Неточные совпадения
Было бы интересно побеседовать с Диомидовым, но путешествие с таким отрепанным молодцом не улыбалось Климу; студент рядом с мастеровым — подозрительная
пара. Клим отказался идти в трактир, а Диомидов, безжалостно растирая ладонью озябшее
ухо, сказал...
И что более всего удивляло его, это было то, что всё делалось не нечаянно, не по недоразумению, не один раз, а что всё это делалось постоянно, в продолжение сотни лет, с той только разницей, что прежде это были с рваными носами и резанными
ушами, потом клейменые, на прутах, а теперь в наручнях и движимые
паром, а не на подводах.
Продрогнув на снегу, чувствуя, что обморозил
уши, я собрал западни и клетки, перелез через забор в дедов сад и пошел домой, — ворота на улицу были открыты, огромный мужик сводил со двора тройку лошадей, запряженных в большие крытые сани, лошади густо курились
паром, мужик весело посвистывал, — у меня дрогнуло сердце.
Стоило сбегать пораньше утром на один час, чтоб принесть, по крайней мере,
пару больших язей, упустив столько же или больше, и вот у целого семейства была
уха, жареное или пирог.
Афанасий Аркадьич идет с ним под руку, но на каждом шагу останавливается и с словами:"сейчас, сейчас!" — отскакивает вперед, догоняет, перегоняет, шепнет на
ухо пару слов, потом опять возвращается, возобновляет прерванный разговор, но никогда не доведет его до конца.
Напенясь, губы задрожали,
Из уст,
ушей поднялся
пар —
И вдруг она, что было мочи,
Навстречу князю стала дуть...
Животрепещущая дама, вооруженная большим кухонным ножом, засучив правый рукав своей кофты, прямо направилась к двери конторы и еще раз приложила
ухо к створу. И сомнения никакого не было, что злосчастная
пара наслаждается сном безмятежным: так и слышно, как один, более сильный, субъект гудет гусаком, а другой, нежнейший, выпускает придыханием протяжные «пхэ».
В дверь снова вдвинули круглый стол, накрытый для ужина: посреди него, мордами друг ко другу, усмехалась
пара поросят — один жареный, золотистый, с пучком петрушки в ноздрях, другой — заливной, облитый сметаною, с бумажным розовым цветком между
ушей. Вокруг них, точно разномерные булыжники, лежали жареные птицы, и всё это окружала рама солений и соусов. Едко пахло хреном, уксусом, листом чёрной смородины и лавра.
Так помаленьку устраиваясь и поучаясь, сижу я однажды пред вечером у себя дома и вижу, что ко мне на двор въехала
пара лошадей в небольшом тарантасике, и из него выходит очень небольшой человечек, совсем похожий с виду на художника: матовый, бледный брюнетик, с длинными, черными, прямыми волосами, с бородкой и с подвязанными черною косынкой
ушами. Походка легкая и осторожная: совсем петербургская золотуха и мозоли, а глаза серые, большие, очень добрые и располагающие.
Он скакал на той самой
паре серебряных лошадей, извергавших из ноздрей целые клубы дыма; у самого черта лежало что-то белое на коленях, а сзади его, трепля во всю мочь лохматыми
ушами, неслась Дагоберова собака.
Я оглянулся, в мою сторону приближался плотинный и уставщик, это и были те «сестры», о которых рассказывал плутоватый Елизарка своему товарищу; трудно было подобрать более подходящее название для этой оригинальной
пары, заменявшей Слава-богу
уши и очи. Когда я выходил из завода, в воротах мне попался Яша, который сильно размахивал своей палкой и громко кричал...
Воздух, бегущий навстречу, свистит в
ушах и щекочет ноздри, из которых
пар бьет частыми большими струями.
Девушка рассмеялась. В тот же момент ее схватила
пара железных рук, совсем близко, над
ухом волна теплого дыхания обожгла кожу, а в сияющих, полудетских, о чем-то молящих, кому-то посылающих угрозы глазах горело такое отчаяние, что был момент, когда комната поплыла перед глазами Стеллы и резкий испуг всколыхнул тело; но в следующее мгновение все по-прежнему твердо стало на свое место. Она вырвалась.
На ровном месте мы опять поехали тише. От лошадей валил
пар. Коренная тяжело дышала, а пристяжки вздрагивали, храпели и водили
ушами. Помаленьку они, однако, становились спокойнее. Ямщик отпустил вожжи и ласково ободрял коней…
Помню редкий
пар, поднимающийся с воды, золотистых карасей и скользких налимов; помню утомительный полдень, когда все мы как убитые падали на траву, отказываясь от янтарной
ухи, приготовленной отцом Сергием «некнижным».
В усадьбе по вечерам жгли бенгальские огни и ракеты, и мимо Обручанова проходила на парусах лодка с красными фонариками. Однажды утром приехала на деревню жена инженера Елена Ивановна с маленькой дочерью в коляске с желтыми колесами, на
паре темно-гнедых пони; обе, мать и дочь, были в соломенных шляпах с широкими полями, пригнутыми к
ушам.
— Сергей Петрович! — зашептал он мне на
ухо, обдавая меня спиртными
парами, — умоляю вас — удержите графа от дальнейших замечаний относительно этой девушки. Он по привычке может лишнее сказать, а это в высшей степени достойная особа!
Заяц-русак жил зимою подле деревни. Когда пришла ночь, он поднял одно
ухо, послушал; потом поднял другое, поводил усами, понюхал и сел на задние лапы. Потом он прыгнул раз-другой по глубокому снегу и опять сел на задние лапы и стал оглядываться. Со всех сторон ничего не было видно, кроме снега. Снег лежал волнами и блестел, как сахар. Над головой зайца стоял морозный
пар, и сквозь этот
пар виднелись большие яркие звезды.
— Василек, — шепчет Горданов на
ухо Висленеву, — и за мной
пара шампанского.
Ах, но Я забыл о смирении моем! Это она ходила, а мы с Топпи ползали за ней, и Я ненавидел себя, ненавидел широкозадого Топпи за его позорный отвислый нос и вялые
уши. Здесь нужен был по меньшей мере Аполлон, а не
пара американцев, да и то из композиции.
Мне снилась большая зала, кружащиеся в неистовом вальсе
пары и длинный лицеист, шепелявивший мне в
ухо: «Puis-je vous engager, mademoiselle?»
— Боже мой! да эти буяны так забылись в присутствии моем, что у меня в
ушах ломит от их крику. Пожалуй, чего доброго, возьмутся за святые волоса!.. Я обоим вам приказываю замолчать, — вскричала грозно государыня, — я это все разберу после, в свое время. Все ли у вас
пары налицо? — прибавила она, немного погодя, смягчив голос. Обращение было сделано к кабинет-министру.
Послышался звонок, и вслед за его дребезжащим звоном влетела в кабинет, шурша своим длинным шелковым шлейфом, молодая дама, блистая красотой,
парою обворожительных глаз и алмазами, сверкавшими на ее груди и в
ушах. Она была в трауре, скрашенном некоторыми туалетными принадлежностями национального цвета. При появлении ее все спешили оправиться и встать со своих мест.