Неточные совпадения
Он встал,
подошел к двери, повернул ключ в замке, посмотрел на
луну, — ярко освещая комнату, она была совершенно лишней, хотелось погасить ее.
После ужина казаки рано легли спать. За день я так переволновался, что не мог уснуть. Я поднялся, сел
к огню и стал думать о пережитом. Ночь была ясная, тихая. Красные блики от огня, черные тени от деревьев и голубоватый свет
луны перемешивались между собой. По опушкам сонного леса бродили дикие звери. Иные совсем близко
подходили к биваку. Особенным любопытством отличались козули. Наконец я почувствовал дремоту, лег рядом с казаками и уснул крепким сном.
Тогда я встал, вынул книгу из подпечка,
подошел к окну; ночь была светлая,
луна смотрела прямо в окно, но мелкий шрифт не давался зрению.
Каждый день,
подходя к пруду, видел я этого, уже дряхлого, сгорбленного, седого, как
лунь, старика, стоявшего, прислонясь
к углу своей избы, прямо против восходящего солнца; костлявыми пальцами обеих рук опирался он на длинную палку, прижав ее
к своей груди и устремив слепые глаза навстречу солнечным лучам.
Глеб и сын его
подошли к избушке; осмотревшись на стороны, они увидели шагах в пятнадцати дедушку Кондратия, сидевшего на берегу озера. Свесив худощавые ноги над водою, вытянув вперед белую как
лунь голову, освещенную солнцем, старик удил рыбу. Он так занят был своим делом, что не заметил приближения гостей: несколько пескарей и колюшек, два-три окуня, плескавшиеся в сером глиняном кувшине, сильно, по-видимому, заохотили старика.
Шмага. Пришли с таким приятным известием и молчите до сих пор! Ну, хорошо, что я не умер от нетерпения, а то могло бы возникнуть уголовное дело. (
Подходит к Незнамову.) Гриша! Брось философию-то, пойдем! Что нам природа: леса, горы,
луна? Ведь мы не дикие, мы люди цивилизованные.
Я тоже улегся рядом со спящими ветлугаями, любуясь звездным небом, начинавшим загораться золотыми отблесками подымавшейся за холмами
луны. А с горы, тихо поскрипывая, спускался опять запоздалый воз,
подходили пешеходы и, постояв на берегу или безнадежно выкрикнув раза два лодку, безропотно присоединялись
к нашему табору, задержанному военною хитростью перевозчика Тюлина.
Теперь оставим пирующую и сонную ватагу казаков и перенесемся в знакомую нам деревеньку, в избу бедной солдатки; дело
подходило к рассвету,
луна спокойно озаряла соломенные кровли дворов, и всё казалось погруженным в глубокий мирный сон; только в избе солдатки светилась тусклая лучина и по временам раздавался резкий грубый голос солдатки, коему отвечал другой, черезвычайно жалобный и плаксивый — и это покажется черезвычайно обыкновенным, когда я скажу, что солдатка била своего сына!
Луна скрылась; воцарился глубокий, непроницаемый мрак;
подходя к избе, Антон едва-едва различил подводы, стоявшие у ворот.
Ночь
подходила к полночи. Иону сморило сном в караулке. Во флигельке спали истомленная Татьяна Михайловна и Мумка. Дворец был бел от
луны, слеп, безмолвен…
Марья вскочила, поправила волосы и побежала в избу.
К Степану медленно
подошел Максим. Он уже разделся и в нижнем платье был похож на мертвеца.
Луна играла на его лысине и светилась в его цыганских глазах.
Синтянина
подошла к окну и глядела через невысокий тын на широкие поля, на которых
луна теперь выдвигала прихотливые очертания теней от самых незначительных предметов на земле и мелких облачков, бегущих по небу.
Поздно он уже погасил свечу,
подошел к открытому окну в сад, над которым сверху стояла
луна, и еще повторил особенно ему понравившуюся строфу: «В мерный круг твой бег направлю укороченной уздой».
Потом, господа, ночью я видел, как она
подходила к моей постели и долго глядела мне в лицо. Она ненавидела страстно и уж не могла жить без меня. Созерцание моей ненавистной рожи стало для нее необходимостью. А то, помню, был прелестный летний вечер… Пахло сеном, была тишина и прочее. Светила
луна. Я ходил по аллее и думал о вишневом варенье. Вдруг
подходит ко мне бледная, прекрасная Зиночка, хватает меня за руку и, задыхаясь, начинает объясняться...
Коромыслов(
подходя). Ну, Лизок,
луна восходит и нам время в парк. Вы мне еще обещали какой-то гриб показать при лунном свете. А ты, Алексей, пойди
к Татьяне Андреевне, я уж не могу, надоело, а ты и со старухами умеешь обращаться.
Он
подошел к реке. Перед ним белели генеральская купальня и простыни, висевшие на перилах мостика… Он взошел на мостик, постоял и без всякой надобности потрогал простыню. Простыня оказалась шаршавой и холодной. Он поглядел вниз на воду… Река бежала быстро и едва слышно журчала около сваен купальни. Красная
луна отражалась у левого берега; маленькие волны бежали по ее отражению, растягивали его, разрывали на части и, казалось, хотели унести…
Луна в это время, как нарочно, скрылась за облаками. Оба были нервно настроены. Оба готовы были бы с удовольствием вернуться в уютную столовую или в менее уютный кабинет, но обоих удерживал стыд сознаться друг перед другом в этом чувстве, которое они оба называли трусостью. Они
подошли уже
к выходу на полянку, как вдруг
луна вышла из-за скрывавшего ее облачка и ее матовые лучи пробрались на полянку и осветили открытую дверь беседки.
Перед ним стоял монах с длинною седою, как
лунь, бородой — это был игумен Донского монастыря, совершавший свою обычную послеобеденную прогулку. Он прежде, чем
подойти к Ивану Павловичу, долго наблюдал за ним, как бы боясь нарушить его горячую молитву.