— Ну, в «Англию», — сказал Степан Аркадьич, выбрав «Англию» потому, что там он, в «Англии», был более должен, чем в «Эрмитаже». Он потому считал нехорошим избегать этой гостиницы. — У тебя есть извозчик? Ну и прекрасно, а то я
отпустил карету.
Неточные совпадения
Обласкав бедную сироту, государыня ее
отпустила. Марья Ивановна уехала в той же придворной
карете. Анна Власьевна, нетерпеливо ожидавшая ее возвращения, осыпала ее вопросами, на которые Марья Ивановна отвечала кое-как. Анна Власьевна хотя и была недовольна ее беспамятством, но приписала оное провинциальной застенчивости и извинила великодушно. В тот же день Марья Ивановна, не полюбопытствовав взглянуть на Петербург, обратно поехала в деревню…
Княгиня-то и
отпустила с ними нашу Марью Николаевну, а то хоть бы и ехать-то ей не с кем: с одной горничной княгиня ее
отпустить не желала, а сама ее везти не может, — по Москве, говорят, в
карете проедет, дурно делается, а по здешним дорогам и жива бы не доехала…
Но графиня Антонида, долго ждав бабушкиного визита, вдруг возымела побуждение смирить себя пред невежливою родственницей до уничижения. Она прислала к бабушке одну из своих адъютантш в
карете с просьбою
отпустить к ней для свидания княжну Анастасию, или, если ей в этом будет отказано, то назначить ей время, когда она сама может приехать повидаться с племянницею.
Князь в это время шагал по Невскому.
Карету он обыкновенно всегда
отпускал и ездил в ней только туда, куда ему надобно было очень чистым и незагрязненным явиться. Чем ближе он подходил к своей гостинице, тем быстрее шел и, придя к себе в номер, сейчас же принялся писать, как бы спеша передать волновавшие его чувствования.
— Вот и приехали! — сказал Вернер любопытно и весело, когда
карета остановилась, и выпрыгнул легко. Но с Янсоном дело затянулось: молча и как-то очень вяло он упирался и не хотел выходить. Схватится за ручку — жандарм разожмет бессильные пальцы и отдерет руку; схватится за угол, за дверь, за высокое колесо — и тотчас же, при слабом усилии со стороны жандарма,
отпустит. Даже не хватался, а скорее сонно прилипал ко всякому предмету молчаливый Янсон — и отдирался легко и без усилий. Наконец встал.
Не знаю: поверил ли мне приятель или не поверил, но только расспрашивать больше не стал и француза мне
отпустил; а я, взявши того, сейчас же опять с ним в
карету и говорю...
На другой день приказ — снаряжать в дорогу княгиню Варвару Михайловну.
Отпускал к мужу в Мемель. Осенним вечером — а было темно, хоть глаз уколи —
карету подали. Княгиня прощалась со всеми, подошел старый князь — вся затряслась, чуть не упала.
Подъехав к роскошному дому графа Переметьева, княгиня
отпустила свою
карету, приказав приехать за ней часа через три.
Он мне накануне сказал, что
карету надо сейчас же
отпустить; а назад будет взята другая.
В несколько дней княжна Марья собралась в дорогу. Экипажи ее состояли из огромной, княжеской
кареты, в которой она приехала в Воронеж, брички и повозки. С ней ехали m-lle Bourienne, Николушка с гувернером, старая няня, три девушки, Тихон, молодой лакей и гайдук, которого тетка
отпустила с нею.