Stars

Лена Ленина, 2008

Чтобы написать эту книгу, Лене Лениной – автору пятнадцати книг на русском и французском языках, из которых три бестселлера, пришлось познакомиться со звездами мировой величины и не только познакомится, но и попасть к ним домой. Ведь всем хочется знать, каковы звезды в жизни, с кем они спят, где и как живут, что едят и какого цвета у них туалетная бумага. Итак, герои этой книги: Пьер Ришар, Жерар Депардье, Клод Лелуш, Соня Рикель, Кристофер Ламберт, Патрисия Каас, Роберто Кавалли, Дима Билан, Гарик Мартиросян, «Гости из будущего», Игорь Николаев и другие.

Глава первая

Актер Пьер Ришар

Или о том, что Ришар живет не на Сене, а на ее правом берегу, о том, что делает по утрам его подруга, бывшая бразильская фотомодель, о том, какого цвета диваны у звезды, о том, снимается ли Ришар обнаженным, а также о том, у кого дети — метисы, и о том, почему Пьер не планирует накачать свои губы силиконом.

Несмотря на устоявшийся миф, великий французский актер Пьер Ришар живет не на барже на реке Сене. Живет он в престижном 16-м округе Парижа на улице Эмиля Ожье. Вот около этого старинного особняка мы и встретились ранним для шоу-бизнеса и поздним для банкиров утром без четверти десять с моим французским видеооператором Жилем и его звукорежиссером Дидье, помогающими мне снимать исходники для «Парижских откровений». Эту телепередачу на ТВЦ я продюсировала и вела на альтруистических началах, и потому она ни по каким законам арифметики не могла существовать вечно, а бывшее руководство канала можно было бы привлечь за вымогательство и бессовестную эксплуатацию тщеславных блондинок. С нами также был и фотограф, по совместительству мой братец, который, вняв моим настойчивым призывам, переехал во Францию и иногда промышлял фотосъемкой знаменитостей, не взирая на два своих высших образования. Вот видите, звезды интригуют не только писательниц.

Мы приехали рано, боясь опоздать и потерять хоть одну драгоценную минутку из тех жалких крох времени, которые уделяют бедным журналистам звезды и их пресс-секретари. И оказалось, не зря. Дверь в дуплекс, а Пьер Ришар занимает в этом доме два этажа — первый и второй открывалась трижды. Сначала из нее вышла молодая симпатичная девушка, и мы, только раскатав свою репортерскую губу на желтоватенькую сенсацию, быстренько закатали ее обратно, так как следом за девушкой выполз складной массажный стол. Точнее, девушка, несмотря на кажущуюся тщедушность, его вынесла. Нетрудно было догадаться, что такие руки, способные играючи поднять массажный стол, могли принадлежать только массажистке знаменитого тела. Затем дверь открылась еще раз — на этот раз, чтобы впустить молодого симпатичного парня. Наша репортерская губа снова затрепетала, но кроссовки и накачанные мускулы парня, да еще и слухи об устойчивой гетеросексуальности Ришара дали нам понять, что знаменитость ведет здоровый образ жизни и может себе позволить персонального тренера. Но когда дверь дома Пьера Ришара открылась в третий раз, наши папарацциевские побуждения были наконец-то удовлетворены — на утреннюю пробежку вышла подруга жизни Пьера, в прошлом бразильская фотомодель, и мы украдкой сняли ее удаляющийся симпатичный силуэт двумя нашими объективами.

Пробил час икс: я под прицелом камеры, не желающей упустить ни одного важного момента, нажала на кнопку домофона, предварительно, по телефону, указанную Пьером Ришаром, и мы вошли в святая святых.

Дверь нам открыл мужчина, внешне походивший на члена семьи бывшей бразильской модели, и черный кот, который впоследствии испортил своими коготками мою шелковую блузку от бравых итальянских парней Дольче и Габбана, когда я в ожидании конца спортивной тренировки знаменитости пыталась записать с ним на камеру дикторское вступление. Вместе с нами ожидал этого же конца ришаровский пресс-секретарь, который в тот день видел меня впервые и считал необходимым присутствовать при встрече. Всякое, наверное, бывало. Может быть, безумные журналистки пытались поцеловать звезду прямо в губы, предварительно не почистив зубы. Позже пресс-секретарь мне уже доверял, и поэтому я его больше не видела. Наверное, его успокоила моя ослепительная улыбка. В смысле чистоты зубов.

Коротая время, мы с включенной камерой осмотрелись. Гостиная была совмещена с американской открытой кухней, на барной стойке которой виднелась звездная чашка с остатками звездного кофе. Чуть поодаль на столе лежала огромная мозаика из кусочков фарфора — то ли звезда, то ли бывшая бразильская модель «творили» (от слова «творческий человек» в первом случае или от нечего делать во втором). Всюду были видны маленькие Пьеры Ришарики в виде кукол, картин и карикатур. В углу стоял синтезатор и шкаф с дисками. Наверху висели старые афиши с анонсами фильмов, в которых снимался хозяин дома. В отдалении видавший виды кожаный рыжий диван соседствовал с журнальным столиком, окруженным стульями интересной конструкции из кожи, шнуров и дерева. Все это оживлялось множеством растений и деревьев в кадушках.

Наконец одна из дверей отворилась и в зал вошел великий французский актер Пьер Ришар. Как я узнала впоследствии, Ришар родился Львом по гороскопу, что объясняло его широкую улыбку, доброжелательность, безграничное обаяние, то есть желание понравиться и произвести наилучшее впечатление.

Мы присели на рыжий диван и проговорили под камерой о том о сем минут сорок. Я узнала, что Интернет врет, задав Ришару вопрос, основанный на слухах, распространяемых великой паутиной. Я спросила звезду, известную своей уживчивостью с партнерами по фильмам, почему же ему не удалось ужиться с четырьмя женами.

— С чего вы это взяли? — удивился он.

— Нашла в Интернете, — с гордостью продемонстрировала я свою техническую грамотность и подготовленность к интервью. — Там я почерпнула информацию, что у Вас двое детей от четырех бывших браков.

— Бред какой-то. У меня действительно два сына, но жена была всего одна, мне что, теперь с этим Интернетом судиться, что ли? — недоуменно спросил Ришар.

Ответить я не смогла, потому что воображаемый судебный процесс над Интернетом перегрел мой процессор.

Да что я мучаюсь, вот он, наш разговор перед вами:

Elena Lenina: Est-ce que vous etes aides par les psychologues dans votre entourage cinematographique et est-ce que vous avez suivit une therapie psychologique?

Pierre Richard: Non, je suis meme allergique а да finalement, moi ma therapie psychologique c'est faire des films.

Elena Lenina: Est-ce que vous sentez que vous avez besoin de moins etre aime? Parce que vous avez beaucoup de reussites professionnelles.

Pierre Richard: Oui, mais on s'en lasse pas, j'ai une nature assez genereuse a l'egard du public et je m'attend a une generosite egale et comme j'ai un public qui est assez genereux avec moi alors c'est un echange. Et c'est pour cela que je ne me suis pas lasse depuis que je fais ce metier.

Elena Lenina: Mais on dit que l'on cherche l'amour du public quand on a manque d'amour pendant l'enfance.

Ax, да, ведь мы говорили по-французски! Для членов ОБИИЗ — Общества борьбы с изучением иностранных языков, так и быть, переведу… Была бы я ворчливой старой бабкой, то возмутилась бы: «Вам не только тут книжки пиши, вам еще и переводи…» Ну ничего, ворчливой старой бабкой я еще буду, а пока, так и быть, поработаю переводчиком.

Начала я с вежливого вопроса о том, есть ли у звезды психотерапевт. Пьер Ришар не подал виду, что готов меня выставить, не дожидаясь окончания интервью, и с выражением, показывающим, что он психически вполне здоров, ответил категорически:

— В конце концов, у меня даже аллергия на психотерапевтов, моя психотерапия — это съемки в фильмах.

Я, сделав вид, что аллергия — это еще не болезнь, но уже — не здоровье, продолжала в том же мило-агрессивном духе, почерпнутом мной из популярных французских ток-шоу, типа «оральный секс — еще не измена», и поинтересовалась, снижает ли профессиональный успех потребность в любви публики.

— Мне любовь зрителей не надоедает, — заметил Пьер, — я по природе очень щедр с моей публикой и жду от нее той же щедрости, а так как она достаточно щедра, получается неплохой обмен. Поэтому мне все это еще не наскучило с тех пор, как я начал сниматься.

Злой маленький психоаналитик во мне пропищал за меня:

— А говорят, что люди стремятся к публичной любви тогда, когда им не хватало любви в детстве?

— Я не могу ответить на этот вопрос, — ответил тем не менее Пьер, — так тщательно я не изучал себя, да и детство у меня было не очень несчастным, и я очень нежен с моей матерью, моими друзьями и зрителями.

— Если так все прекрасно, то давайте поговорим о грустном, — решила добрая я, — например, смерть близкого человека — это делает старше и мудрее? Учит философскому отношению к жизни?

— Я не уверен. В любом случае смерть близкого человека меня очень трогает и заставляет переосмыслить понятия и в особенности учит наслаждаться этим прекрасным подарком, каковым является жизнь, и может быть, это и есть то философское отношение к жизни, о котором вы говорите.

Меняю вектор, как настоящий разведчик:

— Можно ли добиться успеха без правильного питания?

— Самое трудное в успехе, — вздохнул актер, — это такой стиль жизни, который редко сопровождается здоровым питанием: нас часто приглашают в рестораны, но мы и сами имеем возможность пойти туда, поэтому там и питаемся.

— Вы тяжело перенесли переходный период в подростковом возрасте? — я развернула свой танк в новом военном маневре.

— У меня было особое детство, так как оно прошло в пансионе, а это само по себе достаточно травматично. Я был скорее физически слаб, но решил, что всегда можно себя защитить. У нас в классе были те, кто силен интеллектуально, и те, кто сильнее физически, я не относился ни к тем, ни к другим, но были и такие, кто смешил других, и это оказалось особой формой власти, так как их защищали те, кто был сильнее физически. В пансионе бывают кланы, и будучи слабым, но смешным, я оказался под защитой сильных.

Пьер засмеялся, а я подумала вслух, что остроумие — это наивысшая форма интеллекта.

— Кроме тех случаев, — продолжал улыбаться он, — когда все смеются над тобой, потому что ты — дурак.

Интересуюсь, чего бы он никогда не смог простить или забыть.

— Я думаю, что со временем все могу забыть, — грустно улыбнулся Ришар, — то есть правильнее сказать я ничего не забываю, но нужно время, чтобы простить. Меня несколько раз тяжело предавали друзья, и я до сих пор помню об этом. Думаю, что я простил, но общаться с ними не хочу.

Пытаюсь понять, какого рода были предательства, неужели и его обворовывал агент?

— Нет, — покачал головой актер, — у меня многие воровали, но не из кармана. Я часто давал деньги в долг, а мне их никогда не возвращали. Но были и предательства пострашнее…

Отказ любимой женщины?

— Я не считаю это предательством, это ее право…

Тем более что я с трудом представляю себе толпу женщин, отказывающих Пьеру Ришару.

Пьеру понравилась моя уверенность в нем:

— Это очень мило с вашей стороны.

А я пояснила, что дело не только в его природной щедрости и обаянии, но еще и в том неоспоримом факте, что успех делает любого человека чертовски привлекательным.

— Успех действительно делает нас увереннее в себе, — соглашается Пьер, — но это палка о двух концах. Когда успеха нет, мы живем в его ожидании, а когда он приходит — в страхе, что все закончится. То есть успех, с одной стороны, придает уверенности, а с другой — заставляет переживать и беспокоиться.

Снова задаю неудобные вопросы, но не потому, что недобрая, а потому, что работа такая:

— Участвовали ли Вы в фотосеансах обнаженным и случалось ли Вам в кино раздеваться донага?

На что получаю самый короткий в мире отрицательный ответ и вынужденно им довольствуюсь. Тогда, рассердившись, лезу в личную жизнь и спрашиваю, доволен ли Пьер ею.

— Да, — уверенно отвечает звезда, — полностью. У меня были проблемы, но я создал культ счастья, благодаря которому, если нет уж очень серьезных проблем, я радуюсь жизни. Я из тех людей, которые, просыпаясь утром, говорят себе: «Жизнь прекрасна!»

— Можно ли, — спрашиваю, — иметь нормальную личную жизнь, если Вы все время на съемках и в разъездах?

— Ну, нет, — заверил меня и всех заинтересованных Пьер, — я не всегда в разъездах, да и мне случается брать жену на съемки.

Любопытствую, хорошо ли ему спится накануне ответственных съемок.

— Я очень волнуюсь перед выступлениями в театре, — признается Ришар. — Кино не вызывает у меня таких сильных волнений, хоть мне и случается просыпаться раньше времени накануне съемок. А вот в театре я ужасно волнуюсь, особенно в день премьеры. И чтобы успокоиться, я делаю дыхательные упражнения.

— В наиболее трудные моменты, когда Вы на сцене, — спрашиваю Ришара, — кого бы Вы хотели видеть в зале для моральной поддержки и пущего куража?

— Всех тех, кого я уважаю за их ум и артистизм. На меня может произвести впечатление друг, который важен для меня.

Я продолжаю пытку:

— Можете ли Вы отправить e-mail и бродите ли Вы по Интернету?

— Нет, — отвечает мой герой.

— А как же вы общаетесь? — удивилась я, думая, что столкнулась с инопланетянином.

— Я звоню, — просто отвечает мне динозавр.

Я была так поражена, что решила, наверное, как в том анекдоте — «такая жизнь не нужна никому», и поэтому поинтересовалась, бывают ли у него мысли о суициде.

— У меня нет, но у некоторых моих друзей, которых я очень любил, видимо, были, и они покончили жизнь самоубийством. Я их не понимаю, потому что настолько люблю жизнь, не красивые автомобили и яхты, а именно саму жизнь, дружбу…

Я прищурилась и так, с китайскими глазами, задала философский и по-шоу-бизнесовски провокационный, вопрос:

— В каждом из нас есть женское и мужское начало. Что в Вас женского?

— Сила, — не задумываясь, ответил Пьер. — Я считаю, что женщины сильнее, особенно в ментальном плане, чем мужчины. Мужчины — это колоссы на глиняных ногах. Я всегда восхищался силой женского характера, а еще, может быть, потому, что они рожают детей.

Спрашиваю, кого он ненавидит и кто ненавидит его.

— Никого не ненавижу. А если кто ненавидит меня, я перестану с ним общаться и его как бы не будет в моей жизни.

Интересуюсь, к чему он нетерпим.

— Лично я радуюсь жизни, несмотря ни на что, даже на то, что нами руководят негодяи и некомпетентные люди, вне зависимости от страны, потому что они постоянно приводят нас к потерям.

— Каждый третий француз считает себя расистом, Вас это не шокирует? — спрашиваю я.

— Конечно, шокирует, — отвечает Ришар, — тем более у меня у самого дети — метисы. Расизм — одно из явлений, которое я не понимаю.

И напоследочек, как на посошок, вместо стопочки неприятную пилюлечку:

— Несколько слов о старости.

— Я нравлюсь себе сейчас, и поэтому мне не придет на ум убрать морщины вокруг глаз или накачать губы.

Записав необходимый минимум информации для интервью и желая проявить деликатность, я не стала злоупотреблять доброжелательностью великого актера и, вручив ему роскошную подарочную бутылку русской водки, дала команду команде сворачивать провода. Обнялись, расцеловались, попозировали на фотокамеру, и позже я еще не раз приходила в этот уютный дом, пользуясь медленно, но уверенно растущим кредитом доверия.