Неточные совпадения
Гоголиные выводки я встречал часто и один раз видел, как гоголь-утка везла
на своей
спине крошечных гоголят, покрытых сизым пухом, и
плыла с ними очень быстро.
Над ним наклонилась Палага, но он не понимал её речи, с ужасом глядя, как бьют Савку: лёжа у забора вниз лицом, парень дёргал руками и ногами, точно
плывя по земле; весёлый, большой мужик Михайло, высоко поднимая ногу, тяжёлыми ударами пятки, чёрной, точно лошадиное копыто, бухал в его
спину, а коренастый, добродушный Иван, стоя
на коленях, истово ударял по шее Савки, точно стараясь отрубить голову его тупым, красным кулаком.
— С карчой
на спине плыл. Я его высмотрел, да как… Глянь-ко сюда! Во! В портках синих, ружье никак… Видишь, что ль? — говорил Лука.
— И зипун в мешочке
на спину приладил. Оно и
плыть ему легче от нее, — сказал кто-то.
Тёмные стены разной высоты окружали двор, над ним медленно
плыли тучи,
на стенах разбросанно и тускло светились квадраты окон. В углу
на невысоком крыльце стоял Саша в пальто, застёгнутом
на все пуговицы, с поднятым воротником, в сдвинутой
на затылок шапке. Над его головой покачивался маленький фонарь, дрожал и коптил робкий огонь, как бы стараясь скорее догореть. За
спиной Саши чернела дверь, несколько тёмных людей сидели
на ступенях крыльца у ног его, а один, высокий и серый, стоял в двери.
Вдали родился воющий шум и гул, запели, зазвенели рельсы; в сумраке, моргая красными очами, бежал поезд; сумрак быстро
плыл за ним, становясь всё гуще и темнее. Евсей торопливо, как только мог, взошёл
на путь, опустился
на колени, потом улёгся поперёк пути
на бок,
спиною к поезду, положил шею
на рельс и крепко закутал голову полою пальто.
В полночь Успеньева дня я шагаю Арским полем, следя, сквозь тьму, за фигурой Лаврова, он идет сажен
на пятьдесят впереди. Поле — пустынно, а все-таки я иду «с предосторожностями», — так советовал Лавров, — насвистываю, напеваю, изображая «мастерового под хмельком». Надо мною лениво
плывут черные клочья облаков, между ними золотым мячом катится луна, тени кроют землю, лужи блестят серебром и сталью. За
спиною сердито гудит город.
— А может, бог даст, и разыщут. Мичман Лопатин башковатый человек и знает, где искать… А Артемьев, небось, не дурак — не станет против волны
плыть… Он лег себе
на спину, да и ждет помоги с корвета. Знает, что свои не оставят… А как увидит баркас, голосом крикнет или какой знак подаст… Тоже у нас вот
на «Кобчике» один матросик сорвался и
на ходу упал… Так волна куда сильнее была, а вызволил господь — спасли. И акул-рыба не съела! Вот видишь ли, матросик. А ты говоришь: не найдут. Еще как ловко найдут!
Кипела работа. Охапки сена обвисали
на длинных вилах, дрожа,
плыли вверх и, вдруг растрепавшись, летели
на стог. Пахло сеном, человеческим и конским потом. От крепко сокращавшихся мускулов бодрящею силою насыщался воздух, и весело было. И раздражительное пренебрежение будил сидевший с тетрадкою Федор Федорович — бездеятельный, с жирною, сутулою
спиною.