потолка; круглый стол
под ковровой скатертью, три венских стула, эмалированный таз и такой же кувшин в углу на табуретке, за кроватью.
В левом углу зала отворилась высокая дверь, из нее, качаясь, вышел старичок в очках. На его сером личике тряслись белые редкие баки, верхняя бритая губа завалилась в рот, острые скулы и подбородок опирались на высокий воротник мундира, казалось, что
под воротником нет шеи. Его поддерживал сзади
под руку высокий
молодой человек с фарфоровым лицом, румяным и круглым, а вслед за ними медленно двигались еще трое
людей в расшитых золотом мундирах и трое штатских.
Сусанна Николаевна между тем, оставшаяся в толпе
с полузнакомым ей
молодым человеком, сначала, конечно, конфузилась; но Терхов вел ее
под руку с такой осторожной вежливостью, что она совершенно потом успокоилась.
Но
под рукою человека валялся на
молодой траве большой револьвер, недалеко от него — фуражка, а рядом
с нею едва початая бутылка водки, — ее пустое горлышко зарылось в зеленых травинках. Лицо
человека было стыдливо спрятано
под пальто.
Иностранное происхождение Инсарова (он был болгар родом) еще яснее сказывалось в его наружности: это был
молодой человек лет двадцати пяти, худощавый и жилистый,
с впалою грудью,
с узловатыми
руками; черты лица имел он резкие, нос
с горбиной, иссиня-черные, прямые волосы, небольшой лоб, небольшие, пристально глядевшие, углубленные глаза, густые брови; когда он улыбался, прекрасные белые зубы показывались на миг из-под тонких жестких, слишком отчетливо очерченных губ.
И было странно, обидно и печально — заметить в этой живой толпе грустное лицо:
под руку с молодой женщиной прошел высокий, крепкий
человек; наверное — не старше тридцати лет, но — седоволосый. Он держал шляпу в
руке, его круглая голова была вся серебряная, худое здоровое лицо спокойно и — печально. Большие, темные, прикрытые ресницами глаза смотрели так, как смотрят только глаза
человека, который не может забыть тяжкой боли, испытанной им.
Когда она была еще девочкой, он пугал ее напоминанием о звездах, о древних мудрецах, о наших предках, подолгу объяснял ей, что такое жизнь, что такое долг; и теперь, когда ей было уже двадцать шесть лет, продолжал то же самое, позволяя ей ходить
под руку только
с ним одним и воображая почему-то, что рано или поздно должен явиться приличный
молодой человек, который пожелает вступить
с нею в брак из уважения к его личным качествам.
Из-за спины Панкрата тотчас вынырнул
молодой человек с гладковыбритым маслянистым лицом. Поражали вечно поднятые, словно у китайца, брови и
под ними ни секунды не глядящие в глаза собеседнику агатовые глазки. Одет был
молодой человек совершенно безукоризненно и модно. В узкий и длинный до колен пиджак, широчайшие штаны колоколом и неестественной ширины лакированные ботинки
с носами, похожими на копыта. В
руках молодой человек держал трость, шляпу
с острым верхом и блокнот.
Печорин
с товарищи являлся также на всех гуляньях. Держась
под руки, они прохаживались между вереницами карет к великому соблазну квартальных. Встретив одного из этих
молодых людей, можно было, закрывши глаза, держать пари, что сейчас явятся и остальные. В Москве, где прозвания еще в моде, прозвали их la bande joyeuse [веселая шайка (франц.)].
Поправя свои локоны перед зеркалом, она взяла
под руку Вареньку, и обе возвратились в гостиную, а мы пойдем в кабинет Печорина, где собралось несколько
молодых людей и где князь Степан Степанович
с цыгаркою в зубах тщетно старался вмешиваться в их разговор.
Однако, когда
молодые люди дошли до плотины и повернули
под прямым углом, они услышали звон разбитого стекла. Прошка, пройдя несколько шагов, вдруг круто остановился, поднял обеими
руками бутылку высоко над головой и
с размаху бросил ее о ближайший пень. Затем он быстро и не оглядываясь углубился в чащу…
Не спал и
молодой человек. Лежа
под открытым окном — это было его любимое место, — заложив
руки за голову, он задумчиво следил за читавшим. Когда бродяга углублялся в книгу и лицо его становилось спокойнее, на лице
молодого человека тоже выступало спокойное удовлетворение, когда же лоб бродяги сводился морщинами и глаза мутились от налегавшего на его мысли тумана,
молодой человек беспокоился, приподымался
с подушки, как будто порываясь вмешаться в тяжелую работу.
Теперь рядом
с молодым человеком, держась за его
руку, шел мальчик лет пяти, одетый не совсем по росту. Рукава какой-то кацавейки были завернуты на детских
руках, талия перевязана белым платком; таким же платком перевязан подбородок, большой картуз
с обширным козырьком, из-под которого глядели простодушные синие глаза ребенка. Он старался шагать широко, чтобы не отставать от остальных.
Один из
молодых молотобойцев, Мойше Британ, парень необыкновенно коренастый и сильный, вдруг спустился
с берега и храбро один пошел по льду. Это был вызов. Он шел беспечно серединою пруда, и в
руках у него была большая палка на длинной веревке. Порой, остановившись, он пускал палку
под ноги катающихся, и несколько
человек упало.
С берега раздавались ободряющие крики...
А в самом центре этой толпы, чуть мелькая среди моря голов, виднелось смуглое лицо Басиной внучки и рядом, поддерживаемый
под руки, нетвердый на ногах, «как травинка», выступал
молодой человек с нездоровым бледным лицом и длинными пейсами.
Хожалыйотворяет дверь. Входит Препиратов,
молодой еще
человек, со всклокоченными курчавыми волосами,
с выдавшимся вперед лбом и в очках. Он ведет
под руку толстейшую г-жу Трухину, которая
с заметной нежностью опирается на его
руку. Оба они подходят к Дарьялову.
Она не заметила, как в комнату неслышными шагами вошел хорошо упитанный, розовый
молодой человек с играющим кадыком
под шеей и
с откровенною улыбкой на устах. Он прямо ловкою хваткой положил
руку на бронзовый замок бархатной сумки и сказал...
Прошел высокий, изящно одетый
молодой человек, ведя
под руку стройную даму
с напудренным лицом; важно прошли два парня, которых Воронецкий видел у барьера, — прошли, ступая носками внутрь и чинно опираясь на зонтики; у парней были здоровые и наивные деревенские лица; в Воронецком шевельнулось глухое раздражение, когда он вспомнил тот животный, плотоядный взгляд, каким они смотрели на сцену.
Граф Стоцкий
с презрительной миной повернулся спиной к
молодому человеку и вместе
с Нееловым и хозяином, взявшим
под руку Долинского, пошел к ней навстречу.
Пьер был у него
под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер-юнкеры, чтó тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы
молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме.
Пристав засмеялся, но на душе у него становилось почему-то все хуже и хуже. Когда лазили
под кровать, разлили что-то, и теперь в непроветренной комнатке очень дурно пахло. «Мерзость какая! — подумал пристав, хотя в отношении чистоты был
человек нетребовательный, и
с отвращением взглянул на голую качающуюся ногу. — Еще ногой качает!» Обернулся:
молодой, белобрысый,
с совсем белыми ресницами городовой глядел на Любу и ухмылялся, держа ружье обеими
руками, как ночной сторож в деревне палку.