Неточные совпадения
— Пусти, пусти, поди! — заговорила она и вошла
в высокую дверь. Направо от двери стояла кровать, и на кровати сидел,
поднявшись, мальчик
в одной расстегнутой рубашечке и, перегнувшись тельцем, потягиваясь, доканчивал зевок.
В ту минуту, как губы его сходились вместе, они сложились
в блаженно-сонную
улыбку, и с этою
улыбкой он опять медленно и сладко повалился назад.
Когда Грэй
поднялся на палубу «Секрета», он несколько минут стоял неподвижно, поглаживая рукой голову сзади на лоб, что означало крайнее замешательство. Рассеянность — облачное движение чувств — отражалось
в его лице бесчувственной
улыбкой лунатика. Его помощник Пантен шел
в это время по шканцам с тарелкой жареной рыбы; увидев Грэя, он заметил странное состояние капитана.
Мнение мое было принято чиновниками с явною неблагосклонностию. Они видели
в нем опрометчивость и дерзость молодого человека.
Поднялся ропот, и я услышал явственно слово «молокосос», произнесенное кем-то вполголоса. Генерал обратился ко мне и сказал с
улыбкою: «Господин прапорщик! Первые голоса на военных советах подаются обыкновенно
в пользу движений наступательных; это законный порядок. Теперь станем продолжать собирание голосов. Г-н коллежский советник! скажите нам ваше мнение!»
На жалобу ее Самгину нечем было ответить; он думал, что доигрался с Варварой до необходимости изменить или прекратить игру. И, когда Варвара, разрумяненная морозом, не раздеваясь, оживленно влетела
в комнату, — он
поднялся встречу ей с ласковой
улыбкой, но, кинув ему на бегу «здравствуйте!» — она обняла Сомову, закричала...
Нехлюдову показалось, что Маслова при этом улыбнулась, и эта
улыбка показалась ему отвратительной. Странное, неопределенное чувство гадливости, смешанное с состраданием,
поднялось в нем.
Антонида Ивановна
поднялась, «Моисей» взял ее за талию и стал
в позицию. Она через его плечо оглянулась на Привалова и улыбнулась своей загадочной
улыбкой. Волна танцующих унесла и эту пару.
По лестнице величественно
поднимались две группы: впереди всех шла легкими шажками Алла
в бальном платье цвета чайной розы, с голыми руками и пикантным декольте. За ней Иван Яковлич с
улыбкой счастливого отца семейства вел Агриппину Филипьевну, которая была сегодня необыкновенно величественна. Шествие замыкали Хиония Алексеевна и Виктор Николаич.
Судебный пристав тотчас к нему приблизился. Алеша вдруг вскочил и закричал: «Он болен, не верьте ему, он
в белой горячке!» Катерина Ивановна стремительно встала со своего стула и, неподвижная от ужаса, смотрела на Ивана Федоровича. Митя
поднялся и с какою-то дикою искривленною
улыбкой жадно смотрел и слушал брата.
Но
в тот же миг
поднялась портьера и быстрыми, спешными шагами вошла Катерина Ивановна, с радостною восхищенною
улыбкой протягивая обе руки Алеше.
Поднялся ветер.
В одну минуту пламя обхватило весь дом. Красный дым вился над кровлею. Стекла затрещали, сыпались, пылающие бревна стали падать, раздался жалобный вопль и крики: «Горим, помогите, помогите». — «Как не так», — сказал Архип, с злобной
улыбкой взирающий на пожар. «Архипушка, — говорила ему Егоровна, — спаси их, окаянных, бог тебя наградит».
В проходе вынырнуло вдруг из темноты новое лицо. Это был, очевидно, Роман. Лицо его было широко, изрыто оспой и чрезвычайно добродушно. Закрытые веки скрывали впадины глаз, на губах играла добродушная
улыбка. Пройдя мимо прижавшейся к стене девушки, он
поднялся на площадку. Размахнувшаяся рука его товарища попала ему сбоку
в шею.
Глаза Рогожина засверкали, и бешеная
улыбка исказила его лицо. Правая рука его
поднялась, и что-то блеснуло
в ней; князь не думал ее останавливать. Он помнил только, что, кажется, крикнул...
Настасья Филипповна
поднялась, взглянула еще раз
в зеркало, заметила с «кривою»
улыбкой, как передавал потом Келлер, что она «бледна как мертвец», набожно поклонилась образу и вышла на крыльцо.
Луша
поднялась с своего диванчика и неловко подала руку Евгению Константинычу, который неподвижно, с застывшей
улыбкой на губах, смотрел на ее белое кисейное платье, на скромно открытые плечи, на несложившиеся руки с розовыми локтями, на маленькую розу, заколотую
в темной волне русых волос.
Пускаются
в ход благосклонные или язвительные
улыбки (смотря по обстоятельствам), нахмуренные брови, воркотня;
поднимается сам собой указательный палец и грозит
в пространство.
Он потряс руку Передонова и побежал от него. Передонов молча смотрел за ним. Барышни Рутиловы припомнились ему, веселые, насмешливые. Нескромная мысль выдавила на его губы поганое подобие
улыбки, — оно появилось на миг и исчезло. Смутное беспокойство
поднялось в нем.
Она сидела, как всегда, прямо и словно
в ожидании каком-то, под розовой кофтой-распашонкой отчётливо дыбилось её тело, из воротничка, обшитого кружевом, гордо
поднималась наливная шея, чуть-чуть покачивалась маленькая, темноволосая, гладко причёсанная голова, на её писаном лице,
в тумане глаз, слабой искрой светилась
улыбка.
На лице женщины неподвижно, точно приклеенная, лежала сладкая
улыбка, холодно блестели её зубы; она вытянула шею вперёд, глаза её обежали двумя искрами комнату, ощупали постель и, найдя
в углу человека, остановились, тяжело прижимая его к стене. Точно плывя по воздуху, женщина прокрадывалась
в угол, она что-то шептала, и казалось, что тени,
поднимаясь с пола, хватают её за ноги, бросаются на грудь и на лицо ей.
Он
поднялся, проворно запер дверь, воротился к ней и взял ее за руки. Он не мог говорить: радость его душила. Она с
улыбкой глядела ему
в глаза…
в них было столько счастия… Она застыдилась.
Наши глаза встретились, и я увидел, как
в углах губ урядника дрогнула легкая, но многозначительная
улыбка. Я
поднялся с места, снял со стены ружье и подошел с ним к Евпсихию Африкановичу.
Шампанское, истребляемое дюжинами, оказывало свое действие: сплошной гул стоял
в павильоне, и произносившему тост приходилось каждый раз, прежде чем начать говорить, долго и тщетно стучать ножом по стакану.
В стороне, на отдельном маленьком столике, красавец Миллер приготовлял
в большой серебряной чаше жженку… Вдруг опять
поднялся Квашнин, на лице его играла добродушно-лукавая
улыбка.
Через темную комнату, дверь с теплой гардиной, а за ней уютная комната Марии Николаевны. Она
поднимается с кресла и тихо идет навстречу. Сильно постаревшая, осунувшаяся, какой я себе ее даже и представить не мог. Идет с трудом, на лице радость и вместе с тем ее вечная грустная
улыбка. Глаза усталые и добрые, добрые. Я поцеловал ее горячую, сухую руку, она мне положила левую руку на шею, поцеловала
в голову.
После утренней прогулки к стаду мы
поднялись по козьей тропке на скалу, к которой прилепилась, служа продолжением пещеры, наша сакля. Мой старик показал мне на север, где
в пролетах между ледниками зеленели леса и далеко за ними маячила степь, своей дымкой сливаясь с горизонтом. Похлопал он меня по плечу; его строгие глаза развеселились, ястребиный нос сморщился, и все лицо осветилось
улыбкой...
— Шевелись — живее! — звучно крикнул он вниз. Несколько голов
поднялось к нему, мелькнули пред ним какие-то лица, и одно из них — лицо женщины с черными глазами — ласково и заманчиво улыбнулось ему. От этой
улыбки у него
в груди что-то вспыхнуло и горячей волной полилось по жилам. Он оторвался от перил и снова подошел к столу, чувствуя, что щеки у него горят.
Еще несколько мгновений, и
в комнатке сквозь окно я увидел оживленное движение встречи. Соколов, сутулый, широкоплечий брюнет, размашисто
поднялся со стула и обнял вошедшую. Из соседней комнаты выбежала его жена и, отряхивая назад свои жидкие волосы, повисла у нее на шее. Серяков, молодой студент из кружка, к которому прежде принадлежал и я, сначала немного нерешительно подал руку, но потом лицо его расцвело
улыбкой, и он тоже поцеловался с девушкой.
Когда я вошел
в комнату, она лениво
поднялась с дивана и с ленивой
улыбкой посмотрела на меня: это была Глашка, только уже не прежняя Глашка, бегавшая по двору
в ситцевых платьях и босиком, а целая Глафира Митревна, одетая
в зеленое шерстяное платье; густо напомаженные волоса были собраны, по заводскому обычаю, под атласный бабий «шлык», значит Глашка была теперь дамой.
Больной
поднялся, жадно и глубоко вбирая
в грудь воздух; он улыбался бесконечно радостною недоумевающею
улыбкою и
в удивлении крутил головою.
Тяжело
поднявшись с нар, Субханкулов подошел к стоявшему
в углу шкапчику, отпер его, достал чайную чашку и, повернув назад голову, с масленой широкой
улыбкой молвил через плечо Марку Данилычу...
Потом где-то очень глубоко
в нем засветилась
улыбка, озарила свисший нос,
поднялась к глазам и вспыхнула
в них двумя острыми огоньками, не лишенными блудливого ехидства.
Захаров выпил стакан портеру, рванул струны, — они заныли, зазвенели, и задорно-веселая песня полилась. Чиновник раскачивал
в такт головою, моргал и с блаженной
улыбкою оглядывал слушателей. Ляхов
поднялся с места и, подперев бока, притоптывал ногами.
Марья Орестовна начала всматриваться
в него и
подниматься.
Улыбка глупее прежней, а по теперешнему настроению — жена умирает — и совсем точно безумная, глаза разбегаются.
Наконец портьера
поднялась, и хозяйка этого petit palas появилась
в гостиной с любезной, но вопросительной
улыбкой на губах.
Не без волнения последовал князь Сергей Сергеевич приглашению лакея и вошел
в будуар. Княжна Людмила Васильевна
поднялась к нему навстречу с обворожительной
улыбкой.
Была у Нинки особенность, Марк всегда ею любовался. Черные брови ее были
в непрерывном движении: то медленно
поднимутся высоко вверх, и лицо яснеет; то надвинутся на лоб, и как будто темное облако проходит по лицу. Сдерживая на тонких губах
улыбку, он смотрел
в ее лицо, гладил косы, лежавшие на крепких плечах, и сладко ощущал, как к коленям его прижималась молодая девическая грудь.
Иногда они спорили, каждый отстаивал свое мнение, но стоило им встретиться глазами и блеснуть
улыбке, и спор оставался где-то внизу, а они
поднимались над ним
в какой-то возвышенной, доступной только им области.
— Ma bonne amie, [Милый друг] — сказала маленькая княгиня утром 19-го марта после завтрака, и губка ее с усиками
поднялась по старой привычке; но как и во всех не только
улыбках, но звуках речей, даже походках
в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь
улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, — была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
Княжна Элен улыбалась; она
поднялась с тою же неизменяющеюся
улыбкой вполне красивой женщины, с которою она вошла
в гостиную.