Запугать угрозами еще менее можно, потому что лишения и страдания, которым они будут подвергнуты за их исповедание, только усиливают их желание исповедания, и в их законе прямо сказано, что надо повиноваться богу более, чем людям, и не надо бояться тех, которые могут
погубить тело, а того, что может погубить и тело и душу.
Неточные совпадения
Городничий (вытянувшись и дрожа всем
телом).Помилуйте, не
погубите! Жена, дети маленькие… не сделайте несчастным человека.
— Не понимаете?.. Сейчас поймете!.. О, это все устроил Половодов; я, собственно, не виноват ни душой, ни
телом. Послушайте, Сергей Александрыч, никогда и ни одному слову Половодова не верьте… Это все он устроил — и меня подвел, и вас
погубил.
Нега, изленение и неумеренное чувств услаждение
губят и
тело и дух.
— Так. Тебе нездоровилось, но не
телом, а душой. Болезнь твоя душевная. Ты
погубишь свою душу, Елена!
И дело это совершается публично, и никто не крикнет обманывающим и обманутым: опомнитесь и разойдитесь, ведь это всё самая гнусная и коварная ложь, которая
губит не только ваши
тела, но и души.
Но не говоря уже о грехе обмана, при котором самое ужасное преступление представляется людям их обязанностью, не говоря об ужасном грехе употребления имени и авторитета Христа для узаконения наиболее отрицаемого этим Христом дела, как это делается в присяге, не говоря уже о том соблазне, посредством которого
губят не только
тела, но и души «малых сих», не говоря обо всем этом, как могут люди даже в виду своей личной безопасности допускать то, чтобы образовывалась среди них, людей, дорожащих своими формами жизни, своим прогрессом, эта ужасная, бессмысленная и жестокая и губительная сила, которую составляет всякое организованное правительство, опирающееся на войско?
—
Погубили мою жизнь; продали мое
тело, и душеньку мою продадут. Выпхнули на позор, на муку, да меня ж упрекают, на меня ж плачутся.
И замечательно то, что всё это коломенское население, весь этот мир бедных старух, мелких чиновников, мелких артистов и, словом, всей мелюзги, которую мы только поименовали, соглашались лучше терпеть и выносить последнюю крайность, нежели обратиться к страшному ростовщику; находили даже умерших от голода старух, которые лучше соглашались умертвить свое
тело, нежели
погубить душу.
Римский мудрец Сенека говорил, что всё, что мы видим, всё живое, всё это — одно
тело: мы все, как руки, ноги, желудок, кости, — члены этого
тела. Мы все одинаково родились, все мы одинаково желаем себе добра, все мы знаем, что нам лучше помогать друг другу, чем
губить друг друга, и во всех нас заложена одна и та же любовь друг к другу. Мы, как камни, сложены в такой свод, что все сейчас же погибнем, если не будем поддерживать друг друга.
Нехорошо и тем и другим. Первым, не работающим, худо оттого, что они от праздности
губят свои души; вторым же худо то, что они через силу тратят
тело.
То же самое делают в мире люди, когда, живя не для души, а для
тела,
губят свою жизнь и жизнь других людей, осуждают не себя, а друг друга или бога, если признают его, или самый мир, если не признают бога, а полагают, что мир сам собою устроился.
«А если какая фря и станет мне поперек дороги, в порошок сотру, сама сгину, но
погублю своим бездыханным
телом и раздавлю разлучницу…» — продолжала далее думать Минкина, и огонек злобной решимости все более и более разгорался в ее темных, как ночь, глазах.
— Недостоин я, отче святый, недостоин такой благодати. От юности моей бороли мя страсти, не устоял, окаянный… Не устоял супротив сетей дьявольских: осквернил
тело и душу. Пал я, отче святый…
Погубил целомудрие!..