Неточные совпадения
Лука Лукич. Что ж мне, право,
с ним делать? Я уж несколько раз ему
говорил. Вот еще на днях, когда зашел было в класс наш
предводитель, он скроил такую рожу, какой я никогда еще не видывал. Он-то ее сделал от доброго сердца, а мне выговор: зачем вольнодумные мысли внушаются юношеству.
Он
говорил то самое, что предлагал Сергей Иванович; но, очевидно, он ненавидел его и всю его партию, и это чувство ненависти сообщилось всей партии и вызвало отпор такого же, хотя и более приличного озлобления
с другой стороны. Поднялись крики, и на минуту всё смешалось, так что губернский
предводитель должен был просить о порядке.
Или буду
с предводителем, которого я постыдно обманывал
с его женой, на собрании считать голоса за и против проводимого постановления земской инспекции школ и т. п., а потом буду назначать свидания его жене (какая мерзость!); или буду продолжать картину, которая, очевидно, никогда не будет кончена, потому что мне и не следует заниматься этими пустяками и не могу ничего этого делать теперь»,
говорил он себе и не переставая радовался той внутренней перемене, которую чувствовал.
Новгородский
предводитель, милиционный [участник ополчения 1812 г. (от лат. militia).] дворянин,
с владимирской медалью, встречаясь со мной, чтоб заявить начитанность,
говорил книжным языком докарамзинского периода; указывая раз на памятник, который новгородское дворянство воздвигнуло самому себе в награду за патриотизм в 1812 году, он как-то
с чувством отзывался о, так сказать, трудной, священной и тем не менее лестной обязанности
предводителя.
Судьи зашевелились тяжело и беспокойно.
Предводитель дворянства что-то прошептал судье
с ленивым лицом, тот кивнул головой и обратился к старичку, а
с другой стороны в то же время ему
говорил в ухо больной судья. Качаясь в кресле вправо и влево, старичок что-то сказал Павлу, но голос его утонул в ровном и широком потоке речи Власова.
Прошел он
с полным благоприличием: сначала, как обыкновенно,
говорили только в аристократическом конце стола, то есть: Четвериков, князь и отчасти
предводитель, а к концу, когда выпито было уже по несколько рюмок вина, стали поговаривать и на остальной половине.
— От губернатора, — отвечал
предводитель с вольнодумной улыбкой. — О новом вице-губернаторе все
говорили.
— Merci, — коротко ответил Николай Николаевич. И оба остались стоять. — Мы к вам всего только на несколько минут. Это — князь Василий Львович Шеин, губернский
предводитель дворянства. Моя фамилия — Мирза-Булат-Тугановский. Я — товарищ прокурора. Дело, о котором мы будем иметь честь
говорить с вами, одинаково касается и князя и меня, или, вернее, супруги князя, а моей сестры.
— Прекрасно-с, я согласен и
с этим! — снова уступил
предводитель. — Но как же тут быть?.. Вы вот можете оставаться масоном и даже открыто
говорить, что вы масон, — вы не служите!.. Но как же мне в этом случае поступить? — заключил он, как бы в форме вопроса.
— Превосходнейшая мысль!.. Отличнейшая!.. —
говорил искренним голосом Иван Петрович. — Я к губернскому
предводителю поеду, когда вы только прикажете; он хоть чехвал и фанфарон, но любит дворянство, предан ему, и я наперед уверен, что
с сочувствием примет ваше благое дело.
Второе: архивариус земского суда откопал в старых делах показание одного бродяги-нищего, пойманного и в суде допрашивавшегося, из какового показания видно, что сей нищий назвал себя бежавшим из Сибири вместе
с другим ссыльным, который ныне служит у господина губернского
предводителя Крапчика управляющим и имя коего не Тулузов, а семинарист Воздвиженский, сосланный на поселение за кражу церковных золотых вещей, и что вот-де он вывернулся и пребывает на свободе, а что его, старика, в тюрьме держат; показанию этому, как
говорит архивариус, господа члены суда не дали, однако, хода, частию из опасения господина Крапчика, который бы, вероятно, заступился за своего управителя, а частию потому, что получили
с самого господина Тулузова порядочный, должно быть, магарыч, ибо неоднократно при его приезде в город у него пировали и пьянствовали.
— Да ведь Пармен Семенович вам это и
говорит, что все должны быть равны! — отогнал его от
предводителя Термосесов
с одной стороны.
В марте месяце сего года, в проезд чрез наш город губернатора,
предводителем дворянства было праздновано торжество, и я, пользуясь сим случаем моего свидания
с губернатором, обратился к оному сановнику
с жалобой на обременение помещиками крестьян работами в воскресные дни и даже в двунадесятые праздники и
говорил, что таким образом великая бедность народная еще более увеличивается, ибо по целым селам нет ни у кого ни ржи, ни овса…
6-го декабря. Постоянно приходят вести о контрах между
предводителем Тугановым и губернатором, который,
говорят, отыскивает, чем бы ткнуть
предводителя за свое „просо“, и, наконец, кажется, они столкнулись. Губернатор все за крестьян, а тот, Вольтер, за свои права и вольности. У одного правоведство смысл покривило, так что ему надо бы пожелать позабыть то, что он узнал, а у другого — гонору
с Араратскую гору и уже никакого ни к каким правам почтения. У них будет баталия.
— Вашество! извините! тоста не провозглашаю, а за здоровье ваше выпью
с удовольствием! —
говорил между тем
предводитель.
Он сделал мало визитов, он сделал их поздно, он всюду ездил по утрам в сюртуке, он губернатору реже обыкновенного
говорил «ваше превосходительство», а
предводителю, отставному драгунскому ротмистру, и вовсе не
говорил, несмотря на то, что он по месту был временно превосходительный; он
с своим камердинером обращался так вежливо, что это оскорбляло гостя; он
с дамами
говорил, как
с людьми, и вообще изъяснялся «слишком вольно».
Часа через три он возвратился
с сильной головной болью, приметно расстроенный и утомленный, спросил мятной воды и примочил голову одеколоном; одеколон и мятная вода привели немного в порядок его мысли, и он один, лежа на диване, то морщился, то чуть не хохотал, — у него в голове шла репетиция всего виденного, от передней начальника губернии, где он очень приятно провел несколько минут
с жандармом, двумя купцами первой гильдии и двумя лакеями, которые здоровались и прощались со всеми входящими и выходящими весьма оригинальными приветствиями,
говоря: «
С прошедшим праздничком», причем они, как гордые британцы, протягивали руку, ту руку, которая имела счастие ежедневно подсаживать генерала в карету, — до гостиной губернского
предводителя, в которой почтенный представитель блестящего NN-ского дворянства уверял, что нельзя нигде так научиться гражданской форме, как в военной службе, что она дает человеку главное; конечно, имея главное, остальное приобрести ничего не значит; потом он признался Бельтову, что он истинный патриот, строит у себя в деревне каменную церковь и терпеть не может эдаких дворян, которые, вместо того чтоб служить в кавалерии и заниматься устройством имения, играют в карты, держат француженок и ездят в Париж, — все это вместе должно было представить нечто вроде колкости Бельтову.
— Ваш
предводитель — мой сын, — сказала она, и ни один из солдат не усумнился в этом. Шли рядом
с нею, хвалебно
говоря о том, как умен и храбр ее сын, она слушала их, гордо подняв голову, и не удивлялась — ее сын таков и должен быть!
Словом, тут надо всеми было какое-то одержание: точно какой-то дух бурен слетел и все возмутил и все перепутал, так что никто в своем поведении не узнавал своих планов и намерений. Все до того перебуровилось, что
предводитель, для которого был подан особый дормез, бросил туда одну шинель, а сам опять сел на передней лавочке, и когда граф
говорил: «Это нельзя; это невозможная женщина!», то
предводитель с губернатором наперерыв отвечали...
В одном углу Сурской
говорил с дворянским
предводителем о политике; в другом — несколько страстных псовых охотников разговаривали об отъезжих полях, хвастались друг перед другом подвигами своих борзых собак и лгали без всякого зазрения совести.
— Кроме того
говорю и о сердце. Мы
с ним ведь старые знакомые и между нами были кое-какие счетцы. Что же вы думаете? Ведь он в глаза мне не мог взглянуть! А когда губернатор рекомендовал ему обратиться ко мне, как
предводителю, и рассказать затруднения, которые он встретил в столкновениях
с Подозеровым, так он-с не знал, как со мной заговорить!
С Бутлеровым у нас
с двумя моими товарищами по работе, Венским и Х-ковым (он теперь губернский
предводитель дворянства, единственный в своем роде, потому что вышел из купцов), сложились прекрасные отношения. Он любил поболтать
с нами,
говорил о замыслах своих работ, шутил, делился даже впечатлениями от прочитанных беллетристических произведений. В ту зиму он ездил в Москву сдавать экзамен на доктора химии (и физики, как тогда было обязательно) и часто повторял мне...
Мне случилось при нем
говорить по делу об отыскании им потерянного шляхетства
с губернатором и губернским
предводителем дворянства.
В марте месяце сего года, в проезд через наш город немца
с поляком,
предводителем дворянства, было праздновано торжество, и я, пользуясь сим случаем моего свидания
с губернатором, обратился к оному сановнику
с жалобою на обременение помещиками крестьян работами в воскресные дни и даже двунадесятые праздники, и
говорил, что таким образом бедность наша еще увеличивается, ибо по целым селам нет ни у кого ни ржи, ни овса…
Доктор настаивал на том, что надо везти князя дальше;
предводитель прислал чиновника к княжне Марье, уговаривая ее уезжать как можно скорее; исправник, приехав в Богучарово, настаивал на том же,
говоря, что в сорока верстах французы, что по деревням ходят французские прокламации, и что ежели княжна не уедет
с отцом до 15-го, то он ни за что̀ не отвечает.