Неточные совпадения
Спешим прибавить, что композитор может в самом деле проникнуться чувством, которое должно выражаться в его произведении; тогда он может
написать нечто гораздо высшее не только по внешней красивости, но и по внутреннему достоинству, нежели народная песня; но в таком случае его произведение будет произведением искусства или «уменья» только с технической стороны, только в том смысле, в котором и все человеческие произведения, созданные при помощи глубокого изучения, соображений, заботы
о том, чтобы «выело как возможно лучше», могут назваться произведениями искусства.; в сущности же произведение композитора, написанное под преобладающим влиянием непроизвольного чувства, будет создание
природы (жизни) вообще, а не искусства.
— Finita la commedia, [Представление окончено (итал.).] братику… Неженивыйся печется
о господе, а женивыйся печется
о жене своей. Да, братику, шел, шел, а потом как в яму оступился. Хотел тебе
написать, да, думаю, к чему добрых людей расстраивать… Испиваю теперь чашу даже до дна и обтачиваю терпение, но не жалуюсь, ибо всяк человек есть цифра в арифметике
природы, которая распоряжается с ними по-своему.
В тот самый период времени Роберт Овэн
написал и издал первую из семи частей «Книги нового нравственного мира», долженствующей заключать в себе изложение науки
о природе человека. Такой книги доселе недоставало человечеству, и автор будет ее защищать против всех, которые сочтут своим долгом или найдут выгодным нападать на нее.
А театры, балы, маскарады?
Впрочем, здесь и конец, господа,
Мы бы там побывать с вами рады,
Но нас цензор не пустит туда.
До того, что творится в
природе,
Дела нашему цензору нет.
«Вы взялися
писать о погоде,
Воспевайте же данный предмет...
Я нравился Жене как художник, я победил ее сердце своим талантом, и мне страстно хотелось
писать только для нее, и я мечтал
о ней, как
о своей маленькой королеве, которая вместе со мною будет владеть этими деревьями, полями, туманом, зарею, этою
природой, чудесной, очаровательной, но среди которой я до сих пор чувствовал себя безнадежно одиноким и ненужным.
Пишите об искусстве,
о предметах, повергающих сердце в сладостное умиление или благоговейный восторг, описывайте, наконец, красы
природы, неба…
Холод утра и угрюмость почтальона сообщились мало-помалу и озябшему студенту. Он апатично глядел на
природу, ждал солнечного тепла и думал только
о том, как, должно быть, жутко и противно бедным деревьям и траве переживать холодные ночи. Солнце взошло мутное, заспанное и холодное. Верхушки деревьев не золотились от восходящего солнца, как
пишут обыкновенно, лучи не ползли по земле, и в полете сонных птиц не заметно было радости. Каков был холод ночью, таким он остался и при солнце…
Мысль рождается не из пустоты самопорождения, ибо человек не Бог и ничего сотворить не может, она рефлектируется из массы переживаний, из опыта, который есть отнюдь не свободно полагаемый, но принудительно данный объект мысли [Эту мысль С. Н. Булгаков впоследствии развил в своей работе «Трагедия философии» (1920–1921),
о которой
писал в предисловии: «Внутренняя тема ее — общая и с более ранними моими работами (в частности, «Свет невечерний») —
о природе отношений между философией и религией, или
о религиозно-интуитивных отношенях между философией и религией, или
о религиозно-интуитивных основах всякого философствования.