Неточные совпадения
— Да полно, Вулич! — закричал кто-то, — уж, верно, заряжен, коли в
головах висел; что
за охота шутить!..
На что Чичиков с весьма вежливым наклонением
головы и искренним пожатием руки отвечал, что он не только с большою
охотою готов это исполнить, но даже почтет
за священнейший долг.
— Э! ma tante!
охота вам смеяться надо мной! Вы забыли русскую пословицу: лежачего не бьют. У меня таланта нет, решительно нет. У меня есть чувство, была горячая
голова; мечты я принял
за творчество и творил. Недавно еще я нашел кое-что из старых грехов, прочел — и самому смешно стало. Дядюшка прав, что принудил меня сжечь все, что было. Ах, если б я мог воротить прошедшее! Не так я распорядился им.
— Здоров! Да на тебе лица не видать. Ты б на постелю-то лег, одеялом-то прикрылся бы. И чтой-то у тебя
за постель, право! Доски
голые.
Охота тебе! Царское ли это дело? Ведь это хорошо монаху, а ты не монах какой!
—
Охота тебе слушать Берка. Вот он облаял этого ирландца… И совсем напрасно… Знаешь, я таки разузнал, что это такое Тамани-холл и как продают свой голос… Дело совсем простое… Видишь ли… Они тут себе выбирают
голову, судей и прочих там чиновников… Одни подают голоса
за одних, другие
за других… Ну, понимаешь, всякому хочется попасть повыше… Вот они и платят… Только, говорит, подай голос
за меня… Кто соберет десять голосов, кто двадцать… Ты, Матвей, слушаешь меня?
И понятые потащили из избы Захара, который не переставал уверять, что идет своею
охотой, что будет жаловаться
за бесчестие, что становой ему человек знакомый, что все Комарево
за него вступится, потому всякий знает, какой он есть такой человек, уверял, что он не лапотник какой-нибудь, а мещанский сын, что вязать мещанина — это все единственно, что вязать купца, — никто не смеет, что Гришка всему делу голова-заглавие, что обвинять его, Захара, в покраже быка — значит, все единственно, обвинять в этом деле Федота Кузьмича, и проч.
Скоро вернулся Степка с бреднем. Дымов и Кирюха от долгого пребывания в воде стали лиловыми и охрипли, но
за рыбную ловлю принялись с
охотой. Сначала они пошли по глубокому месту, вдоль камыша; тут Дымову было по шею, а малорослому Кирюхе с
головой; последний захлебывался и пускал пузыри, а Дымов, натыкаясь на колючие корни, падал и путался в бредне, оба барахтались и шумели, и из их рыбной ловли выходила одна шалость.
Приехал я сюда часов в двенадцать дня и остановился в гостинице, недалеко от собора. В вагоне меня укачало, продуло сквозняками, и теперь я сижу на кровати, держусь
за голову и жду tic’a. Надо бы сегодня же поехать к знакомым профессорам, да нет
охоты и силы.
— Нет слушай: у него был добрый сосед, его друг и приятель, занимавший первое место
за столом его, товарищ на
охоте, ласкавший детей его, — простосердечный, который всегда стоял с ним рядом в церкви, снабжал его деньгами в случае нужды, ручался
за него своею
головою — что ж… разве этого не довольно для погибели человека? — погоди… не бледней… дай руку: огонь, текущий в моих жилах, перельется в тебя… слушай далее: однажды на
охоте собака отца твоего обскакала собаку его друга; он посмеялся над ним: с этой минуты началась непримиримая вражда — 5 лет спустя твой отец уж не смеялся.
Отняв перепелку, охотник,
за спиною у себя, отрывает ей
голову, кладет к себе в вачик, а шейку с головкой показывает ястребу, который и вскакивает с земли на руку охотника, который, дав ему клюнуть раза два теплого перепелиного мозжечка, остальное прячет в вачик и отдает ястребу после окончания
охоты.
Ну, та,
голова, молода еще была, глупа, нарядиться тоже
охота, взяла будто пошла
за нарядами, да к матке и убежала, там их и спрятала, а сама домой нейдет: боится.
Служилые, воинские мы люди,
Мы по приказу шли и умирали.
Велят — иди и
голову клади;
Теперь без зова я иду,
охотой!
Уж умирать, так
за святое дело!
А он подозвал полового, заказал ему всё, что было нужно, и перешёл в соседнюю комнату. В ней было три окна, все на улицу; в одном простенке висела картинка, изображавшая
охоту на медведя, в другом —
голую женщину. Тихон Павлович посмотрел на них и сел
за круглый столик, стоявший перед широким кожаным диваном, над которым опять-таки висела картина, изображавшая не то луга, не то море в тихую погоду. В соседней комнате гудела публика, всё прибывавшая, звенели стаканы, хлопали пробки.
Шаблова. Разгуляйтесь! Неужто ж на месте сидеть? Еще мысли в
голову полезут. А что
за охота думать-то; нам не книги сочинять. От думы-то вред бывает.
Гости один
за другим разъезжались… Прежде всех в дорогу пустился удельный
голова с Ариной Васильевной. Спешил он пораньше добраться домой, чтоб на ночь залечь во ржах на любимую перепелиную
охоту. Поспешно уехал и Марко Данилыч с дочерью. Поехал не прямо домой: ожидая с Низовья рыбного каравана, решил встретить его на пристани, кстати же в городе были у него и другие дела.
Один раз я пошел с Мильтоном на
охоту. Подле леса он начал искать, вытянул хвост, поднял уши и стал принюхиваться. Я приготовил ружье и пошел
за ним. Я думал, что он ищет куропатку, фазана или зайца. Но Мильтон не пошел в лес, а в поле. Я шел
за ним и глядел вперед. Вдруг я увидал то, что он искал. Впереди его бежала небольшая черепаха, величиною с шапку.
Голая темно-серая
голова на длинной шее была вытянута, как пестик; черепаха широко перебирала
голыми лапами, а спина ее вся была покрыта корой.
— Ну, друг любезный! чур,
головы не вешать! — хлопнув по плечу, весело подбодрил его Свитка. — Знаете, говорят, это вообще дурная примета, если конь перед боем весит
голову. Смелее! Будьте достойны той чести, которую сделал вам выбор общества, будьте же порядочным человеком! Надо помнить то святое дело,
за которое вы теперь взялись своею
охотой!
Шестнадцати лет еще не было Дуне, когда воротилась она из обители, а досужие свахи то́тчас одна
за другой стали подъезжать к Марку Данилычу — дом богатый, невеста одна дочь у отца, — кому не
охота Дунюшку в жены себе взять. Сунулись было свахи с купеческими сыновьями из того городка, где жили Смолокуровы, но всем отказ, как шест, был готов. Сына городского
головы сватали — и тому тот же ответ.
— И чтобы тебе в
голову не пришло жаловаться кому бы то ни было на хозяина или разыскивать родных и друзей! Слышишь? По дороге не смей ни с кем вступать в разговоры!
За первое слово, обращенное к чужим, я тебя так отхлещу моей плеткой, что у тебя раз навсегда отпадет
охота искать спасения. — И произнеся эту внушительно-суровую речь, господин Злыбин захлопотал с отъездом.
Первый стакан вина, выпитый далеко не с
охотой, а больше из молодечества, и не показавшийся даже вкусным, ведет
за собой второй, тяжесть
головы вначале, производя неприятное впечатление, с течением даже весьма короткого времени становится обычной и даже необходимой для отвлечения от нее мрачных мыслей, порождаемых еще не совсем заглохнувшей совестью.