Неточные совпадения
Это черта любопытная; в последние лет десять стала являться между некоторыми лучшими из медицинских студентов решимость не заниматься, по окончании курса, практикою, которая одна дает медику средства для достаточной жизни, и при первой возможности бросить медицину для какой-нибудь из ее вспомогательных
наук — для физиологии, химии, чего-нибудь
подобного.
На одном из
подобных собеседований нас застала однажды матушка и порядочно-таки рассердилась на отца Василия. Но когда последний объяснил, что я уж почти всю
науку произошел, а вслед за тем неожиданно предложил, не угодно ли, мол, по-латыни немножко барчука подучить, то гнев ее смягчился.
Много других
подобных поблажек делал Епишка своим возлюбленным юнкерам. Нередко прибегал к нему юнкер с отчаянной просьбой: по всем отраслям военной
науки у него баллы душевного спокойствия, но преподаватель фортификации только и знает, что лепит ему шестерки и даже пятерки… Невзлюбил сироту! И вот в среднем никак не выйдет девяти, и прощай теперь, первый разряд, прощай, старшинство в чине…
В этих заведениях молодым людям пространно преподают одну только
науку, называемую «Zwon popéta razdawaiss» (сам князь был очень весел, когда передавал мне это длинное название, и я уверен, что ни в какой другой стране Европы
науки с
подобным названием не найдется); прочие же
науки, без которых ни в одном человеческом обществе нельзя обойтись, проходятся более нежели кратко.
Позвольте доложить вам, — начал я, — с"вьюношами"надо всегда говорить почтительно, — я вам, милостивый государь, удивляюсь; вы занимаетесь естественными
науками — и до сих пор не обратили внимания на тот факт, что все плотоядные и хищные животные, звери, птицы, все те, кому нужно отправляться на добычу, трудиться над доставлением живой пищи и себе, и своим детям… а вы ведь человека причисляете к разряду
подобных животных?"–"
Ну, вижу, сынок мой не шутя затеял кружиться, и отписала ему, чтобы старался учиться
наукам и службе, а о пустяках,
подобных городским барышням, не смел думать, а он и в этот тон ответ шлет: «Правы, — говорит, — вы, милая маменька, что, не дав мне благословления, даже очень меня пожурили: я вполне того был достоин и принимаю строгое слово ваше с благодарностью.
— Вас лечили, вероятно, врачи, хорошо знающие ваш организм; мне же надобно было познакомиться:
наука наша строжайшим образом предписывает нам делать
подобные исследования!
Будущность его представляется мне ясно. За всю свою жизнь он приготовит несколько сотен препаратов необыкновенной чистоты, напишет много сухих, очень приличных рефератов, сделает с десяток добросовестных переводов, но пороха не выдумает. Для пороха нужны фантазия, изобретательность, умение угадывать, а у Петра Игнатьевича нет ничего
подобного. Короче говоря, это не хозяин в
науке, а работник.
Это введение понятия о судьбе в
науку посредством эстетического воззрения на сущность трагического было сделано с чрезвычайным глубокомыслием, свидетельствующим о великой силе умов, трудившихся над примирением чуждых
науке воззрений на жизнь с понятиями
науки; но эта глубокомысленная попытка служит решительным доказательством того, что
подобные стремления никогда не могут быть успешны:
наука может только объяснить происхождение фантастических мнений полудикого человека, но не примирить их с истиною.
Мало того, мысль, что возвышенными явлениями возбуждается в человеке предчувствие бесконечного, господствует и в понятиях людей, чуждых строгой
науке; редко можно найти сочинение, в котором не высказывалась бы она, как скоро представляется повод, хотя самый отдаленный; почти в каждом описании величественного пейзажа, в каждом рассказе о каком-нибудь ужасном событии найдется
подобное отступление или применение.
В Монрепо
подобное малодушие уже по тому одному немыслимо, что там нет ни мужей
науки, ни «заменяющих» снадобьев.
Они (несмотря на то, что толкуют о чем-то
подобном) не могут привыкнуть, что в развитии
науки не на что опереться, что одно спасение в быстром, стремительном движении.
Его идеал «свободной жизни» определителен: это — свобода от всех этих исчисленных цепей рабства, которыми оковано общество, а потом свобода — «вперить в
науки ум, алчущий познаний», или беспрепятственно предаваться «искусствам творческим, высоким и прекрасным», — свобода «служить или не служить», «жить в деревне или путешествовать», не слывя за то ни разбойником, ни зажигателем, и — ряд дальнейших очередных
подобных шагов к свободе — от несвободы.
Ах, сколько было
подобных веселых, острых, замысловатых игр! И где это все теперь?.. Посмотрите на теперешнее юношество — так ли оно воспитано? Кожа да кости! Как образованы! Не распознаешь от взрослых мужей. В чем упражняются?
Наука да учение. Как ведут себя? Совсем противно своему возрасту… Об этом предмете поговорю после…
В естественных
науках все
подобные аллегории давным-давно оставлены; пора бы покончить с ними и в области литературы и искусства.
Нелепость
подобных умствований так давно и так неопровержимо доказана, они так прямо противоречат результатам самих естественных
наук, что в настоящее время только разве человек самый отсталый и невежественный может ещё не презирать
подобных материалистических умствований.
С своей стороны, я рассказал о своих новых и старых профессорах, о новых предметах учения, о наших студентских спектаклях, о литературных занятиях и затеях на будущее время и, наконец, о моей страсти к собиранию бабочек и о пользе, которая может произойти для
науки от
подобных собираний.
В первые дни своего знакомства с Борисом Андреичем Петр Васильич почитал за долг и даже радовался случаю расспрашивать соседа о столичной жизни, о
науке и образованности — вообще о возвышенных предметах; ответы Бориса Андреича занимали, часто удивляли его и возбуждали его внимание, но в то же время причиняли ему некоторую усталость, так что вскорости все
подобные разговоры прекратились; да и сам Борис Андреич, с своей стороны, не обнаруживал излишнего желания возобновлять их.
Итак, прививка была произведена двадцати трем лицам, семнадцать из них получили сифилис, — и все это оказалось возможным совершить «без нарушения законов гуманности»! Вот поистине удивительное «стечение обстоятельств»! Ниже мы увидим, что
подобные «стечения обстоятельств» нередки в сифилидологии. Кто был автор приведенных опытов, так и осталось неизвестным; он счел за лучшее навсегда скрыть от света свое позорное имя, и в
науке он до сих пор известен под названием «Пфальцского Анонима».
В литературе и
науке не имеется указаний на опасность применения упомянутого средства вообще и в случаях,
подобных происшедшему, в частности.
Ничего
подобного не было бы возможно, если бы у людей, вместо слепой веры в простую и нехитрую медицинскую
науку, было разумное понимание этой
науки.
— Таким образом, милостивые государи, — продолжал профессор, — смерть больной, несомненно, была вызвана нашею операциею; не будь операции, больная, хотя и не без страданий, могла бы прожить еще десятки лет… К сожалению, наша
наука не всесильна. Такие несчастные случайности предвидеть очень трудно, и к ним всегда нужно быть готовым. Для избежания
подобной ошибки Шультце предлагает…
Ничто, кроме личного вкуса, не мешает им убивать и грабить, и ничто, кроме личного вкуса, не побуждает людей
подобного закала делать открытия в области
наук и общественной жизни…
Для того же, чтобы еще больше укрепить их в обмане, я внушаю им нечто
подобное учению церкви, а именно то, что существует некоторая преемственность знаний, которая называется
наукой, и что утверждения этой
науки так же непогрешимы, как и утверждения церкви.
Но при успехах исторической
науки вообще и при более внимательном изучении русской истории
подобные взгляды повторяться более не могут.
У каждого из солдат первого Наполеона в патронной суме лежал маршальский жезл; почему же мне, русскому офицеру, воспитанному в артиллерийском училище, проходившему курсы всех возможных военных
наук и способному, как я воображал, произносить воспламеняющие воинственный дух речи (у меня в голове слагались уже
подобные речи), почему же мне не мечтать хоть не о маршальском жезле, а о чем-нибудь
подобном?