Неточные совпадения
Как только имел я удовольствие выйти от вас
после того, как вы изволили смутиться полученным письмом, да-с, — так я тогда же забежал… уж, пожалуйста, не
перебивайте, Петр Иванович!
— Ну, знаете, вы, кажется, тоже, —
перебила его Татьяна и,
после паузы, договорила с неприятной усмешкой: — Тоже неизвестно кто!
Бальзаминова. Не умеешь, так и молчи, а то ты только
перебиваешь. Я уж и так половину перезабыла; уж очень много со мной во сне приключениев-то было. Только тут ли,
после ли, вдруг я вижу корабль. Или нет, корабль
после.
— Об этом
после! —
перебила она нетерпеливо. — Я спрашиваю тебя: что значит, что тебя не видать?
— Вот он, комплимент, которого я ждала! — радостно вспыхнув,
перебила она. — Знаете ли, — с живостью продолжала потом, — если б вы не сказали третьего дня этого «ах»
после моего пения, я бы, кажется, не уснула ночь, может быть, плакала бы.
— Мы было хотели, да братец не велят, — живо
перебила она и уж совсем смело взглянула на Обломова, — «Бог знает, что у него там в столах да в шкапах… — сказали они, —
после пропадет — к нам привяжутся…» — Она остановилась и усмехнулась.
— Так зачем же ты, —
перебил он вдруг Смердякова, —
после всего этого в Чермашню мне советуешь ехать? Что ты этим хотел сказать? Я уеду, и у вас вот что произойдет. — Иван Федорович с трудом переводил дух.
— Ну, это мы разберем
после! —
перебил Чертопханов, — а теперь ты держись за седло да ступай за мною. А вы! — прибавил он, обернувшись к толпе, — вы знаете меня? Я помещик Пантелей Чертопханов, живу в сельце Бессонове, — ну, и, значит, жалуйтесь на меня, когда заблагорассудится, да и на жида кстати!
— Уж очень плох ты, государь мой, в эстетических рассуждениях, которые так любишь, —
перебиваю я его: —
после этого, по — твоему, — и Маша действующее лицо?
— Что ж тут к лучшему? —
перебил Калинович. — Вы сами заклятой гонитель зла…
После этого нашего знакомого чиновного господина надобно только похваливать да по головке гладить.
— Никакого но тут не существует, —
перебил его отец Василий, — тем более, что
после смерти вашей сестрицы разве вы не поспешили помириться с вашим племянником и не предались горячему желанию просветить его масонством?
— Это
после, погодите, —
перебила ее Миропа Дмитриевна, — но теперь вы прикажите моим горничным, чтобы они пришли сюда, а то ваша старушонка очень глупа.
— Удивляюсь я, что вы всегда как-то систематически любите
перебивать меня, полковник, — проговорил он
после значительного молчания, не обратив на меня ни малейшего внимания. — Вам о деле говорят, а вы — бог знает о чем… трактуете… Видели вы Фалалея?
— Друг мой, ни слова об этом! —
перебил дядя, как будто в испуге и даже понизив голос. —
После,
после это все объяснится. Я, может быть, и виноват перед тобою и даже, может быть, очень виноват, но…
Составляют они две партии — одна сейчас же хочет
перебить бомбами и другими способами министров и царёвых верных людей, другая —
после, дескать, сначала общий бунт, а потом уж всех сразу казним.
Прошло около пяти лет
после этого случая. Корпелкин, сын бедных родителей, жил дома, перебиваясь кой-как дешевыми уроками, которые давали ему рублей около восьми в месяц. Первые два года, впрочем, он горячо принялся готовиться в университет, хотел держать экзамен, причем сильно рассчитывал на обещанный урок у одного купца, чтобы добыть необходимые на поездку деньги, но урок этот
перебил его бывший товарищ по гимназии Субботин.
—
После!..
После!.. —
перебил ее тот и обратился к Бегушеву.
— Ничего вы не думали, —
перебила Катерина Архиповна, — солгали где-нибудь, что в Москву едете, да
после и стыдно было отказаться.
Толстая барыня (вмешиваясь). Нет, позвольте! Я согласна с Алексеем Владимировичем. И вот вам лучше всех доказательств. Когда я
после своей болезни лежала без чувств, то на меня нашла потребность говорить. Я вообще молчалива, но тут явилась потребность говорить, говорить, и мне говорили, что я так говорила, что все удивлялись. (К Сахатову.) Впрочем, я вас
перебила, кажется?
А если кому из этих ораторов и удавалось на несколько мгновений овладеть вниманием близстоящей кучки, то вдруг на скамью карабкался другой,
перебивал говорящего, требовал слова не ему, а себе или вступал с предшественником в горячую полемику; слушатели подымали новый крик, новые споры, ораторы снова требовали внимания, снова взывали надседающимся до хрипоты голосом, жестикулировали, убеждали; ораторов не слушали, и они, махнув рукой,
после всех усилий, покидали импровизованную трибуну, чтоб уступить место другим или снова появиться самим же через минуту, и увы! — все это было совершенно тщетно.
— Ну, уж сделайте ваше одолжение, —
перебил майор, — никогда не пробуйте надо мною двух штук: не совращайте меня в христианскую веру, потому что я через это против нее больше ожесточаюсь, и не уговаривайте меня вина не пить, потому что я
после таких увещаний должен вдвое пить, — это уж у меня такое правило. И притом же мне теперь совсем не до того: пить или не пить, и жить или не жить. Меня теперь занимают дела гораздо более серьезные: я приехал сюда «по пенсионскому вопросу».
Сегодня
после ужина Вера с Лидой играли в четыре руки Пятую симфонию Бетховена. Страшная эта музыка: глубоко-тоскующие звуки растут,
перебивают друг друга и обрываются, рыдай; столько тяжелого отчаяния в них. Я слушал и думал о себе.
— Никаких благодарностей, —
перебил его, кроме того, Гиршфельд: — я плачу вам за молчание и надеюсь, что
после этого у вас не явится мысли доводить обо мне какие-либо сведения до прокурорского надзора.
— Но… — растерянно и смущенно
перебил ее Оленин, — я предложил вам этот дележ
после того, как вы отказались обвенчаться со мной вторично и сделаться на самом деле моей законной женой… Я и теперь снова предлагаю вам это, вместо этой устроенной вами для меня тюрьмы и исполнения вами роли тюремщика…
— Ну, об этом
после поговорим, — нетерпеливо
перебил он ее и отвернулся.
— Не то, не то, —
перебила Крюковская, — а вот что. Если вы меня любите, хотите успокоить, возьмите это письмо, поезжайте с ним к Владимиру Николаевичу, отдайте и скажите, что я очень больна, и непременно, слышите, непременно настоите, чтобы он с вами ко мне приехал. Вы сумеете это сделать, если захотите. Но, пожалуй, если будет отказываться, соврите ему что-нибудь, — добавила она
после некоторого раздумья, отдавая письмо.
— Но тогда народ может броситься на этих людей и произведет кровопролитие, а
после опять начнется волнение, которое будет угрожать гибелью всем нам, состоятельным людям, —
перебил один из гостей.
— Извините, Николай Степанович, —
перебил другой «умный», — мне кажется, что это было в двадцать третьем году, потому что Висарион Лабазов назначен был командиром третьего корпуса в двадцать четвертом году и был в Варшаве. Он приглашал его к себе в адъютанты и
после отказа уж перевел его. Впрочем, извините, я вас
перебил.
— Об этом
после, —
перебил его Лебедянцев и присел к столику, стоявшему около кушетки. — А ты вот что мне скажи… Только уговор лучше денег: коли это щекотливый вопрос, так и не нужно…
Нырнет домовой, как солнце сядет, под жимолость, на помойке своей серым катышком продернется, ан и тут обида: квартирант богоданный, музыкантская собачка Кларнет-Пистон, все как есть приест, — хоть мосол обглоданный
после нее прохладным языком оближи… На чердак вернется, — портки музыкантские на веревках удавленниками качаются, портянки, хочь и мытые, на лунном свете кадят-преют, никакая сирень не
перебьет.