Неточные совпадения
А ведь, пожалуй, и
перемолола бы меня как-нибудь…» Он опять замолчал и стиснул зубы: опять образ Дунечки появился пред ним точь-в-точь как была она, когда, выстрелив
в первый раз, ужасно испугалась, опустила револьвер и, помертвев, смотрела на него, так что он два раза успел бы схватить ее, а она и руки бы не подняла
в защиту, если б он сам ей не напомнил.
«Есть люди, которые живут, неустанно, как жернова — зерна,
перемалывая разнородно тяжелые впечатления бытия, чтобы открыть
в них что-то или превратить
в ничто. Такие люди для этой толпы идиотов не существуют. Она — существует».
Крыльца — оба, переднее и особенно памятное ему заднее — сгнили и были разломаны, оставались только
переметы; окна некоторые вместо стекла были заделаны тесом, и флигель,
в котором жил приказчик, и кухня, и конюшни — всё было ветхо и серо.
Реки Уссурийского края обладают свойством после каждого наводнения
перемещать броды с одного места на другое. Найти замытую тропу не так-то легко. На розыски ее были посланы люди
в разные стороны. Наконец тропа была найдена, и мы весело пошли дальше.
— Так видите, Алексей Петрович, когда солнце станет согревать эту грязь и теплота станет
перемещать ее элементы
в более сложные химические сочетания, то есть
в сочетания высших форм, колос, который вырастает из этой грязи от солнечного света, будет здоровый колос.
Корни жизни слишком глубоко погрязли
в тине крепостной уголовщины, чтоб можно было сразу
переместить их на новую почву.
«Потомят года полтора
в яме-то, да каждую неделю будут с солдатом по улицам водить, а еще, того гляди,
в острог
переместят, так рад будешь и полтину дать».
— Во Франции так называемые les tribunaux ordinaires [обыкновенные суды (франц.).] были весьма независимы: король не мог ни сменять, ни награждать, ни
перемещать даже судей; но зато явился особенный суд, le tribunal exceptionnel [суд для рассмотрения дел, изъятых из общего судопроизводства (франц.).],
в который мало-помалу перенесли все казенные и общественные дела, а затем стали переносить и дела частных лиц.
Посмотрите, как крестится и шепчет торопливо молитву на сон грядущий Родион Антоныч;
в голове кукарского Ришелье работает тысяча валов, колес и шестерен,
перемалывая перепутавшиеся впечатления тревожного дня.
Слушая его, мать с поражающей ясностью видела, как тяжелая машина жизни безжалостно
перемалывает людей
в деньги.
Живоглотом он прозван по той причине, что, будучи еще
в детстве и обуреваемый голодом, которого требованиям не всегда мог удовлетворить его родитель, находившийся при земском суде сторожем, нередко блуждал по берегу реки и вылавливал
в ней мелкую рыбешку, которую и проглатывал живьем, твердо надеясь на помощь божию и на чрезвычайную крепость своего желудка,
в котором, по собственному его сознанию, камни жерновые всякий злак
в один момент
перемалывали.
Повторяю: они
перемещают центры власти,
в ущерб или к выгоде немногих заинтересованных личностей, но без существенной пользы для масс.
Последние действительно только скользят по поверхности,
перемещая центр власти из одних рук
в другие (от Баттенберга к Меренбергу и т. д.) и отчасти расширяя (впрочем, очень умеренно) кадры правящих классов.
Я,
в ожидании невозможного исполнения моей молитвы, стал покамест этим чтением заниматься: как всю соль, что мне на урок назначено
перемолоть,
перемелю, и начинаю читать, и начитал я сначала у преподобного Тихона, как посетили его
в келии пресвятая владычица и святые апостолы Петр и Павел.
А с другой стороны, если б вы, ценою неустанных трудов, не
переместили яйца из деревни
в столицу, каким бы другим равносильным продуктом мог заменить его житель последней?
Большов. Да что ты мне толкуешь-то: я и сам знаю, что много, да как же быть-то? Потомят года полтора
в яме-то, да каждую неделю будут с солдатом по улицам водить, а еще, того гляди,
в острог
переместят: так рад будешь и полтину дать. От одного страма-то не знаешь куда спрятаться.
Эта история,
в которой я, по вдохновению, изменял характеры людей,
перемещал события, была для меня миром, где я был свободен, подобно дедову богу, — он тоже играет всем, как хочет.
Но вот и обведенное рвом и обсаженное ветлами место упокоения — кладбище, по которому часто любил гулять вечерами Туберозов и о порядке которого он немало заботился. Гроб пронесли под
перемет темных тесовых ворот; пропета последняя лития, и белые холсты, перекатившись через насыпь отвала, протянулись над темною пропастью могилы. Через секунду раздастся последний «аминь», и гроб опустится
в могилу.
— Сошки-то? Известно, на чтò сошки, батюшка, ваше сиятельство. Хоть маломальски подпереть хотелось, сами изволите видеть; вот анадысь угол завалился, еще помиловал Бог, что скотины
в ту пору не было. Всё-то еле-еле висит, говорил Чурис, презрительно осматривая свои раскрытые, кривые и обрушенные сараи. — Теперь и стропила, и откосы, и
перемёты только тронь, глядишь, дерева дельного не выйдет. А лесу где нынче возьмешь? сами изволите знать.
Таким образом, оказывается, что «внушать доверие» значит
перемещать центр «бредней» из одной среды (уже избредившейся)
в другую (еще не искушенную бредом). Например, мы с вами обязываемся воздерживаться от бредней, а Корела пусть бредит. Мы с вами пусть не надеемся на сложение недоимок, а Корела — пусть надеется. И все тогда будет хорошо, и мы еще поживем. Да и как еще поживем-то, милая тетенька!
Она довольно побилась со своим мужем, определяя и
перемещая его с места на место, и, наконец, произведя на свет Викториночку, бросила супруга
в его хуторном тетеречнике и перевезла весь свой приплод
в ближайший губернский город, где
в то святое и приснопамятное время содержал винный откуп человек, известный некогда своим богатством, а ныне — позором и бесславием своих детей.
И хотя обе его руки и веревка
перемета сплошь окрасились кровью и борт лодки и вода
в баркасе покраснели от его крови, он все-таки довел свою работу до конца и сам нанес первый оглушающий удар колотушкой по башке упрямой рыбе.
Стоя на самом носу, который то взлетал на пенистые бугры широких волн, то стремительно падал
в гладкие водяные зеленые ямы, Ваня размеренными движениями рук и спины выбирал из моря
перемет. Пять белужонков, попавшихся с самого начала, почти один за другим, уже лежали неподвижно на дне баркаса, но потом ловля пошла хуже: сто или полтораста крючков подряд оказались пустыми, с нетронутой наживкой.
И
в ту же секунду Ваня Андруцаки почувствовал, что огромная живая тяжесть, вздрагивая и сопротивляясь, повисла у него на натянувшемся вкось
перемете,
в самой глубине моря. Когда же, позднее, наклонившись за борт, он увидел под водой и все длинное, серебряное, волнующееся, рябящее тело чудовища, он не удержался и, обернувшись назад к артели, прошептал с сияющими от восторга глазами...
На всем Крымском побережье —
в Анапе, Судаке, Керчи, Феодосии, Ялте, Балаклаве и Севастополе — рыбаки готовятся на белугу. Чистятся рыбачьи сапоги, огромные до бедер сапоги из конской кожи, весом по полупуду каждый, подновляются непромокаемые, крашенные желтой масляной краской плащи и кожаные штаны, штопаются паруса, вяжутся
переметы.
Выбрасывают на веревке
в море первый камень, устанавливают глубину, привязывают буек и от него идут на веслах вперед на всю длину
перемета, который атаман с необычайной быстротой выматывает из корзины.
В эти несколько секунд
перемет в руке Вани натянулся, как струна, и лодка скакала, точно бешеная, с волны на волну, увлекаемая ужасным бегом рыбы и подгоняемая вслед за ней усилиями гребцов.
Втиснутый
в металлический футляр, имея свободными только руки, Трама был лишен возможности передвигаться по дну собственными средствами. Он только приказывал по телефону, чтобы его
перемещали вместе с паромом вперед, передвигали лебедкой
в стороны, поднимали вверх и опускали. Не отрываясь от телефонной трубки, Рестуччи повторял его приказания спокойно и повелительно, и казалось, что паром, лебедка и все машины приводились
в движение волей невидимого, таинственного подводного человека.
Бывало, как узнает о краже лошадей или другого добра, сейчас же возьмется за славного вора старика Шебунича. Тот, бывало, хоть запори его, своих не выдаст. «А, не знаешь! Крикнет Петр Яковлевич: топи овин! коптить его!» И вот
в самом густом дыму, зацепленный за ногу веревкой, Шебунич висит на
перемете. Тут уж некогда запираться, и все разыщется».
Потом ему приходила мысль весь этот établissement с альбомами
переместить в другой угол, к цветам. Он звал лакея: или дочь или жена приходили на помощь; они не соглашались, противоречили, он спорил, сердился; но всё было хорошо, потому что он не помнил о ней, ее не видно было.
В темноте он покидал сверху лапти и лег на спину, глядя на
перемет над печкой, чуть видневшийся над его головой, и прислушиваясь к тараканам, шуршавшим по стене, ко вздохам, храпенью, чесанью нога об ногу и к звукам скотины на дворе.
— Спасибо, господин! Ежели уж вы приглашаете, то я останусь. Надо вот
переметы с седла снять, кое-что
в избу внести. Оно хоть, скажем, конь-то у меня во дворе привязан, а все же лучше: народ-то у вас
в слободе фартовый, особливо татары.
Но когда мне приходилось приобретать
в этой среде новое знакомство и если при этом у нового знакомого оказывалась оседланная лошадь, а
в седле болтались вьючные «сумы-переметы», то вопрос о принадлежности лошади внушал некоторые сомнения, а содержимое «
переметов» вызывало на размышления о способе его приобретения.
Там и сям по реке шныряли челны рыболовов, плывших ставить на ночь свои
переметы.
В одном челноке сидели подгулявшие музыканты-любители и играли на самоделковых скрипках и виолончели.
Василий Андреич пошел со стариком
в избу, а Никита въехал
в отворенные Петрушкой ворота и, по указанию его, вдвинул лошадь под навес сарая. Сарай был поднавоженный, и высокая дуга зацепила за
перемет. Уж усевшиеся на
перемете куры с петухом что-то недовольно заквахтали и поцапались лапками по
перемету. Встревоженные овцы, топая копытами по мерзлому навозу, шарахнулись
в сторону. Собака, отчаянно взвизгивая, с испугом и злостью по-щенячьи заливалась-лаяла на чужого.
Никита. Мое житье!.. Только свадьбу тревожить не хочется, а вот взял бы веревку, вот эту (берет
в руки веревку с соломы), да на
перемете вот на этом перекинул бы. Да петлю расправил бы хорошенько, да влез на
перемет, да головой туда. Вот моя жизнь какая!
Никита (садится и разувается). Так и пошел я! Как же! Нет, вы поищите, на
перемете нет ли. Распростал петлю да прыгнул с
перемета, и ищи меня. И вожжи, спасибо, тута. (Задумывается.) То бы размыкал. Какое ни будь горе, размыкал бы! А то вот оно где —
в сердце оно, не вынешь никак. (Приглядывается ко двору.) Никак, опять идет. (Передразнивает Анисью.) «Хорошо, и хорошо как! Полежу с тобой!» У! шкуреха подлая! На ж тебе, обнимайся со мной, как с
перемета снимут. Один конец. (Схватывает веревку, дергает ее.)
Еще один мостик с фонарями, еще пустырь — и мы въехали
в улицу сибирской слободки, погруженной
в глубокий сон. У одного дома мы увидели оседланную лошадь. Знакомая фигура
в шлыке хлопотала около нее, снимая
переметы…
В замерзшие окна виднелся свет, тоже, как и
в резиденции, мелькали тени и слышались нестройные пьяные песни…
— Бывает! А мне, брат, повезло, да так — прямо на диво! Леща зацапал фунтов на пять, едва выволок, завтра к Будилову снесу — целковый! Да пару щук — добрые щуки! — попу — полтина! Да ещё не всё —
в вентерях, поди, есть что-нибудь, и опять
перемёт поставил. До утра провожусь тут…
Весь этот разговор, близкий ссоре, навеял на душу мне и грусть и бодрость: жалко было мужиков, моргали они глазами, как сычи на свету, и понимал я, что каждый из них много
перемолол в душе тоски и горя, прежде чем решиться пойти к парням, которых они помнили бесштанными. Нравилось мне внимательное и грустное молчание Вани, смущал Авдей жадными глазами своими, и не совсем понятна была опасная прямота Егора.
И ожидавшему ответа фельдшеру сделалось неловко и неприятно: он уже давно, между прочим, занимался физиогномикой и по обширной матовой лысине причислил купца к отделу добродушных; теперь приходилось
переместить его
в отдел злых.
И
в сколь многих из этих писаний каждому свежему чутью слышался поддельный неискренний тон сочувствия и приторная лесть новому идолу! Прежде, бывало, курили сильным и высоким мира; ныне — «молодому поколению». Мы только
переметши ярлычки на кумирах, а сущность осталась та же: мы поклонялись силе, разумной или нет — это все равно: была бы только сила!
Спастись от ужаса пред небытием можно, лишь отойдя от головокружительной бездны и обратившись лицом к Солнцу, — источнику всякой полноты,
переместив свой бытийный центр из себя за пределы себя,
в Бога.
И чужого хлеба немало скупал, часть его
перемалывал на иргизской мельнице; муку и зерно на своих расшивах ставил
в Рыбную и другие верховые города.
В недавнем прошлом она имела устье значительно ближе к селу Троицкому, Можно проследить, как Анюй постепенно
перемещал русло к юго-западу, пока не дошел до возвышенного берега около гольдского селения Найхин.
Конфиденции, которые имел Павел Николаевич с очаровательною, беспаспортною княгиней, повели к тому, что Михаил Андреевич видел ее милые слезы, приял ее раскаяние
в увлечении недостойным человеком и, разжалобясь, остался сам ее единственным утешителем, тогда как Горданов отправился немедленно
переместить скрипача, так чтобы не было и следа. С этих пор отношения Бодростина к красавице-княгине вступили
в совершенно новую фазу, причем немало значения имели усердие и талант Горданова.
Но тетя доказывала, что это не опасно: дверь открывается внутрь и поддержит
перемет, если он обвалится
в то время, когда
в сарае человек.
Переехали мы
в Ченгоузу Западную.
В деревне шел обычный грабеж китайцев. Здесь же стояли два артиллерийских парка. Между госпиталем и парками происходили своеобразные столкновения. Артиллеристы снимают с фанзы крышу; на дворе из груд соломы торчат бревна
переметов. Является наш главный врач или смотритель.
— Тут, по приезде, я уже являлся к его светлости с объяснительными бумагами. Проект представил, значит, переделки
в Сечи, кого удалить, кого
переместить, так тайком, потихонечку…
Княжна Людмила Васильевна действительно, со дня приезда
в свой дом, повела жизнь, выходящую из рамок обыденности. Ее дом днем и ночью казался совершенно пустым и необитаемым. Жизнь проявлялась
в нем только
в людской, где многочисленный штат княжеской прислуги, пополненный выписанными из Зиновьева дворовыми, не хуже великосветских кумушек,
перемалывал косточки своей госпоже, прозванной ее домашними «полуношницей». Княжна действительно превращала день
в ночь и наоборот.