Неточные совпадения
Клим решил говорить возможно меньше и держаться в стороне от бешеного стада маленьких извергов. Их назойливое любопытство было безжалостно, и первые дни Клим видел себя пойманной
птицей, у которой выщипывают
перья, прежде чем свернуть ей шею. Он чувствовал опасность потерять себя среди однообразных мальчиков; почти неразличимые, они всасывали его, стремились сделать незаметной частицей своей массы.
Убеждения графа Ивана Михайловича с молодых лет состояли в том, что как
птице свойственно питаться червяками, быть одетой
перьями и пухом и летать по воздуху, так и ему свойственно питаться дорогими кушаньями, приготовленными дорогими поварами, быть одетым в самую покойную и дорогую одежду, ездить на самых покойных и быстрых лошадях, и что поэтому это всё должно быть для него готово.
По его словам,
птицы любят двигаться против ветра. При полном штиле и во время теплой погоды они сидят на болотах. Если ветер дует им вслед, они зябнут, потому что холодный воздух проникает под
перья. Тогда
птицы прячутся в траве. Только неожиданный снегопад может принудить пернатых лететь дальше, невзирая на ветер и стужу.
Объяснение отца относительно молитвы загорелось во мне неожиданной надеждой. Если это верно, то ведь дело устраивается просто: стоит только с верой, с настоящей верой попросить у бога пару крыльев… Не таких жалких какие брат состряпал из бумаги и дранок. А настоящих с
перьями, какие бывают у
птиц и ангелов. И я полечу!
— Это уж напрасно, Харитон Артемьич. Горденек ты, как я погляжу. И
птица перо в
перо не родится, а где же зятьев набрать под одну шерсть?
Черная обезьяна в
перьях оглушительно орет что-то похожее на слова бабушки, — старуха смеется радостно, дает
птице просяной каши с пальца и говорит...
4-я и 5-я породы — черные дрозды, величиною будут немного поменьше большого рябинника; они различаются между собою тем, что у одной породы
перья темнее, почти черные, около глаз находятся желтые ободочки, и нос желто-розового цвета, а у другой породы
перья темно-кофейного, чистого цвета, нос беловатый к концу, и никаких ободочков около глаз нет; эта порода, кажется, несколько помельче первой [Тот же почтенный профессор, о котором я говорил на стр. 31, сделал мне следующие замечания: 1] что описанные мною черные дрозды, как две породы, есть не что иное, как самец и самка одной породы, и 2) что
птица, описанная мною под именем водяного дрозда, не принадлежит к роду дроздов и называется водяная оляпка.
По видимому в них ничего нет красивого, но для меня так приятна эта не яркая, не разноцветная пестрота, что я предпочитаю ее блестящей красоте
перьев других
птиц.
Объемом собственно тела он менее, хотя подлиннее, дрофы и едва ли будет с большого старого гуся, но длинные
перья на спине, боках и величина крыльев дают ему вид самой большой
птицы.
Длинный овал челнообразного стана, устройство всех членов тела, обилие пуха и
перьев, покрытых тонким лаком, не пропускающим мокроту, ясно указывают, что назначение этой породы
птиц — не только временное плаванье по воде, но даже постоянное на ней пребывание.
Весь склад, все части тела этой
птицы совершенно куриные, отчего и получила она свое имя; полевою же, или серою, называется она сколько в отличие от лесной, белой в зимнее время куропатки, о которой будет говорено в своем месте, столько же и потому, что сера
пером и живет в поле.
Простой народ не ест давленой
птицы; но в городах мало об этом заботятся, да где и когда разглядывать, стреляные рябчики или удавленные привозятся на рынок? Притом для продажи им ломают крылья и прокалывают головы
пером, чтоб они казались подстреленными и приколотыми.
Если в это время вы убьете сытого гаршнепа, то, наверно, это старый: по жестким правильным
перьям вы в том удостоверитесь, ибо у молодых они не только мягки, но даже несколько кровянисты, как у всякой молодой
птицы.
Советую и всем охотникам делать то же, и делать аккуратно, потому что
птица, приколотая вскользь, то есть так, что
перо не попадет в мозг, а угодит как-нибудь мимо, также может улететь, что со мной случалось не один раз, особенно на охоте за осенними тетеревами.
Время любви прошло, распухшая кожа на шее косачей опадает, брови прячутся,
перья лезут… пора им в глухие, крепкие места, в лесные овраги; скоро придет время линять, то есть переменять старые
перья на новые: время если не болезни, то слабости для всякой
птицы.
Курахтаны имеют особенность, которой не разделяют ни с одною породой
птиц: их весенние петушки по большей части бывают не похожи друг на друга ни цветом
перьев, ни фигурою пестрин.
Они слышат пискотню молодых и покрякиванье маток, слышат шелест камыша, даже видят, как колеблются его верхушки от множества пробирающихся в тростнике утят, а нельзя поживиться добычей: «глаз видит, да зуб неймет!» Хищные
птицы не бросаются за добычей в высокую траву или кусты: вероятно, по инстинкту, боясь наткнуться на что-нибудь жесткое и острое или опасаясь помять правильные
перья.
Что касается до выродков, или князьков, то этим последним именем называют всегда
птицу, которая вместо своего обыкновенного цвета имеет
перья белые.
Когда ветер сносит их в сторону, особенно если как-нибудь захватит сзади, то длинные шейные и спинные
перья заворачиваются, и гаршнеп представляет странную фигуру, непохожую на
птицу: точно летит хлопок льна или клочок шерсти.
Голуби с прилета, как и вся
птица, бывают чисты
пером и жирны телом — обстоятельство, трудное для объяснения, ибо путь прилетной
птицы длинен, а корм скуден.
Когда молодые подрастут в полгуся и больше и даже почти оперятся, только не могут еще летать, [Водяная
птица в этом отношении совершенно противоположна некоторым породам степной дичи;
перья в крыльях Молодых тетеревов, куропаток и перепелок вырастают прежде всего, и они еще в пушку могут перелетывать, а у всей водяной Дичи, напротив,
перья в крыльях вырастают последние, так что даже безобразно видеть на выросшем и оперившемся теле молодого гуся или утки голые папоротки с синими пеньками] что бывает в исходе июня или начале июля, — охотники начинают охотиться за молодыми и старыми, линяющими в то время, гусями и называющимися подлинь.
Когда их принесли, я пришел в крайнее изумление: вместо обыкновенных темно-зеленых, пестрых озимых кур я увидел
птиц, совершенно похожих на сивок складом, только несколько поменьше, но совершенно неизвестных по их
перьям.
Зоб и часть головы серо-дымчатые; на верхней, первой половине красновато-пестрых крыльев виднеются белые дольные полоски, узенькие, как ниточки, которые не что иное, как белые стволинки
перьев; вторая же, крайняя половина крыльев испещрена беловатыми поперечными крапинками по темно-сизоватому полю, ножки рогового цвета, мохнатые только сверху, до первого сустава, как у
птицы, назначенной для многого беганья по грязи и снегу, Куропатка — настоящая наша туземка, не покидающая родимой стороны и зимой.
Длина этой утки от носа до хвоста, или, лучше сказать до ног, ибо хвостовых
перьев у гагар нет, — одиннадцать вершков, нос длиною в вершок, темно-свинцового цвета, тонкий и к концу очень острый и крепкий; голова небольшая, продолговатая, вдоль ее, по лбу, лежит полоса темно-коричневого цвета, оканчивающаяся позади затылочной кости хохлом вокруг всей шеи, вышиною с лишком в вершок, похожим более на старинные брыжжи или ожерелье ржавого, а к корню
перьев темно-коричневого цвета; шея длинная, сверху темно-пепельная, спина пепельно-коричневая, которая как будто оканчивается торчащими из зада ногами, темно-свинцового цвета сверху и беловато-желтого снизу, с редкими, неправильными, темными пятнами; ноги гагары от лапок до хлупи не кругловаты, но совершенно плоски, три ножные пальца, соединенные между собой крепкими глухими перепонками, почти свинцового цвета и тоже плоские, а не круглые, как бывает у всех
птиц.
Красноустик вдвое или почти втрое больше обыкновенной ласточки; цвет его
перьев темно-кофейный, издали кажется даже черным, брюшко несколько светлее, носик желтоватый, шея коротенькая, головка довольно велика и кругла, ножки тонкие, небольшие, какого-то неопределенного дикого цвета, очевидно не назначенные для многого беганья, хвостик белый, а концы хвостовых
перьев черноватые; крылья длинные, очень острые к концам, которые, когда птичка сидит, накладываются один на другой, как у всех
птиц, имеющих длинные крылья, например: у сокола, копчика и даже у обыкновенной ласточки.
Полетом своим он отличается от всех
птиц: зад у него всегда висит, как будто он подстрелен, отчего дергун держится на лету не горизонтально, а точно едет по воздуху, почти стоймя; притом он имеет ту особенность, что, взлетев, не старается держаться против ветра, как все другие
птицы, но охотно летит по ветру, отчего
перья его заворачиваются и он кажется каким-то косматым.
В сентябре эта охота еще приятнее, потому что утки разжиреют и селезни выцветут; казалось бы, все равно, а спросите любого охотника, и он скажет вам, что убить
птицу во всей красоте ее
перьев, в поре и сытую — гораздо веселее.
— Летела жар-птица, уронила золотое
перо, а мы по следу и приехали к тебе, бабушка Маремьяна, — заговорил Мыльников, когда отодвинулось волоковое окно.
Они указывали друг другу на
птицу, называли ее по имени, отгадывая часто по голосу, потому что только ближнюю можно было различить и узнать по
перу.
А я пошутил: «Как назначат в лесу воеводой лису,
пера будет много, а
птицы — нет!» Он покосился на меня, заговорил насчет того, что, мол, терпеть надо народу и богу молиться, чтобы он силу дал для терпенья.
Они теснились одна возле другой, громоздились одна на другую, и сквозили, и пузырились. Золото, серебро, цветные изразцы, как блестящая чешуя, покрывали дворец сверху донизу. Когда солнце его освещало, нельзя было издали догадаться, дворец ли это, или куст цветов исполинских, или то жар-птицы слетелись в густую стаю и распустили на солнце свои огненные
перья?
Проснулись
птицы; серые московки пуховыми шариками падают с ветки на ветку, огненные клесты крошат кривыми носами шишки на вершинах сосен, на конце сосновой лапы качается белая аполлоновка, взмахивая длинными рулевыми
перьями, черный бисерный глазок недоверчиво косится на сеть, растянутую мной.
Небо, точно пышное крыло огромной
птицы, все в белых
перьях облаков.
Но утром днесь поглядаю свысока на землю сего Пизонского да думаю о делах своих, как вдруг начинаю замечать, что эта свежевзоранная, черная, даже как бы синеватая земля необыкновенно как красиво нежится под утренним солнцем и ходят по ней бороздами в блестящем
пере тощие черные
птицы и свежим червем подкрепляют свое голодное тело.
— А тот след, Татьяна Власьевна, — отвечал осанистый старик Сорокин, разглаживая свою русую бороду, — летела жар-птица из зеленого сада да ронила золотое
перо около вашего двора — вот тебе и первый след…
Тут были и птичьи западни, и начатая вязать мережка, и коллекция пищиков и дудочек для приманки
птицы, и какие-то разноцветные стеклышки, лежавшие в зеленой коробочке вместе с стальным заржавевшим
пером и обломком сургуча, и та всевозможная дрянь, которой обыкновенно набиты карманы ребят.
А вот, встревоженный вихрем и не понимая, в чем дело, из травы вылетел коростель. Он летел за ветром, а не против, как все
птицы; от этого его
перья взъерошились, весь он раздулся до величины курицы и имел очень сердитый, внушительный вид. Одни только грачи, состарившиеся в степи и привыкшие к степным переполохам, покойно носились над травой или же равнодушно, ни на что не обращая внимания, долбили своими толстыми клювами черствую землю.
Это были не кони, а какие-то сказочные грифы: седлистые и длинные, как гусеницы, с голыми шеями и какими-то остатками
перьев вместо шерсти на прочих местах, они наводили страх своими мясистыми головами, похожими скорее на головы огромных
птиц, чем лошадей.
— Да; только в самом себе… но… все равно… Вы обобрали меня, как
птицу из
перьев. Я никогда не думала, что я совсем не христианка. Но вы принесли мне пользу, вы смирили меня, вы мне показали, что я живу и думаю, как все, и ничуть не лучше тех, о ком говорят, будто они меня хуже… Привычки жизни держат в оковах мою «христианку», страшно… Разорвать их я бессильна… Конец!.. Я должка себя сломать или не уважать себя, как лгунью!
Нору, в которой живет лиса с лисятами, узнать нетрудно всякому сколько-нибудь опытному охотнику: лаз в нее углажен и на его боках всегда есть волосья и пух от влезанья и вылезанья лисы; если лисята уже на возрасте, то не любят сидеть в подземелье, а потому место кругом норы утолочено и даже видны лежки и тропинки, по которым отбегают лисята на некоторое расстояние от норы; около нее валяются кости и
перья, остающиеся от
птиц и зверьков, которых приносит мать на пищу своим детям, и, наконец, самый верный признак — слышен сильный и противный запах, который всякий почувствует, наклонясь к отверстию норы.
Изобильный корм, особенно парным мясом только что убитой
птицы, — самое верное средство вырастить хороших ястребов: они будут родны (велики), сильны, выведут
перья ровно, отчего летают резвее и поспевают ранее к охоте.
Слетка не нужно притравливать, разве для того, чтоб он брал
птицу покрупнее, для гнездаря же это самое важное дело; если в клетке он не поважен щипать
птицу в
перьях, то иногда, будучи уже выношен хорошо, не вдруг бросится на живую
птицу, даже не посмотрит на нее: такого ястреба с первого разу не притравишь; но если в садке ему давали иногда
птиц в
перьях и живых воробьев или других птичек, то притравить его легко.
Итак, травля уток производится по маленьким речкам или ручьям и озеркам, находящимся в высоких берегах, для того, чтоб охотник мог подойти очень близко к утке, не будучи ею примечен, и для того, чтоб лет ее продолжался не над водою; если же ястреб схватит утку и она упадет с ним в воду, то редко найти такого жадного ястреба, который не бросил бы своей добычи, ибо все хищные
птицы не любят и боятся мочить свои
перья, особенно в крыльях, и, вымочивши как-нибудь нечаянно, сейчас распускают их как полузонтик и сидят в укромном месте, пока не высушат совершенно.
Он еще вполне дикая
птица, чуждающаяся человека, что видно по его белым
перьям, пушащимся из-под верхних пепельного цвета.
Народ, не примечая бегущего впереди школяра и также волоска, коим тащится петух, смотрит на необыкновенное положение
птицы, удивляется, кричит:"Гляди, гляди! вот чудесия! сказился индик!"В воротах бурсы встречают победителя триумфом, а добычу, схвативши, немедленно зарезывают и, на бегу, ощипывают
перья и, чуть только вбегут на кухню, кидают в котел.
Через час мы возвращались домой. Талимон, который стрелял два раза — один раз передо мною, а другой во время второго тока — убил двух тетеревов, я одного, а сотский возвращался с пустыми руками и потому заметно дулся и не хотел глядеть на дичь. Талимон из крыльев каждой
птицы выдернул по два
пера, просунул их толстыми концами в носовые отверстия тетеревов, тонкие концы связал и нес таким образом дичь, как бы на петлях.
Среди двора важно расхаживала красивая
птица, распустив широкий хвост, блестевший на солнце золотыми и зелеными переливчатыми
перьями.
В карты не играли, сигары ему не предложили, в разговоры с ним никто не пускался, может быть издали узнав
птицу по
перьям, и потому мой господин принужден был, чтоб только куда-нибудь девать руки, весь вечер гладить свои бакенбарды.
Если удар придется по крылу, то так его повреждает, что
птица не может уже лететь, если же удар сложенных когтей угодит вдоль утки, то разрежет ей всю спину от репицы до шеи и заворотит кожу на сторону: пух и
перья полетят по воздуху, и ошеломленная утка, перевертываясь как кубарь в воздухе, падает на землю; сокол взмоет вверх, увидит, где упала его добыча, и прямо уже опускается на нее.
«Ты меня отпусти: я не журавль, а аист; мы самые почетные
птицы; я у твоего отца на доме живу. И ио
перу видно, что я не журавль».