Неточные совпадения
Но что весьма достойно примечания: как ни ужасны пытки и мучения,
в изобилии по всей картине рассеянные, и как ни удручают душу кривлянья и судороги злодеев, для коих те муки приуготовлены, но каждому зрителю непременно сдается, что даже и сии страдания менее мучительны, нежели страдания сего подлинного изверга, который до того всякое естество
в себе победил, что и на сии неслыханные истязания хладным и непонятливым оком взирать может".
В этих словах Агафьи Михайловны Левин прочел развязку драмы, которая
в последнее время происходила между Агафьей Михайловной и Кити. Он видел, что, несмотря на все огорчение, причиненное Агафье Михайловне новою хозяйкой, отнявшею у нее бразды правления, Кити все-таки
победила ее и заставила
себя любить.
В случавшихся между братьями разногласиях при суждении о народе Сергей Иванович всегда
побеждал брата, именно тем, что у Сергея Ивановича были определенные понятия о народе, его характере, свойствах и вкусах; у Константина же Левина никакого определенного и неизменного понятия не было, так что
в этих спорах Константин всегда был уличаем
в противоречии самому
себе.
Она не умела лгать: предположить что-нибудь — это другое дело, но и то
в таком случае, когда предположение основывалось на внутреннем убеждении; если ж было почувствовано внутреннее убеждение, тогда умела она постоять за
себя, и попробовал бы какой-нибудь дока-адвокат, славящийся даром
побеждать чужие мнения, попробовал бы он состязаться здесь, — увидел бы он, что значит внутреннее убеждение.
— Я ни на что не намекаю, я прямо говорю, что мы оба с тобою очень глупо
себя вели. Что тут толковать! Но я уже
в клинике заметил: кто злится на свою боль — тот непременно ее
победит.
Действия этой женщины не интересовали его, ее похвалы Харламову не возбуждали ревности. Он был озабочен решением вопроса: какие перспективы и пути открывает пред ним война? Она поставила под ружье такое количество людей, что, конечно, продлится недолго, — не хватит средств воевать года. Разумеется, Антанта
победит австро-германцев. Россия получит выход
в Средиземное море, укрепится на Балканах. Все это — так, а — что выиграет он? Твердо, насколько мог, он решил: поставить
себя на видное место. Давно пора.
Она была бледна
в то утро, когда открыла это, не выходила целый день, волновалась, боролась с
собой, думала, что ей делать теперь, какой долг лежит на ней, — и ничего не придумала. Она только кляла
себя, зачем она вначале не
победила стыда и не открыла Штольцу раньше прошедшее, а теперь ей надо
победить еще ужас.
Да, тут есть правда; но человеку врожденна и мужественность: надо будить ее
в себе и вызывать на помощь, чтобы
побеждать робкие движения души и закалять нервы привычкою. Самые робкие характеры кончают тем, что свыкаются. Даже женщины служат хорошим примером тому: сколько англичанок и американок пускаются
в дальние плавания и выносят, даже любят, большие морские переезды!
Привалов задумался; совет имел за
себя много подкупающих обстоятельств, главное из которых Антонида Ивановна великодушно обошла молчанием, — Именно, к трем причинам, которые требовали присутствия Привалова
в Узле, она не прибавила самой
себя. Это великодушие и эта покорность
победили Привалова.
Теперь уже
в результате мировой войны выиграть, реально
победить может лишь крайний Восток, Япония и Китай, раса, не истощившая
себя, да еще крайний Запад, Америка.
Слово само по
себе божественно, и божественный смысл слов может быть выявлен лишь
в атмосфере свободы, реализм слов
в борьбе
побеждает номинализм слов.
Темный Восток, удерживающий ее на элементарных стадиях, Россия должна
в себе победить.
Видишь: предположи, что нашелся хотя один из всех этих желающих одних только материальных и грязных благ — хоть один только такой, как мой старик инквизитор, который сам ел коренья
в пустыне и бесновался,
побеждая плоть свою, чтобы сделать
себя свободным и совершенным, но однако же, всю жизнь свою любивший человечество и вдруг прозревший и увидавший, что невелико нравственное блаженство достигнуть совершенства воли с тем, чтобы
в то же время убедиться, что миллионы остальных существ Божиих остались устроенными лишь
в насмешку, что никогда не
в силах они будут справиться со своею свободой, что из жалких бунтовщиков никогда не выйдет великанов для завершения башни, что не для таких гусей великий идеалист мечтал о своей гармонии.
Я спрашивал
себя много раз: есть ли
в мире такое отчаяние, чтобы
победило во мне эту исступленную и неприличную, может быть, жажду жизни, и решил, что, кажется, нет такого, то есть опять-таки до тридцати этих лет, а там уж сам не захочу, мне так кажется.
Этот искус, эту страшную школу жизни обрекающий
себя принимает добровольно
в надежде после долгого искуса
победить себя, овладеть
собою до того, чтобы мог наконец достичь, чрез послушание всей жизни, уже совершенной свободы, то есть свободы от самого
себя, избегнуть участи тех, которые всю жизнь прожили, а
себя в себе не нашли.
— Вот таких-то эти нежные барышни и любят, кутил да подлецов! Дрянь, я тебе скажу, эти барышни бледные; то ли дело… Ну! кабы мне его молодость, да тогдашнее мое лицо (потому что я лучше его был
собой в двадцать восемь-то лет), так я бы точно так же, как и он,
побеждал. Каналья он! А Грушеньку все-таки не получит-с, не получит-с…
В грязь обращу!
Вышел из 2–го курса, поехал
в поместье, распорядился,
победив сопротивление опекуна, заслужив анафему от братьев и достигнув того, что мужья запретили его сестрам произносить его имя; потом скитался по России разными манерами: и сухим путем, и водою, и тем и другою по обыкновенному и по необыкновенному, — например, и пешком, и на расшивах, и на косных лодках, имел много приключений, которые все сам устраивал
себе; между прочим, отвез двух человек
в казанский, пятерых —
в московский университет, — это были его стипендиаты, а
в Петербург, где сам хотел жить, не привез никого, и потому никто из нас не знал, что у него не 400, а 3 000 р. дохода.
Вся история римского падения выражена тут бровями, лбами, губами; от дочерей Августа до Поппеи матроны успели превратиться
в лореток, и тип лоретки
побеждает и остается; мужской тип, перейдя, так сказать, самого
себя в Антиное и Гермафродите, двоится: с одной стороны, плотское и нравственное падение, загрязненные черты развратом и обжорством, кровью и всем на свете, безо лба, мелкие, как у гетеры Гелиогабала, или с опущенными щеками, как у Галбы; последний тип чудесно воспроизвелся
в неаполитанском короле.
Я знаю, что мое воззрение на Европу встретит у нас дурной прием. Мы, для утешения
себя, хотим другой Европы и верим
в нее так, как христиане верят
в рай. Разрушать мечты вообще дело неприятное, но меня заставляет какая-то внутренняя сила, которой я не могу
победить, высказывать истину — даже
в тех случаях, когда она мне вредна.
Христос принял на
себя все страдания мира — последствия греха, чтобы
победить их
в корне, искупить грех и тем сделать зло бессильным над судьбой мира и человека.
Как некогда Христос сказал рабам и угнетенным: «Вот вам религия, примите ее — и вы
победите с нею целый мир!», — так и Жорж Занд говорит женщинам: «Вы — такой же человек, и требуйте
себе этого
в гражданском устройстве!» Словом, она представительница и проводница
в художественных образах известного учения эмансипации женщин, которое стоит рядом с учением об ассоциации, о коммунизме, и по которым уж, конечно, миру предстоит со временем преобразоваться.
Переворот
в жизни пана Лавровского совершился быстро: для этого стоило только приехать
в Княжье-Вено блестящему драгунскому офицеру, который прожил
в городе всего две недели, но
в это время успел
победить и увезти с
собою белокурую дочь богатого трактирщика.
Первый месяц тюрьмы Степан не переставая мучался всё тем же: он видел серую стену своей камеры, слышал звуки острога — гул под
собой в общей камере, шаги часового по коридору, стук часов и вместе с [тем] видел ее — с ее кротким взглядом, который
победил его еще при встрече на улице, и худой, морщинистой шеей, которую он перерезал, и слышал ее умильный, жалостный, шепелявый голос: «Чужие души и свою губишь.
— Ну так знайте, что Шатов считает этот донос своим гражданским подвигом, самым высшим своим убеждением, а доказательство, — что сам же он отчасти рискует пред правительством, хотя, конечно, ему много простят за донос. Этакой уже ни за что не откажется. Никакое счастье не
победит; через день опомнится, укоряя
себя, пойдет и исполнит. К тому же я не вижу никакого счастья
в том, что жена, после трех лет, пришла к нему родить ставрогинского ребенка.
— Что мужчина объясняется
в любви замужней женщине — это еще небольшая беда, если только
в ней самой есть противодействие к тому, но… — и, произнеся это но, Егор Егорыч на мгновение приостановился, как бы желая собраться с духом, — но когда и она тоже носит
в душе элемент симпатии к нему, то… — тут уж Егор Егорыч остановился на то: — то ей остается одно: или
победить себя и вырвать из души свою склонность, или, что гораздо естественнее, идти без оглядки, куда влечется она своим чувством.
Он должен притупить
в себе зрение, слух, обоняние, вкус; должен
победить всякую восприимчивость, одеревенеть.
Голос у него был маленький, но — неутомимый; он прошивал глухой, о́темный гомон трактира серебряной струной, грустные слова, стоны и выкрики
побеждали всех людей, — даже пьяные становились удивленно серьезны, молча смотрели
в столы перед
собою, а у меня надрывалось сердце, переполненное тем мощным чувством, которое всегда будит хорошая музыка, чудесно касаясь глубин души.
— Умерьте страсти, — продолжал Фома тем же торжественным тоном, как будто и не слыхав восклицания дяди, —
побеждайте себя. «Если хочешь
победить весь мир —
победи себя!» Вот мое всегдашнее правило. Вы помещик; вы должны бы сиять, как бриллиант,
в своих поместьях, и какой же гнусный пример необузданности подаете вы здесь своим низшим! Я молился за вас целые ночи и трепетал, стараясь отыскать ваше счастье. Я не нашел его, ибо счастье заключается
в добродетели…
— Как будто сердце ваше после того, как вы
победили себя, так сказать, окунулось
в каком-то елее?
В ее лице тронулись какие-то оставшиеся непроизнесенными слова, и она вышла. Некоторое время я стоял, бесчувственный к окружающему, затем увидел, что стою так же неподвижно, не имея ни сил, ни желания снова начать жить, — у
себя в номере. Я не помнил, как поднялся сюда. Постояв, я лег, стараясь
победить страдание какой-нибудь отвлекающей мыслью, но мог только до бесконечности представлять исчезнувшее лицо Биче.
Она была недурна
собой, и
в эту именно эпоху должна была поразить нашего героя: зовущее всего существа ее, ее томные глаза, ее неровно подымающаяся грудь
победили Негрова.
Кружок ссыльных
в августе месяце, когда наши жили
в деревне, собирался
в нашем глухом саду при квартире. Я
в августе жил
в городе, так как начинались занятия. Весело проводили
в этом саду время, пили пиво, песни пели, особенно про Стеньку Разина я любил; потом играли
в городки на дворе, боролись, возились. Здесь я чувствовал
себя в своей компании, отличался цирковыми акробатическими штуками, а
в борьбе легко
побеждал бородатых народников, конечно, пользуясь приемами, о которых они не имели понятия.
Так и жила она, радуясь сама, на радость многим, приятная для всех, даже ее подруги примирились с нею, поняв, что характер человека —
в его костях и крови, вспомнив, что даже святые не всегда умели
побеждать себя. Наконец, мужчина — не бог, а только богу нельзя изменить…
Но мы видим, что Катерина — не убила
в себе человеческую природу и что она находится только внешним образом, по положению своему, под гнетом самодурной жизни; внутренно же, сердцем и смыслом, сознает всю ее нелепость, которая теперь еще увеличивается тем, что Дикие и Кабановы, встречая
себе противоречие и не будучи
в силах
победить его, но желая поставить на своем, прямо объявляют
себя против логики, то есть ставя
себя дураками перед большинством людей.
— Я собрал бы остатки моей истерзанной души и вместе с кровью сердца плюнул бы
в рожи нашей интеллигенции, чер-рт ее побери! Я б им сказал: «Букашки! вы, лучший сок моей страны! Факт вашего бытия оплачен кровью и слезами десятков поколений русских людей! О! гниды! Как вы дорого стоите своей стране! Что же вы делаете для нее? Превратили ли вы слезы прошлого
в перлы? Что дали вы жизни? Что сделали? Позволили
победить себя? Что делаете? Позволяете издеваться над
собой…»
Он, не смея отказаться, подошёл. Но теперь женщина уже не могла
победить в нём неприязни к ней. Она долго тормошила его и обидно смеялась над ним, потом, грубо оттолкнув от
себя его костлявое тело, выругалась и ушла.
Само
собою разумеется, вам не
победить окружающей вас темной массы;
в течение нашей жизни мало-помалу вы должны будете уступить и затеряться
в стотысячной толпе, вас заглушит жизнь, но все же вы не исчезнете, не останетесь без влияния; таких, как вы, после вас явится уже, быть может, шесть, потом двенадцать и так далее, пока наконец такие, как вы, не станут большинством.
Испуская последний вздох, я все-таки буду верить, что наука — самое важное, самое прекрасное и нужное
в жизни человека, что она всегда была и будет высшим проявлением любви и что только ею одною человек
победит природу и
себя.
В одно и то же время приходится изображать из
себя и ученого, и педагога, и оратора, и плохо дело, если оратор
победит в вас педагога и ученого или наоборот.
Вера эта, быть может, наивна и несправедлива
в своем основании, но я не виноват, что верю так, а не иначе:
победить же
в себе этой веры я не могу.
Одно из средств было постоянное занятие; другое было усиленная физическая работа и пост; третье было представление
себе ясное того стыда, который обрушится на его голову, когда все узнают это — жена, теща, люди. Он всё это делал, и ему казалось, что он
побеждает, но приходило время, полдень, время прежних свиданий и время, когда он ее встретил за травой, и он шел
в лес.
Теперь справедливость — на стороне, которая сначала была побеждена, и стремление,
в сущности более справедливое, погибает под тяжестью собственной несправедливости от ударов противоположного стремления, которое, будучи оскорблено
в своем праве, имеет за
собой,
в начале противодействия, всю силу истины и справедливости, но,
побеждая, впадает само точно таким же образом
в несправедливость, влекущую за
собой погибель или страдание.
«Так что некая проезжая девица
Не могла
себя в том
победить,
Не могла
себя на месте усадить,
А бегала по коридору,
Аки перепелица».
Мало того:
в самом сильнейшем пароксизме трусливой лихорадки мне мечталось одержать верх,
победить, увлечь, заставить их полюбить
себя — ну хоть «за возвышенность мыслей и несомненное остроумие».
Тетерев. И ты нравишься мне. Ибо ты
в меру — умен и
в меру — глуп;
в меру — добр и
в меру — зол;
в меру честен и подл, труслив и храбр… ты образцовый мещанин! Ты законченно воплотил
в себе пошлость… ту силу, которая
побеждает даже героев и живет, живет и торжествует… Давай, выпьем перед щами, почтенный крот!
Когда бывают гости, вдруг ей покажется, что Коврин необыкновенно красив и что
в него влюблены все женщины и завидуют ей, и душа ее наполняется восторгом и гордостью, как будто она
победила весь свет, но стоит ему приветливо улыбнуться какой-нибудь барышне, как она уж дрожит от ревности, уходит к
себе — и опять слезы.
Суворов был один из самых счастливейших Полководцев; подобно Александру, сколько раз сражался, столько раз
побеждал; подобно Цесарю, ставил
себя выше Рока, и Рок не смел изобличить его
в ошибке.
Никаких собак нельзя было пускать на Сганареля. Ясно было, что при его страшном вооружении бревном он мог
победить все великое множество псов без малейшего для
себя вреда. А медведь, вертя свое бревно и сам за ним поворачиваясь, прямо подавался к лесу, и смерть его ожидала только здесь, у секрета,
в котором сидели Ферапонт и без промаха стрелявший Флегонт.
Приписать опять чувство это врожденной робости Акулины, тому, что она была загнана, забита и запугана, или «идее», которую составляют
себе о власти вообще все люди, редко находящиеся с нею
в соприкосновении и по тому самому присваивающие ей какое-то чересчур страшное значение, — было бы здесь неуместно, ибо отчаяние бедной девки могло не только
победить в ней пустые эти страхи, но легко даже могло вызвать ее на дело несравненно более смелое и отважное.
— Всё было дурно. Вышла — влюбилась самым гадким манером. Папа не желал этого. Я ни на что не посмотрела, вышла. И замужем, вместо того чтобы помогать мужу, я мучала его ревностью, которую не могла
в себе победить.