Неточные совпадения
Она будет моей царицей и укроется в моих лесах,
под моей
защитой, от всяких гроз и забудет всякие обрывы, хоть бы их были тысячи!!
«Женщины! вами вдохновлен этот труд, — проворно писал он, — вам и посвящается! Примите благосклонно. Если его встретит вражда, лукавые толки, недоразумения — вы поймете и оцените, что водило моими чувствами, моей фантазией и пером! Отдаю и свое создание, и себя самого
под вашу могущественную
защиту и покровительство! От вас только и ожидаю… „наград“, — написал он и, зачеркнув, поставил: „Снисхождения“.
Хижины строятся на подставках для
защиты от периодически разливающихся рек, от дождей;
под хижиной помещаются свиньи, куры, все домашнее хозяйство.
Я как съехал на берег, так
под палатку, потому что приближался полдень и никакой
защиты не было от палящих лучей.
Угнетенные национальности считали нужным брать
под свою
защиту, но вдохновляла всегда космополитическая идея, творческих национальных задач не признавали.
Противление Розанова христианству может быть сопоставлено лишь с противлением Ницше, но с той разницей, что в глубине своего духа Ницше ближе ко Христу, чем Розанов, даже в том случае, когда он берет
под свою
защиту православие.
„Еще там не успели, — думает он, — еще можно что-нибудь подыскать, о, еще будет время сочинить план
защиты, сообразить отпор, а теперь, теперь — теперь она так прелестна!“ Смутно и страшно в душе его, но он успевает, однако же, отложить от своих денег половину и где-то их спрятать — иначе я не могу объяснить себе, куда могла исчезнуть целая половина этих трех тысяч, только что взятых им у отца из-под подушки.
Под этой-то
защитой они и развели огонь.
Залив Рында находится
под 44° 41' с. ш. и 136° 31' в. д. от Гринвича и состоит из двух заливов: северного, именуемого Джигитом, и южного — Пластун. Оба они открыты со стороны моря и потому во время непогоды не всегда дают судам
защиту. Наибольшая глубина их равна 25–28 м. Горный хребет, разделяющий оба упомянутых залива, состоит из кварцевого порфира и порфирита с включением вулканического стекла. Чем ближе к морю, тем горы становятся ниже и на самом берегу представляются холмами высотой от 400 до 580 м.
Нарукавники, стягивающие рукава около кистей рук, летом служили для
защиты от комаров и мошек, а зимой для того, чтобы холодный ветер не задувал
под одежду.
Открыли наконец, что он проводит время в самых черных харчевнях возле застав, вроде Поль Нике, что он там перезнакомился с ворами и со всякой сволочью, поит их, играет с ними в карты и иногда спит
под их
защитой.
Гуманизм взял
под свою
защиту проклятую землю, в язычестве искал освящения отвергнутой христианством плоти.
Айда», — и повел нас
под небольшую поветь,
под которой стояли две лошади в
защите от солнца: там мы нашли в изобилии, чего желали.
Наконец комары буквально одолели нас, и мы с матерью ушли в свою комнату без дверей и окон, а как она не представляла никакой
защиты, то сели на кровать
под рединный полог, и хотя душно было сидеть
под ним, но зато спокойно.
Гребцы работали с необыкновенным усилием, лодка летела; но едва мы, достигнув середины Волги, вышли из-под
защиты горы, подул сильный ветер, страшные волны встретили нас, и лодка начала то подыматься носом кверху, то опускаться кормою вниз; я вскрикнул, бросился к матери, прижался к ней и зажмурил глаза.
Но самая эта уверенность в возможности всегда найти для себя
защиту под покровом государства имеет свою невыгодную сторону.
Поэтому ежели я позволил себе сказать бесшабашным мудрецам, что они говорят"глупости", то поступил в этом случае, как западный человек, в надежде, что Мальберг и Бедерлей возьмут меня
под свою
защиту.
— А это бедное, это несчастное существо, эту безумную, утратившую всё и сохранившую одно сердце, я намерена теперь сама усыновить, — вдруг воскликнула Варвара Петровна, — это долг, который я намерена свято исполнить. С этого же дня беру ее
под мою
защиту!
Нет, он только будет выкрикивать бессмысленное слово и
под его
защитою станет сваливать в одну кучу все разнообразие аспирации человеческой мысли.
Морозов, женившись на Елене, сделался ее покровителем, а все знали на Москве, что нелегко обидеть ту, которую брал
под свою
защиту боярин Дружина Андреевич!
Никто из опричников не смел или не хотел вымолвить слова в
защиту Вяземского. На всех лицах изображался ужас. Один Малюта в зверских глазах своих не выказывал ничего, кроме готовности приступить сейчас же к исполнению царских велений, да еще лицо Басманова выражало злобное торжество, хотя он и старался скрыть его
под личиною равнодушия.
Ситанов замахнулся правой рукой, мордвин приподнял левую для
защиты и получил прямой удар
под ложечку левой рукою Ситанова, крякнул, отступил и с удовольствием сказал...
Обыденный приступ от вчерашнего моего положения
под грозою. Ворон: как он спрятался от грозы в крепчайший дуб и нашел гибель там, где ждал
защиту.
Если же говорить о
защите от варваров, то для этого достаточно 0,001 тех войск, которые стоят теперь
под ружьем.
Отменить власть и положиться для
защиты себя на одно общественное мнение значило бы поступить так же безумно, как поступил бы человек в зверинце, который, отбросив оружие, выпустил бы из клеток всех львов и тигров, положившись на то, что звери в клетках и
под раскаленными прутами казались смирными.
И потому как человеку, пойманному среди бела дня в грабеже, никак нельзя уверять всех, что он замахнулся на грабимого им человека не затем, чтобы отнять у него его кошелек, и не угрожал зарезать его, так и нам, казалось бы, нельзя уже уверять себя и других, что солдаты и городовые с револьверами находятся около нас совсем не для того, чтобы оберегать нас, а для
защиты от внешних врагов, для порядка, для украшения, развлечения и парадов, и что мы и не знали того, что люди не любят умирать от голода, не имея права вырабатывать себе пропитание из земли, на которой они живут, не любят работать
под землей, в воде, в пекле, по 10—14 часов в сутки и по ночам на разных фабриках и заводах для изготовления предметов наших удовольствий.
О, как тиха и ласкова была ночь, какою голубиною кротостию дышал лазурный воздух, как всякое страдание, всякое горе должно было замолкнуть и заснуть
под этим ясным небом,
под этими святыми, невинными лучами! «О Боже! — думала Елена, — зачем смерть, зачем разлука, болезнь и слезы? или зачем эта красота, это сладостное чувство надежды, зачем успокоительное сознание прочного убежища, неизменной
защиты, бессмертного покровительства?
Михаил Максимович открылся родным Прасковьи Ивановны, прикинулся влюбленным в молодую сироту, и все поверили, что он ею смертельно заразился, грезит ею во сне и наяву, сходит от нее с ума; поверили, одобрили его намерение и приняли бедного старадальца
под свою
защиту.
Дело приняло характер законный и официальный: явилась магометанка, добровольно желающая принять христианскую веру; начальство города взяло ее
под свою
защиту, уведомило муфтия, жившего в Уфе и всеми называемого «татарским архиереем», обо всем происшедшем! и требовало от него, чтоб он воспретил семейству Тевкелевых и вообще всем магометанам прибегать к каким-нибудь насильственным и враждебным покушениям для освобождения девицы Сальме, добровольно принимающей христианскую веру.
Надо полагать, что такие причины встретились у Захара и Гришки, потому что часов около восьми вечера, в то время как буря была во всей своей силе, оба они вышли на площадку. Им нечего было, однако ж, беспокоиться о большой лодке, она, сколько известно, давным-давно красовалась на заднем дворе «Расставанья»; верши также спокойно лежали в
защите от непогоды
под всевмещающими навесами комаревского целовальника. При всем том Захар и Гришка спешили к реке.
— Ой ли! Вот люблю! — восторженно воскликнул Захар, приближаясь к быку, который, стоя
под навесом, в
защите от дождя и ветра, спокойно помахивал хвостом. — Молодца; ей-богу, молодца! Ай да Жук!.. А уж я, братец ты мой, послушал бы только, какие турусы разводил этим дурням… то-то потеха!.. Ну вот, брат, вишь, и сладили! Чего кобенился! Говорю: нам не впервые, обработаем важнеющим манером. Наши теперь деньги, все единственно; гуляем теперича, только держись!..
Защита требовала от присяжных, чтобы они признали убийство в запальчивости и раздражении, но присяжные оправдали Донато,
под бурные рукоплескания публики, — и Донато воротился в Сенеркию в ореоле героя, его приветствовали как человека, строго следовавшего старым народным традициям кровавой мести за оскорбленную честь.
«Людей много, и каждый норовит пользоваться чем-нибудь от другого. А ей — какая польза брать
под свою
защиту Машутку, Веру?.. Она — бедная. Чай, каждый кусок в доме-то на счету… Значит, очень добрая… А со мной говорит эдак… Чем я хуже Павла?»
Под навесом среди площади, сделанным для
защиты от дождя и снега, колыхался народ, ищущий поденной работы, а между ним сновали «мартышки» и «стрелки».
Под последним названием известны нищие, а «мартышками» зовут барышников. Эти — грабители бедняка-хитровака, обувающие, по местному выражению, «из сапог в лапти», скупают все, что имеет какую-либо ценность, меняют лучшее платье на худшее или дают «сменку до седьмого колена», а то и прямо обирают, чуть не насильно отнимая платье у неопытного продавца.
Увидев вошедшую в столовую княгиню, Gigot тотчас же бросился
под ее
защиту.
— Нет, черт возьми! Нет! — вскричал Шамбюр, топнув ногою, — я не допущу никого обижать моего пленника: он
под моей
защитой, и если бы сам Рапп захотел притеснять его, то и тогда — cent mille diables! [сто тысяч чертей! (франц.)] — да, и тогда бы я не дал его в обиду!
Я чуть ли не в первый раз шел
под руку с дамой. Сначала мне было неловко, и я не мог приноровить свою походку; но она шутливо и твердо помогла мне, и, идя по аллее, я чувствовал себя уже гораздо свободнее. Наши шаги звучали согласно, отдаваясь
под темным сводом лип. Она плотно прижалась к моему плечу, как будто ища
защиты. Я чувствовал теплоту ее руки, прикосновение ее плеча, слышал ее дыхание.
Он поставил мою кровать между кроватями Кондырева и Мореева, которые были гораздо старше меня и оба считались самыми степенными и в то же время неуступчивыми учениками; он поручил меня
под их
защиту, и по их милости никто из шалунов не смел подходить к моей постели.
«Вопреки настоятельным требованиям польского короля, — говорит г. Устрялов, — подкрепляемым просьбами цесаря, Петр тщательно уклонялся от решительных предприятий против крымских татар, невзирая на то, что, озлобленные походами князя Голицына, они не давали нам покою ни зимою, ни летом, и довольствовался только охранением южных границ, поручив
защиту их Белгородскому разряду,
под начальством боярина Бориса Петровича Шереметева» (том II, стр. 133).
— Ну да,
защиту! Как же, ведь это, небось, вам Англия здесь, чтобы находить в полиции
защиту! — заговорил, вспыхнув и суетясь, Ничипоренко. — Так вот сейчас палочку из-под сюртука вынет — фить — и оправдал… Вы это забудьте про вашу палочку, она в Лондоне осталась, а вы тут в России. У нас с полициею не судятся; а полу от кафтана режут, если она схватит, да уходят.
Я знал и чувствовал, до какой степени Григорьев, среди стеснительной догматики домашней жизни, дорожил каждою свободною минутой для занятий; а между тем я всеми силами старался мешать ему, прибегая иногда к пытке, выстраданной еще в Верро и состоящей в том, чтобы, поймав с обеих сторон кисти рук своей жертвы и подсунув в них снизу
под ладони большие пальцы, вдруг вывернуть обе свои кисти, не выпуская рук противника, из середины ладонями кверху; при этом не ожидавший такого мучительного и беспомощного положения рук противник лишается всякой возможности
защиты.
Государыня заметила, что не
под монархическим правлением угнетаются высокие, благородные движенья души, не там презираются и преследуются творенья ума, поэзии и художеств; что, напротив, одни монархи бывали их покровителями; что Шекспиры, Мольеры процветали
под их великодушной
защитой, между тем как Дант не мог найти угла в своей республиканской родине; что истинные гении возникают во время блеска и могущества государей и государств, а не во время безобразных политических явлений и терроризмов республиканских, которые доселе не подарили миру ни одного поэта; что нужно отличать поэтов-художников, ибо один только мир и прекрасную тишину низводят они в душу, а не волненье и ропот; что ученые, поэты и все производители искусств суть перлы и бриллианты в императорской короне: ими красуется и получает еще больший блеск эпоха великого государя.
Монархиня основала также и для мещанского состояния училище, которого питомцы приготовляются быть хорошими, добронравными хозяйками, искусными в рукодельях и на всю жизнь остаются
под особенною
защитою Опекунского Совета [Нередко самые лучшие учреждения, уже не будучи одушевляемы деятельным надзиранием первого творца их, мало-помалу теряют всю пользу; но Сиротский Дом и Воскресенское Училище девиц имели счастие найти новую Покровительницу в Ее Величестве Вдовствующей Императрице, Марии Федоровне, Которая оживляет их Своим попечением.].
Вследствие таких толков издатель счел необходимым поместить,
под названием «Английской прогулки»,
защиту «Отрывка», уверяющую, что автор вовсе не имел в виду оскорбить «целый дворянский корпус», что он более ни о чем не говорит, как только о злоупотреблениях, которых, конечно, сами дворяне не одобряют, и пр.
Сличения подобных мест могут наводить на мысль, что восторги тогдашних писателей были не более как реторическою фразою, которая ставилась, может быть, с умыслом, чтобы
под ее
защитою смелее поражать пороки.
Но счастья нет и между вами,
Природы бедные сыны!
И
под издранными шатрами
Живут мучительные сны,
И ваши сени кочевые
В пустынях не спаслись от бед,
И всюду страсти роковые,
И от судеб
защиты нет.
И сама Ольга Михайловна
под конец обеда не выдержала и стала неумело защищать женские курсы — не потому, что эти курсы нуждались в
защите, а просто потому, что ей хотелось досадить мужу, который, по ее мнению, был несправедлив.
Вчерашний господин, на моих же глазах, преспокойно снял с вешалки мою бекешь, [Бекешь (бекеша) — теплое пальто в талию со сборками (или вообще старинное пальто).] сунул ее
под мышку и пустился вон из квартиры. Аграфена все время смотрела на него, разинув рот от удивления, и больше ничего не сделала для
защиты бекеши. Астафий Иванович пустился вслед за мошенником и через десять минут воротился, весь запыхавшись, с пустыми руками. Сгинул да пропал человек!
Будучи стоически верна своим друзьям, княгиня не хотела, чтобы такое общее определение распространялось и на г-жу Жанлис и на «женскую плеяду», которую эта писательница держала
под своей
защитою. И вот, когда мы собрались у этой почтенной особы встречать тихо Новый год, незадолго до часа полночи у нас зашел обычный разговор, в котором опять упомянуто было имя г-жи Жанлис, а дипломат припомнил свое замечание, что «и лучшая из змей есть все-таки змея».
Всякий мирской человек, читая евангелие, в глубине души знает, что по этому учению нельзя ни
под каким предлогом: ни ради возмездия, ни ради
защиты, ни ради спасения другого, делать зло ближнему, и что поэтому, если он желает оставаться христианином, ему надо одно из двух: или переменить всю свою жизнь, которая держится на насилии, то есть на делании зла ближнему, или скрыть как-нибудь от самого себя то, чего требует учение Христа.